Запретный плод - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Холли cтр.№ 58

– Тебе правда так этого хочется? – Она кивнула на черные галстуки, обвившие ее запястья.

Эдвард, сидевший возле нее на коленях, приподнял ее ягодицы. Его возбужденная плоть отбрасывала длинную тень на ее живот. Флоренс беззастенчиво уставилась на это диво, в очередной раз поражаясь тому, как привлекателен может быть мужской член. Если бы ее руки не были связаны, они давно ласкали бы эту сильную, податливую штуку, заставляя Эдварда стонать от наслаждения. Флоренс с усилием перевела взгляд на его лицо. Глаза его странно светились, как у кошки, грудь вздымалась, выдавая желание, владевшее им.

– Мне этого хочется больше, чем ты можешь себе представить.

– Тогда я согласна. Если этого хочешь ты, значит, мне не может не понравиться.

– Надеюсь, ты не будешь разочарована, – улыбнулся граф.

– Все зависит только от тебя, – в тон ему ответила девушка.

Эдвард приподнял ее под колени и начал целовать. На этот раз все действительно было как-то по-другому. Поцелуи были такими же смелыми и жаркими, но более исступленными, дикими, словно сама мысль о том, что Флоренс принадлежит ему целиком, приводила графа в неистовство. Даже лицо его изменилось, приняв особое, жесткое выражение, да и все его жесты напоминали о чем-то животном. Флоренс и пугала эта перемена, и волновала сильнее прежнего.

– Тебе нравится? – хрипло шептал Эдвард. – Нравится, когда мой член касается твоей обнаженной кожи?

– Да, Эдвард, да, – простонала девушка. – Он такой горячий. Такой влажный.

– Потому что ты заводишь его. Он хочет взять тебя, овладеть тобой, он хочет войти в тебя... – Эдвард вдруг рассмеялся низким гортанным смехом. – Прости, милая, я не хотел смутить или испугать тебя.

– Я в-вовсе не напугалась...

Он снова рассмеялся и прижался к ней так сильно, что его плоть, казалось, могла прожечь ей живот.

– Открою тебе секрет: я совсем не был бы против, если бы ты немного испугалась. Но я никогда не смог бы обидеть тебя, милая. – И он поцеловал ее прежде, чем она успела ответить. Его слова наполнили ее такой слепой уверенностью в том, что она может доверять ему, что на глаза навернулись неразумные слезы. Она, Флоренс, дочь приходского викария, пугавшаяся собственной тени, совершила такой непостижимый скачок от неуверенности к полному, безотчетному доверию, что это казалось невероятным. Именно в этот момент ей открылось, что ни одному другому мужчине она не сможет так без смущения отдаваться, как Эдварду.

Она выгнулась дугой под его ласкающими движениями.

– Кошка, – шепнул он ей на ухо, и она засмеялась низким, глуховатым смехом, не узнавая себя.

Девушка почувствовала, как Эдвард впился ей в спину подушечками пальцев, ногтями, и застонала от удовольствия. Он прижался к ней всем телом, одна рука скользнула ей между ног, разводя лепестки и проникая вглубь. Флоренс приветствовала это вторжение, почти замурлыкав. На этот раз он не стал сразу доводить ее до разрядки, только чуть поиграл с ней и отступил. Девушка возмущенно застонала, требуя новых ласк. И он раз за разом доводил ее до пика и отпускал, пока она не взмолилась о пощаде. in

– Эдвард, не мучай меня. Сделай это, прошу, сделай сейчас! – Ей казалось, что она, Флоренс, не могла произнести этих бесстыдных слов. Странная игра, в которую он вовлек ее, словно сорвала с нее все покровы смущения, заставив вести себя открыто и безумно, как и он сам.

Эдвард навалился на нее всем весом, целуя в шею и плечи и сжимая ее плененные запястья в тисках своих рук. Его горячий твердый стержень упирался ей между ног и терся там все быстрее. Флоренс слышала его хриплое рычание и чьи-то сиплые стоны, не смея поверить, что это стонет она сама.

Все слилось в каком-то диком танце: и его поцелуи, перемежаемые покусываниями, и ее крики, и то, как извивались два тела, пытаясь стать одним целым. Наконец Флоренс замерла на мгновение, чтобы отдаться сладким спазмам, и в этот же момент теплая струя выплеснулась ей на живот и между ног, и Эдвард зарычал, словно раненое животное, и укусил ее в плечо. Укус был болезненным, но таким желанным, что Флоренс чуть не заплакала от облегчения.

– Как ты, милая? – немного погодя спросил Эдвард, часто дыша.

– Я словно опьянела, – призналась девушка. – Ты укусил меня.

– Прости, я был не в себе, – виновато ответил граф. Он благодарил Бога за то, что плотно связал ноги Флоренс. Будь ее бедра раздвинуты чуть шире, в своем возбуждении он мог запросто разрушить тот барьер, который делал Флоренс невинной. – Ты не обижаешься на меня, любимая?

– Нет, я просто ужасно устала, – улыбнулась девушка. – То, что произошло... это было удивительно.

«Он назвал меня любимой», – подумала она. Это слово сблизило их еще больше, и Флоренс поняла, что не напрасно доверилась Эдварду.

Граф осторожно развязал ее ноги, освободил запястья. Встревоженный, проверил, не оставил ли мягкий бархат следов, затем нежно поцеловал каждый пальчик.

– Я поудобнее разложу постель. Тебе нужно немного поспать, – сказал он ласково и потерся носом о ее укушенное плечо.

Эдвард спал совсем недолго – шум дождя, стучавшего по крыше и в окна, разбудил его. Тонкие водяные струйки бежали по стеклу, словно оплакивая уходящую ночь. Его последнюю ночь.

На душе было холодно и одиноко. Эдвард повернулся к Флоренс и посмотрел на нее. Она спала спокойно, словно ничто не тревожило ее, и сердце Эдварда сжалось от тоски. Он сознавал, что не должен смотреть на нее так пристально, что это только усилит его отчаяние, но все равно смотрел, не в силах оторвать глаз. Флоренс, такая желанная, такая недоступная... Волосы, разметавшиеся по подушке, казались шоколадными, кожа была светлой, цвета слоновой кости, веки тонкими и прозрачными.

Прекрасная бабочка, покинувшая защитный кокон. Смелая и уверенная. Беззащитная и ранимая. Эдварду вспомнилось, с каким любопытством она исследовала его тело, не ~тесняясь своих неумелых прикосновений. Она могла отдаваться страсти целиком, забывая обо всем, и это отличало ее от всех женщин, с которыми Эдвард проводил время. В ней не было расчетливости умелых любовниц, не было страха наивных благовоспитанных дев – только великая способность доверять себя без остатка любимому мужчине.

Губы Эдварда изогнулись в горькой усмешке. Жизнь изменит ее, не оставив и следа от той Флоренс, что раскинулась сейчас на шелковых простынях. Лицемерный свет, узколобые ханжи, – способные растоптать все свободное и прекрасное, загонят ее в раковину, из которой уже не будет выхода. Вполне возможно, что однажды она вспомнит все то, что сегодня произошло, и сама скривится от отвращения и брезгливости, потому что мир научит ее отделять «правильное» от запретного. Но сейчас Флоренс еще невинна. Невинна физически и душой.

Эта мысль заставила Эдварда зажмуриться от боли, пронзившей сердце. Невинна! Его брату достанется девственница независимо от того, нужно это ему или нет.