Удар иглы - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стальнов cтр.№ 66

Сон все-таки одолел меня, но под самое утро. Очнулся я, когда солнце стояло высоко. Голова отяжелела, мысли – тоже. Сказывались последствия ночной прогулки, К счастью, я не схватил ни простуды, ни даже легкого насморка.

Петра Васильевича в палатке не оказалось. Он, как ранняя птаха, уже улетел по служебным делам. Позавидовав его умению подниматься с восходом солнца, я с трудом оделся, умылся и принялся уплетать за обе щеки пшенную кашу, пахнущую дымом от костра, приправленную доброй порцией коровьего масла. Ее принес в миске разбитной денщик капитана.

Не успел я передохнуть после завтрака, как в палатку вбежал веселый Терехин.

– Все в ажуре. Господин полковник Золотухин распорядился поставить вас на полное котловое довольствие. Василий Иванович командует Фанагорийским лейб-гвардии полком…

– Неужели тем самым? – удивился я.

– Да! Это суворовские чудо-богатыри, с которыми он наголову разбил османов в прошлом году, когда австрийский союзник принц Кобургский запросил подкрепления и Александр Васильевич с отрядом из семи тысяч солдат двинулся ему навстречу. В самую распутицу, преодолев около шестидесяти верст, он расположил отряд на левом фланге австрийского корпуса. В общем, под Фокшанами…

– Знаю, знаю, – прервал я капитана, который готов был поведать мне то, о чем уже знал каждый русский человек. – Суворов и его чудо-богатыри разгромили врага, число коего простиралось свыше тридцати тысяч…

– Более, уверяю вас. Более того! По слухам, нехристей было тысяч под пятьдесят – не меньше. Да столько же осталось в тылу у Суворова… Я сам был там после боя и насчитал более полутора тысяч трупов янычар. С боя взяли много артиллерии, а также захватили весь боезапас турок. При всем том наши потери убитыми составили всего пятнадцать человек. Чуть больше потерь у австрийцев.

– Да, это сражение войдет в анналы славной российской истории…

– Всенепременно, – кивнул Терехин. – Надеюсь, и Измаил достанется нам малой кровью… Скажу вам, как только граф Суворов-Рымникский принял нашу тридцатитысячную армию у генерала Гудовича в день апостола Андрея Первозванного, у нас всех сразу появилась уверенность – быть славной победе! Сразу же граф Александр Васильевич приказал строить с флангов батареи, заготовлять штурмовые лестницы, делать фашины. Вся эта работа закончилась как раз в день прибытия гренадеров-фанагорийцев и мушкетеров-апшеронц ее. Они прибыли в тот же день, что и вы…

– Как думаете, турки могут сдаться без боя? – поинтересовался я.

– Поживем – увидим, – вздохнул капитан. – Кстати, скажу по секрету, – в лагерь доставлена конкретная карта минных подкопов Измаила, сделанная под началом французов. Я ознакомлю вас с ней. Таков приказ командующего. Эти подкопы не плохо было бы обезвредить перед самым штурмом… Ну да ладно, о делах потом. Скажите-ка, дорогой друг, что с вами? Я вижу, вас что-то гнетет.

Терехин заметил, как изменилось выражение моего лица. После его слов о секретной карте минных подкопов в моей памяти всплыли слова загадочных участников ночного сборища. Они ведь тоже говорили о какой-то карте. Ну что же, все подтверждалось, дело приобретало все более серьезный оборот, и я ясно понял, что без помощи Терехина мне не обойтись.

– Не знаю, как и начать, – пробормотал я. – Вот что, друг мой, в нашем лагере действуют шпионы противника.

– Эка удивили! Я же говорил вам – их здесь пруд пруди.

– Вам не знаком кривоногий, низкорослый драгунский офицер, барон?

– Мало ли среди драгунов кривоногих?.. В общем-то, я неплохо их знаю – там есть немало моих знакомых. Какие-нибудь приметы…

– Он немного картавит и делает рукой вот так. – Я продемонстрировал, как ходит барон, будто помахивая при этом несуществующим прутиком.

– Кажется, я догадываюсь, о ком вы говорите. Вы что, всерьез собираетесь заподозрить его в шпионаже?

– Собираюсь, – кивнул я.

– Не знаю, какие у вас основания говорить так, но я могу сказать, что это отважный офицер, хорошо проявивший себя на поле брани. Расскажите мне все, я чувствую, что вы попали в какую-то историю.

– Попал. И пусть мои подозрения остаются при мне.

– Конечно, я мог бы и обидеться, видя ваше недоверие, но это было бы глупо. Думаю, что у вас есть основания вести себя подобным образом. Все равно рассчитывайте на мою помощь…

Хотя моя голова и была забита разными тайнами, но это не означало, что я больше ничем не интересовался. В тот день, сразу после обеда, я получил возможность присутствовать при зрелище волнительном и торжественном – встрече фанагорийцев со своим командующим. Меня оно тронуло до глубины души. Прежде всего, обращением командующего. Так тепло и сердечно мог относиться к солдатам только настоящий отец-командир. Хотя немудрено – ведь этот полк создал сам Суворов, когда еще возглавлял кубанский корпус на Тамани.

– Готов первым доложить великому князю о победе в Измаиле, – без тени улыбки отрапортовал командующему полковник Золотухин – крепыш с лихо закрученными усами.

Суворов тоже не улыбнулся, хотя лучше Золотухина знал, что до штурма оставалось еще несколько дней.

– Исполняйте.

И только после этого они обнялись и рассмеялись, вспомнив, должно быть, как Потемкин послал год назад Золотухина в Петербург, чтобы доложить матушке-императрице Екатерине Второй о Рымникской победе, которой к тому времени еще не было и в помине.

Поздоровавшись с фанагорийцами, Суворов прошел к строю черноморских казаков, стоявших при полной боевой выкладке у своих куренных знамен и осмотрел их вооружение.

– Молодцы! – похвалил он черноморцев. – Оружие свое содержите толково.

– Наказной атаман Захарий Чепега, – представился пожилой казак в ладно сидевшей на нем полковничьей форме. – Це ж мы готовы бить супостата.

– Любезный Захарий Алексеевич, а где же давнишний атаман Антон Андреевич Головатый? – поинтересовался Суворов о своем знакомце.

– Бьет турку и в хвост и в гриву за Дунаем. Намедни отхватил Тульчу и Исакчу со всем их флотом, – и неожиданно, вовсе не по уставному, казак обратился к командующему:

– Нам бы, отец родной, вместо казачьих пик ружьишки какие ни есть да пушечки – дали бы этой турке горячую порку и тут.

Я уже не услышал, что ответил Александр Васильевич, поскольку меня отвлек разговор двух старых казаков, стоявших рядом в праздной толпе любопытных, сбежавшихся посмотреть на встречу Суворова со своим любимым полком.

– Помнишь, побратим, ту зиму, когда по слову Суворова вернулись мы с турецкой стороны из-за Дуная и Польши, из разных мест Украины и встали под знамена черноморских казаков?

– Как же можно не помнить такого?

– А помнишь, друже, как в конце февраля на плацу перед крепостью Кинбурн Суворов вручал нашему первому атаману войска Сидору Белому драгоценные регалии бывшего запорожского войска – большое кошевое знамя с лучезарным солнцем в центре и малые куренные знамена Запорожской Сечи?..