На острие иглы - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стальнов cтр.№ 34

Сзади послышалось порядком опротивевшее мне сипение и пыхтение.

Я медленно повернулся. У входа стояли аббат и толстый турок.

– Вонзивший нож в сердце Мустафы, подлый шакал, да разверзнется под ним земля, да падет на него вся ярость Тьмы, целил в это сердце! – Лагут ударил кулаком по толстому слою жира на своей груди.

Тут турок заметил меня

– Ты здесь, пес, – проревел он. – Это сделал ты! – выбросил вперед руку. – Только ты способен на такую низость!

– Я способен и не на такую низость, – спокойно произнес я. – Но твоего слугу я не убивал…

– Лжешь!

– Нет, Мудрый. Я не лгу… Я не убивал его… Я подошел сюда после твоих людей – они с легкостью подтвердят мои слова, – я с усмешкой посмотрел на двоих янычар, которые пропустили меня в комнату. – Возможно, если бы я хотя бы познакомился с ним, то такое желание у меня появилось. Но я не знал его, Лагут… Это не я!

Он прищурился и поглядел на меня. Его лицо было зловещим в мерцающем красном свете факелов. Он был олицетворением злобы, его лицо перекосила гримаса. Его глаза буравили меня, будто стремясь прожечь во мне дыру.

И мне показалось, что он поверил моим словам. Звериным чутьем он уловил, что я не лгу. И прошипел куда-то в пустоту, в Преисподнею где его слова отдадутся порывами ураганного, сметающего дома и города ветра:

– Тот, кто сделал это, будет молить о смерти и получит ее как избавление! Это слово Мудрого!…

Я еще раз посмотрел на убитого. И направился вперед. Мудрые расступились передо мной…

Остаток ночи я так и не сомкнул глаз.

Убит ближайший советник Лагута. Правая рука Мудрого. Знаток тайных сил и влияний планет. Личность, чрезвычайно важная для деятельности Ордена. Видно, что произошло нечто очень важное. Но, как ни гадал я, в чем смысл этого убийства, так и не смог понять.

Похоже, в этой тихой темной заводи по поверхности пошли волны, А кого они смоют – покажет самое ближайшее будущее. И я увижу это…

* * *

Пять свечей оплывали бесформенной черной массой на бронзовый подсвечник хитрой конструкции. Свечи были какие-то странные. Они почти не давали тепла, и свет отбрасывали не радостный, желтый с красным, а голубой, который делает теплое холодным, живое неживым. И эти свечи очень подходили к этому мрачному и величественному месту, которое являлось воплощением самых смелых моих душевных устремлений.

Я и представить себе не мог, что под монастырем таятся такие подземелья. Почва под замком была испещрена дырками, как голландский сыр. Некоторые ходы имели естественное происхождение и были пробиты водными потоками, но куда больше было рукотворных подземелий, залов, галерей. Кажется, внизу простора было даже больше, чем наверху. И здесь было пусто. Очень немногие имели сюда доступ.

Это было царство разума. Я с придыханием шел по галереям, заполненным свитками, рукописями, печатными книгами. Я побывал в просторных помещениях с низкими потолками, заставленных колбами, сосудами, странными приборами, назначение которых являлось для меня загадкой. Здесь все содержалось в идеальном порядке и сохранности,

Состояние у меня было возбужденное – смесь неприятия, отвращения перед темной стороной Знания и безумного восторга расширения горизонтов знания, какой-то противоестественной тяги к запретному плоду, которая, как известно, однажды уже погубила человечество.

Здесь явственно чувствовался запах времени. Именно запах, его тлен и вместе с тем какая-то незыблемость, как у уродливой скалы, которая уже стоит тысячи лет и простоит до конца времен, увидит крах царств и империй, а может быть, и конец злобного, тщеславного существа, именуемого человеком Мы сидели в центральном, круглом помещении с потолком-куполом, от него шестиконечной звездой расходились галереи. Аббат Карвен устроился в широком, удобном и мягком кресле, покрытом красным бархатом, и ноги его были укрыты горностаевым покрывалом. Рядом стоял треножник с венчающим его серебряным кубом. Горбун Робгур поглаживал пальцами череп с золотым обручем, лежащий на огромном круглом столе красного дерева на позолоченных львах-ножках, и зачарованно смотрел на голубой огонек свечи. Я сидел молча, понимая в ожидании серьезного разговора, ибо неспроста привел меня сюда Карвен, преодолев множество тайных ходов и хитроумных смертельных ловушек, подстерегающих глупца, решающего устремиться за тайным Знанием или скрытыми сокровищами прошлых миров.

– Я стар, Хаункас. Вся жизнь моя прошла в служении и преумножении славных дел Люциферовых. Моими богами были Сила и Тьма… Тьма и Свет, черное и белое – как все просто. Мы тешим себя кажущейся простотой, и нам кажется, что очень легко принять одну из сторон. Но ведь мир состоит из полутеней. И может быть, в каком-то крайнем звене событий и поступков, мыслей и чувств Тьма превращается в Свет, а Свет во Тьму, белое и черное меняются местами, все понятное и простое становится сложным, а все сложное – простым,

– Тогда-то и возникает или умирает мир, – поддакнул я, чтобы поддержать разговор. Когда еще мне удастся увидеть невиданное и услышать неслыханное – откровенничающего и философствующего Мудрого,

– Иногда мне приходит в голову, что все мы слепцы и бредем неизвестно куда. Даже мы, Мудрые, проникшие в суть вещей несравнимо глубже обычных представителей навеки проклятого и бесполезного рода человеческого, вряд ли можем похвастать тем, что знаем достаточно. И все эти книги, вся эта мудрость, – он махнул рукой, – знания сотен веков, разве могут дать они ответ на простой по сути вопрос: что заставляет нас играть давно надоевшие роли и продолжать бесконечный спектакль?

– У тебя есть какие-то сомнения по этому поводу? Ведь так можно и усомниться в существовании Его…

– Да что ты! Кто же может усомниться в существовании Его?! Вот только ЧТО есть Он, Трижды Проклятый и Трижды Вознесенный? Не игрушка ли Он сам, не потешная ли забава для Того, кто выше всякого разумения и применительно к кому ни одно из наших слов ничего не значит? Впрочем, довольно. Знаешь ли ты, брат Хаункас, куда я привел тебя?

– Это сокровищница знаний Ордена. Сокровенные книги, забытые всеми, утраченные в войнах, сожженные в пожарищах. Великие истины, растраченные человечеством так глупо и бездарно, оказавшиеся по невежеству людскому не нужными никому, кроме нас, хранителей тайного Слова. – Я говорил с неожиданным воодушевлением, и слова мои были вполне искренни.

– Так и есть, Хаункас… Ты ловок, коварен и жесток – эти качества угодны Ордену, ими должен обладать Мудрый. Но я рад видеть в тебе тягу и уважение к священному Знанию, ибо, если бы Мудрые славились всего лишь умением обращаться с Камнем, Орден давно бы выродился в дикую орду. Это сокровищница знаний. По большей части здесь искусные копии, ибо подлинники"манускрипты хранятся в таких местах, где они уцелеют в годину любых катастроф. Чего тут только нет! Чего только не было выдумано за десятки тысяч лет человеческой истории! Какая откровенная ерунда и какие потрясающие откровения1 Все, что претерпевала бумага, папирусы, глиняные и деревянные таблички!…