Стрелы на ветру - читать онлайн книгу. Автор: Такаси Мацуока cтр.№ 16

– Да, господин! – отозвался Хидё, застыв в почтительнейшем поклоне. Великодушие князя ошеломило его.

– Я бы сам подобрал тебе такую жену, – продолжал Гэндзи. – Ты согласен положиться на меня в этом деле?

– Да, господин. Большое вам спасибо.

– Ханако! – позвал Гэндзи. – Проведи этих людей в комнату, где они могли бы отдохнуть, и останься с ними, чтобы прислуживать им.

– Слушаюсь, господин, – отозвалась Ханако.

Изящно поклонившись, она увела Хидё и Симоду.

Когда они вышли, Сэйки отвесил князю глубокий церемонный поклон. Наконец-то он понял, что произошло! Даже посреди напряженных событий, грозящих ему смертью, князь Гэндзи нашел время подумать о тех, кто был вверен его попечению. Эта служанка, Ханако, – сирота, а потому, несмотря на всю ее красоту и хорошие манеры, девушке вряд ли удалось бы найти достойного мужа. Ведь у нее нет ни полезных родственных связей, ни приданого. А Хидё, которого во многих отношениях можно было бы счесть образцовым самураем, для полной зрелости не хватало груза ответственности. Если предоставить его самому себе, он и дальше будет растрачивать время и деньги на бессмысленные забавы. И в конце концов превратится в бесполезного пьянчугу, как это уже произошло со многими самураями вырождающихся кланов. И все это князь Гэндзи предотвратил одним-единственным верным ходом. На глазах у сурового воина выступили слезы.

– В чем дело, Сэйки? Я что, умер и превратился в божество?

– Господин… – только и смог произнести растроганный до глубины души Сэйки. Он не в силах был даже поднять лицо от пола. Опять он недооценил глубину души своего господина!

Гэндзи протянул руку к своей чашке. Другая служанка, Митико, с поклоном налила еще чаю. У Митико муж уже имелся, потому Гэндзи улыбнулся ей, но тут же выбросил служанку из головы. Попивая чай, он терпеливо ожидал, пока Сэйки возьмет себя в руки. Самурай – странные создания. Их кодекс чести требует без единого стона переносить самые жестокие пытки. И в то же время они способны прослезиться при виде столь прозаической вещи, как заключение брачного договора, и не видят в этом ничего зазорного.

Через некоторое время Сэйки поднял голову и движением рукава смахнул слезы с глаз.

– Господин, вам следует все-таки считаться с тем, что миссионеры могут быть каким-то образом причастны к заговору против вас.

– Если это был заговор.

– Чужеземец, именуемый Старком, предвидел этот выстрел. Он бросился на землю еще до моего возгласа – я сам это видел. А это означает лишь одно: он знал, где находится убийца.

– Или он очень наблюдателен. – Гэндзи покачал головой. – Быть настороже и остерегаться предательства – похвально. Но видеть предательство повсюду – это уже чересчур. Нельзя допускать, чтобы воображение отвлекало нас от подлинной опасности. Старк лишь сегодня приплыл из Америки. В Японии довольно своих убийц. Кому и зачем понадобилось бы так все осложнять и привозить из чужих земель еще одного?

– Например, тому, кто желает скрыть свое имя дополнительным покровом тайны, – сказал Сэйки. – Тому, кого вы никогда бы не заподозрили.

Гэндзи вздохнул.

– Ну что ж, можешь и дальше заниматься этим делом. Но прошу тебя, не нужно чрезмерно изводить Старка. Он – наш гость.

Сэйки поклонился.

– Слушаюсь, господин.

– Давай посмотрим, как там они, – предложил Гэндзи.

Когда они вышли в коридор, Сэйки вспомнил о том бакалейщике, с крыши которого стрелял убийца.

– Что мы будем делать с предложением Фудзиты?

– Передай ему нашу благодарность и скажи, что мы дозволяем ему привезти сакэ для празднования Нового года.

– Слушаюсь, господин, – отозвался Сэйки.

Это достаточно дорого, чтобы унять страхи бакалейщика, но не настолько дорого, чтобы уничтожить его. Мудрое решение. Доверие Сэйки к своему господину возросло еще больше.

* * *

Голландский телескоп позволял Каваками наблюдать за крышами домов тех улиц, по которым двигался отряд Гэндзи. Правда, дома заслоняли от него большую часть улиц, но Каваками все было ясно по поведению тех людей, которых он видел в проемах. Если они бросались на землю, это знаменовало приближение княжеской процессии. Когда та проходила, они вставали и возвращались к прерванным делам.

Каваками искренне позабавился, глядя, как Мондзаэмон, богатый торговец и банкир, соскочил со своего знаменитого белого коня и, невзирая на пышный наряд, повалился ничком, словно последний крестьянин. Среди должников Мондзаэмона числилось немало князей, и даже сам сёгун занимал у этого невыносимого человечка крупные суммы. Однако же и он падал ниц при виде знатного человека. Деньги – это одно. А привилегия носить два меча и право беспрепятственно пускать их в ход – совсем другое. Каваками был уверен: как бы ни менялся мир, умение убивать всегда будет стоять выше умения торговать.

Каваками послышался звук отдаленного выстрела. В телескоп видно было, как Мондзаэмон вскинул голову и на жирном лице торговца отразился страх. Белый конь в панике попятился и затоптал бы хозяина, если б не вмешался один из слуг.

Что-то произошло. Придется подождать новостей. Каваками отошел от телескопа.

– Я буду в чайном домике, – сказал он своему помощнику Мукаи. – Если не будет ничего неотложного, меня не беспокоить.

И Каваками в одиночку отправился в чайный домик. Это была простая беседка, разместившаяся в одном из садиков огромного замка. И все же именно этому домику Каваками обязан был величайшим наслаждением своей жизни.

Одиночеством.

Для такого человека, как Каваками, – князя, постоянно окруженного толпой разнообразных прислужников и проживающего в двухмиллионном Эдо, – одиночество представлялось редкой роскошью. По правде говоря, он согласился возглавить тайную полицию сёгуна прежде всего потому, что это давало ему законный повод побыть одному. Когда Каваками хотелось отдохнуть от тягостного груза обязанностей, он всегда мог сослаться на государственную тайну и исчезнуть. Сперва он проделывал это в основном ради того, чтобы ускользнуть от жены и наложниц и навестить какую-нибудь из многочисленных любовниц. Впоследствии он стал избегать и любовниц. Постепенно Каваками стало нравиться беспрепятственно следить за чужими жизнями. Теперь у него и вправду почти не было времени на фривольные приключения, некогда доставлявшие ему такое удовольствие.

Теперь для него драгоценным стало ожидание – те редкие минуты, когда он оставался наедине с маленькой жаровней, кипящей водой, ароматом чая и горячей чашкой в ладонях. Но сегодня он едва лдшь успел заварить чай, как из-за двери донесся знакомый голос:

– Господин, это я.

– Входи, – отозвался Каваками.

Дверь скользнула в сторону.