Демоны космоса - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стальнов cтр.№ 11

Я положил ладонь на идентификационную панель. Тонкий звук, как будто дернули за струну – идентификация проведена. Купол кабины оружейника с легким шуршанием – так сыплется песок – поднялся, и я скользнул на свое кресло, тут же услужливо подстроившееся под меня. Талана заняла свое место.

Купол опустился надо мной, отрезая от внешнего мира и привязывая к истребителю.

Я опустил прозрачное забрало, провел ладонью по шлему, замыкая контакты и сращивая скафандр воедино. Все – теперь можно хоть в вакуум, хоть в лаву вулкана на купание.

Зазвучала странная, привычная музыка – это оживал истребитель, и его системы замыкались на контактном контуре моего шлема.

Я прикрыл глаза. Некоторые чудаки умудряются работать с открытыми глазами, но это на большого любителя.

– Второй пилот. Контакт установлен, – продублировал комп пульсирующий зеленый сигнал голосом.

– Принято, – ответил я.

Теперь я хозяин вооружения. Плазмопробойники, одиннадцать самонаводящихся торпед, ловушки-обманки для сбивания с толку противника и еще множество всякой техники, включая системы аварийной регенерации истребителя, замкнуты на меня.

Несколько секунд нужно на то, чтобы освоиться. Стать новым существом – с иными органами чувств и с иными возможностями. Одиннадцать секунд… Провал произошел. Картинка – стопроцентная. Перед глазами обработанная компом тактическая информация со всем необходимым, что нам нужно знать об «объеме боя». Я сросся воедино с компом «Альбатроса». И теперь мои собственные человеческие возможности дополняла фантастическая реакция бездушного искусственного интеллекта. У компьютера – быстрота вычислений. У меня то, что имеет только живое существо, – интуиция, эмоции и ощущения, способность из тысяч возможных вариантов наугад выбрать единственный правильный. Уже не первый век предпринимаются попытки создать полностью автоматизированную боевую машину. Вот только все эти чудеса техники выбивают в первые минуты боя…

Голубые точки, расположенные в ряд, срывались и уходили вперед. Это с площадок стартовых ангаров магнитными разгонщиками выстреливались, как пули из ствола пистолета, машины моей эскадрильи. «Триодин» ушел – в нем Арвин и Корвен. Да будет с вами удача! «Три-два» устремился следом… «Три-три» – ушел…

– Вперед, – крикнула Талана.

«Альбатрос» стрелой вылетел из стартового ангара. По машине пробежала дрожь – броня корпуса истребителя перестраивалась в боевой режим, черный, с синим отливом суперорганический металлокерамит менял свойства, превращаясь в зеркало, которому нипочем удары лазерных орудий.

Навалилась перегрузка – большую ее часть погасили гравитационные нейтрализаторы, но все равно приложило крепко. СС все нипочем – она сделана из железа. Ей лучше работать компьютером, заразе такой!

– Выход на расчетную траекторию, – послышался доклад компьютера.

Я и сам видел это. Мы шли в боевом строю. До цели нас отделяло несколько сот километров. На «плоскости» – это пропасть расстояния. Здесь же, в космосе, где машины в бою двигаются со скоростью десятков и сотен километров в секунду, – это миг…

Вдруг внутри у меня стало пусто. И вспыхнуло в сознании яркой вывеской – БОЙ! Мы шли в самое пекло. В первый мой настоящий бой – прошлое прикрытие чужих спин не в счет. И, может быть, мне остались мгновения. А потом моя фамилия казенно удлинит список потерь.

По телу поползли мурашки. Мне отчаянно не хотелось вперед. А хотелось спрятаться, уйти в сторону, Вот она, та самая кардинальная разница между «картонной коробкой» и реальным боем – жить или умереть решается по-настоящему, а не понарошку. Это тот порог, который удается перешагнуть не всем. Часть пилотов просто ломается. Я впадал в панику… Закусил губу до крови, боль немножко отрезвила меня. Но все равно было страшно. И сознание напрочь отказывалось охватывать этот простой бескомпромиссный расклад – мне предстоит сейчас сгореть в машине или уцелеть. И шансы примерно равны…

– Спокойнее, лейтенант, – почувствовав мое состояние, произнесла Талана. – Сегодня хороним мы меркан. А не они нас.

– Мы устроим им наш «фестиваль»! – воскликнул я.

– И никак иначе! – с неожиданно прорвавшимся задором воскликнула СС.

А после этого мне стало не до переживаний и досужих размышлений. Потому что мы попали в самый, центр свары…

Я знал, что Талана – отличный пилот. В «картонной коробке» она демонстрировала прекрасную, ювелирно-точную работу, с долей сумасшедшинки, конечно. Но сейчас у нее вообще сорвало тормоза… И я мысленно поблагодарил ее, что в «камере пыток» мы работали на ста процентах УРРЕАЛа. Иначе я бы позорно выключился в первую минуту боя.

Наша задача – совместно с восемью штурмовыми звеньями легких истребителей класса «Морской ястреб» и четырьмя малыми катерами огневой поддержки класса «Саламандра» атаковать прикрывавший «объем» 22х24с11 мерканский фрегат.

Понятное дело, нас ждали. И нам готовили радушную встречу. Меркане умеют воевать. И любят воевать.

Никто не лезет в бой, не просчитав предварительно шансы. И по всей строгости тактического расчета шансы эти при любой попытке атаки фрегата у нас были не слишком велики. Но и не настолько малы, чтобы впадать в уныние. Однако с первым залпом плазменного орудия первоначальные тактические расчеты и прикидки перестали что-то значить. Мастерство, удача, кураж, боевой задор весили на переменчивых весах бога войны никак не меньше, чем количество, огневая мощь и маневренность машин.

«Объем» прочертил первый залп, едва не накрывший нашего «первого». И начался наш «фестиваль» Мой первый настоящий «фестиваль»…

Я с трудом успевал различать траектории, линии. Но все-таки успевал. Точки гасли одна за другой – это гибли их и наши машины. Весы войны неустойчиво балансировали, не желая клониться ни в одну, ни в другую сторону.

Талана вывела «Альбатрос» на линию атаки, и я успел послать три торпеды в направлении фрегата. Уклоняясь от залпа бортовых орудий зависшего за спиной мерканского «Синего паука», Талана начертила такое «кружево», что от перегрузок сознание с готовностью покинуло меня… Но вскоре вернулось снова. Я был в отключке не больше десяти секунд, но картина боя успела разительно измениться.

В следующий раз я отключился, когда мы получили в борт скользящий удар из плазмоорудия. Машину тряхнуло, и последнее, что я подумал, – она сейчас развалится.

Очнулся я быстро. Талана продолжала «плести кружево», то есть, в переводе с пилотского на общеупотребительный, закладывала виражи, уклоняясь от ударов.

У меня перед глазами ползли отливающие красным тревожные цифры бортового диагноста, показывающие, что поврежден один из дисков магнитного стабилизатора. Это значит, мы теряем десять процентов скорости и пятнадцать – маневренности. Пятнадцать процентов повреждения защитного покрытия корпуса… Шарх, еще одно попадание, и мы превратимся из истребителя в мишень.