Запретный плод - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Холли cтр.№ 41

Граф вдруг вспомнил, что в его руке по-прежнему лежит ладонь Флоренс, и тотчас выпустил ее пальцы, словно мог обжечься.

– Вы тоже неплохо поработали, мисс Вэнс, – поблагодарил он Мэри. – Конюшие в восторге от ваших таланов. Не говоря уже о тех трех ребятах, что почти неделю не чистят стойла, потому что повсюду следуют за вами.

– Из Мэри вышла отличная учительница, – подхватила Флоренс, слишком возбужденная своими успехами, чтобы ревновать. – Сначала я думала, что мне ни за что не постичь эту науку. Но мне так хотелось стать хорошей наездницей!

– Любая женщина может стать хорошей наездницей, – усмехнулась Мэри и стрельнула глазами в сторону графа. – Особенно если у нее будет хороший учитель. Такова женская природа.

Даже Эдвард не ожидал такой двусмысленной фразы и не сразу нашелся что ответить. Затем произнес осуждающе:

– У вас острый язычок, мисс Вэнс.

– Для вас я Мэри, – бросила девушка, направляясь к дому. Проходя мимо Эдварда, она оглядела его быстрым оценивающим взглядом. – Боже! Ты создал мужчину столь же совершенного телом, сколь и чопорного в поведении, – хмыкнула Мэри, удаляясь.

Флоренс посмотрела на Эдварда, озадаченно следившего за уходящей Мэри, и ее пронзила ужасающая догадка. Мэри Вэнс сразу же приняла предложение графа погостить в Грейстоу вовсе не потому, что жаждала увидеться с ней, Флоренс, и не потому, что по молодости лет находила скучным светское общество! Она стремилась сюда совсем по иной причине. И этой причиной был Эдвард Бербрук, граф Грейстоу.

Словно почувствовав два взгляда, обращенные на нее, Мэри оглянулась. Похоже, потрясение откровенно читалось в лице Флоренс, и мисс Вэнс, улыбнувшись плутовской улыбкой, подмигнула подруге. Сердце Флоренс сжалось: в конце концов, здесь они были в одной лодке.

В памяти тут же всплыла фраза, брошенная Мэри по приезде в поместье. Речь шла об Эдварде:

– Впервые я встретила его в Таттерсоле. О, у меня просто все волоски на шее встали дыбом, так он был хорош! Возможно, будь я постарше, я смогла бы добиться его. Но я не уродина, и он находит меня забавной и интересной. Мужчины порой клюют и на меньшие достоинства.

Это точно, подумала Флоренс тогда.

– Но ты все-таки слишком молода для него. Подумай, ведь он уже зрелый мужчина. С такими стоит быть осторожнее.

Мэри то ли усмехнулась, то ли фыркнула в ответ – звук, означавший, что она находит Флоренс ханжой и недовольна ее нравоучениями. Для нее Эдвард был не просто зрелым мужчиной. Он был мужчиной в самом настоящем смысле этого слова, опасным, сильным, жестким. Пожалуй, такие, как он, и заставляли женщин, встретившихся на их пути, совершать безумные, опрометчивые поступки, позабыв об общепринятых правилах, светском воспитании и всех когда-либо произнесенных обетах. Возможно, что Флоренс пала жертвой этой привлекательной мужественности, как Мэри, как любая другая на ее месте; эта мысль успокаивала, позволяя думать, что странное увлечение графом – некое наваждение, которое постепенно рассеется и будет забыто.

– Только ради всего святого, не надо меня осуждать! – взмолилась Мэри, ухватив Флоренс за локоть. – Все мои лондонские знакомые считают меня чересчур откровенной и невоспитанной. Их ложная скромность раздражает меня. Ведь ты же не такая, как они. Скорее всего Фред уже успел украсть у тебя пару жарких поцелуев в какой-нибудь беседке! Бедняжка, быть прикованным к постели на столь долгий срок! А ведь он мужчина из плоти и крови, и у него есть свои мужские потребности. Будь я на твоем месте (разумеется, если бы на месте Фредди был его старший брат), уж я бы не дала ему скучать. Я бы стала такой сиделкой, о какой истинный джентльмен мог бы только мечтать!

