Гильотина для госпитальера - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стальнов cтр.№ 47

– Гражданин, – спросил он кондуктора, протягивая ему билет. – Поезд останавливается в Сен-Маре?

– Останавливается, Гражданин, – не слишком дружелюбно произнес проводник. Вежливость не относилась у местных жителей к распространенной добродетели.

* * *

По горной дороге шли два монаха. Путь их был неблизок. Но они терпеливо, шаг за шагом брели вперед. Если говорить точнее, то шли монах и монахиня. А если быть совсем точным, то вперед, к пока что неизвестной цели пробирались майор Форст и специальный агент ФБР Пенелопа Вейн.

Одежду они стянули по случаю, Добравшись до монастыря. Динозавр предложил захватить языка и выведать у него все. Но овчинка не стоила выделки. Оставлять за собой кровавый след – это низкопробная работа. Они не могли себе позволить такого.

Диноззвр десятилетиями учился выживать и выполнять Самые безумные задания. Всегда было тяжело. Не Легче было, когда он, недавний выпускник спецшколы ЦРУ, проник на спутник планеты Дракон Корейской Конфедерации Миров. Он десантировался на одноместном десантном гравиблоке и ушел на нем же – операция, которая казалась до того невозможной, а потом вошедшая во все учебники соответствующих учебных заведений. Но сейчас положение было неважным. Не было ни снаряжения, ни оружия. Была только выучка суперагента-разведчика. Была голова-компьютер, были кулаки. Этого должно хватить.

Аризонцы шли из первого крупного населенного пункта на своем пути. Там они набрали достаточно информации, по привычке мастерски используя прессу, уличные разговоры. Они достаточно быстро вживались в образ.

«Неохваченные» – так назывались странствующие монахи, не охваченные никакой организацией – приходом, монастырем, несущие по городам истинное слово. В городке удалось разжиться деньгами, стянуть документы, приобрести увесистые цитатники – вещь необходимая для каждого «неохваченного».

– Привал, – сказал Динозавр.

Они расположились на обочине грунтовой дороги. Только что пропылил грузовик с досками, и стояла пыль столбом.

– Отвратный мир. Отвратные ничтожества. И вообще все отвратно, – скучающе произнесла Пенелопа, раскладывая на куске материи, который они украли в лавке, припасы – помидоры, курицу и бутыль вина. – Как можно есть это кошачье дерьмо и пить эту бычью…

– Не надо, – поднял руку Динозавр, зная, какое сравнение последует дальше.

Поужинав, пару часов потратили на заучивание наиболее важных цитат, так что, учитывая феноменальную память у обоих, вскоре могли достаточно бодро лопотать на этом языке.

– В жизни не видела большей галиматьи, – покачала головой Пенелопа, со злостью отбрасывая требник.

– Это высказывания великих мыслителей.

– Они были импотентами.

– Почему? – поразился Динозавр.

– Только импотенты могут тратить время на подобную чепуху. Ты послушай. «Пользуйтесь, но не злоупотребляйте – таково правило мудрости. Ни воздержание, ни излишества не дают счастья». Это исповедь импотента. Твой Вольтер был импотентом!

– Я бы не был столь категоричен, хотя, возможно, в этом есть доля истины, – усмехнулся Динозавр…

– Ладно, положим, мы вживемся в этот мир. Что дальше?

– Работа. Найти Магистра. Выяснить, что за туз он припас в рукаве. Повернуть ситуацию в свою сторону. Этого мы должны достигнуть.

– Должны – да. А сможем?

– Должны.

– Как мы умотаем с этой поганой планеты. Как бишь там ее?

– Гасконь.

– Вот именно. С этой поганой, треклятой, долбанной, дерьмовой, уродской и вонючей Гаскони.

– Пока не знаю.

– Из того, что мы узнали, надеяться на привычный образ действий – попытаться проникнуть в космопорт, проникнуть на корабль или взять его – не может идти и речи, – зло произнесла Пенелопа.

– Правильно.

– Здесь просто нет кораблей! Здесь нет космопортов. Спутников на орбите. Здесь есть паровозы и бензиновые монстры, которым место в пыточных камерах.

– Я не думаю, что Магистр рассчитывал здесь остаться навсегда. У него есть какой-то путь назад. И мы должны найти его.

* * *

Сомов стоял на возвышении перед тремя судьями. Длинные их мантии доставали до пят, лица были припудрены, парики хоть и белы, но достаточно потерты. Да и само помещение дышало ветхостью и старомодностью. Но в нем все равно ощущалось какое-то противоестественное величие.

– Я вручаю судьбу этого обвиняемого в ереси в ваши руки, Граждане, – скучающе произнес Главный районный инквизитор.

Он был похож на бухгалтера на пенсии, возможно, и являлся таковым. Его лицо было отечным и свидетельствовало о каком-то внутреннем недуге. Было заметно, что ему неохота высиживать на заседании, заниматься пустопорожними разговорами и выносить решения. Ему хотелось лежать у себя дома и поглаживать кошку (или собаку), пилить жену и нравоучительно нудить что-то детям.

Зал был битком набит разношерстной публикой, она собралась на развлечение и желала получить всю массу ощущений. Судебные заседания напоминали Главному районному инквизитору театральные пьесы, и ему не нравилось в них играть, как человеку скромному. Но ему нравилось судить и миловать. Ему нравилось исполнять долг Гражданина.

– Гражданин Джулиан, доложите обстоятельства.

– Докладываю обвинения недогражданину, именующему себя Никитой Сомовым, – начал излагать суть огромный краснорожий субъект, которого только что, похоже, выдернули из таверны. Красный нос достаточно ясно говорил об излюбленном времяпрепровождении хозяина. Красномордый все время дергал себя за усы, откашливался и старался не дышать на окружающих. Ему тоже сейчас хотелось быть подальше отсюда. Таверны он любил больше, чем залы заседаний, но это не значило, что ему совсем не нравилось карать, миловать и выполнять долг Гражданина. – Он бродяжничал.

– Та-ак, – произнес негромко широкоплечий, бесстрастный, худой, как щепка, и высокий, как фонарный столб, член трибунала, являвшийся одновременно и секретарем. Он лучше всех знал закон и не хотел находиться сейчас нигде, кроме этого зала. Ему не просто нравилось сулить, выполнять долг Гражданина. Он обожал сам процесс. Он трепетал перед каждым заседанием. Для него они были так же сладостны, как ночь, проведенная с красивой женщиной, для отпетого сластолюбца. Он что-то бесстрастно чертил на бумаге, лежащей перед ним. – Согласно уложению Совета Справедливых это заслуживает общественного порицания…

– Его задержали без документов, дающих право на жизнь, – произнес, зевнув, красномордый.

– Плюс неделя исправительных работ на выгребных городских ямах, – сделал очередную отметку секретарь.

– Торговец говорил, что этот еретик посмел обращаться к нему на «вы», – красномордый рыгнул и закашлялся, огляделся затравленно и продолжил: – А это является нарушением принципа равенства граждан. Подобное обращение, как унижающее человеческое достоинство, отменено Советом Справедливых на Пленарном Заседании 25 термидора семьдесят седьмого года.