Флоренс тотчас представила, как несчастный Эдвард лежит, прикованный к кровати кандалами, полуодетый и обездвиженный, а нахальные руки Мэри... нет, ее собственные руки – она отчетливо увидела свои руки – гладят обнаженную грудь, чувствуя, как ходят под смуглой кожей гладкие сильные мышцы. Флоренс почувствовала, как между ног стало влажно и горячо, и еле сумела подавить удушливую волну, накатившую на лицо и грозившую залить его малиновым румянцем смущения. Она высвободила локоть из пальцев Мэри, благодаря Бога, что людям не дано читать мысли.

– Ты права, Фредди – истинный джентльмен.

И он никогда не позволил бы себе сделать что-то, что может спровоцировать леди и бросить тень на ее репутацию, – проговорила она самым нравоучительным тоном, на какой была способна.

– Ну разумеется, – лукаво согласилась Мэри, которую слова Флоренс ничуть не убедили. – Как может быть иначе!

Флоренс вспомнились поцелуи, которые украл у нее в беседке не жених, а совсем другой мужчина. И все-таки покраснела.

Она часто наблюдала украдкой за Мэри и Эдвардом, когда те бывали вместе. Граф вел себя так, словно ему было очень легко в обществе юной гостьи, он вполне искренне смеялся ее шуткам, позволял втягивать себя в глупые споры, и больше того – позволял Мэри взять в них верх.

Флоренс с тоской думала, что Мэри права. Действительно ли Эдварду требовался только маленький толчок, чтобы увлечься ею? Или все-таки нет? Он не был похож на мужчину, которому вскружили голову и поймали в сети, уж в этом она могла поклясться. Но ведь он так не похож на других, что, если и в этом он ведет себя иначе?

Флоренс изводила себя день за днем. Она ревностно следила за тем, как рука Мэри как бы случайно касается руки Эдварда, как граф улыбается ей в ответ, какие взгляды бросает на спутницу. И сравнивала. Сравнивала с тем, как он смотрел на нее саму, как касался ее, как редко, но искренне смеялся. Когда она ловила его взгляд, то замечала, что из его глаз словно летели искры, и после этого оба бывали не в своей тарелке – ничего общего с открытыми, добродушными взглядами, которыми граф одаривал Мэри.

Не в силах разобраться в происходящем, Флоренс в отчаянии таращилась прямо между ног Эдварда, чтобы понять, возбуждает ли его близкое присутствие Мэри. Ей так и не удалось ничего разглядеть, зато в один ужасный момент это заметил сам Эдвард. Он так странно посмотрел на нее, что она резко отвернулась, кусая губы от смущения.

Она пыталась приказать себе не думать о нем, убеждала себя в том, что его амуры ее не касаются. Все было тщетно. Она продолжала жить день за днем в созданном ею самой аду. Теперь она боялась не только своей подруги, но и самой себя – ей было страшно, что однажды она ненароком выдаст свой секрет, не в силах с ним справляться в одиночку.

И она не знала, что произойдет, когда ящик Пандоры откроется.

Флоренс уговорила кухарку позволить ей кормить Фредди и теперь поднималась наверх с подносом, прижав его к груди. Бедняга Найджел и так слишком долго выполнял обязанности, которые больше присущи невесте, чем управляющему. Теперь она позволит ему немного отдохнуть – взбить подушки и принести завтрак больному не так уж и обременительно.

Кроме того, она чувствовала себя виноватой перед Фредом. Она слишком увлеклась уроками верховой езды и почти позабыла о нем, хотя он дорожил ею и стал хорошим другом.