Голубой вальс - читать онлайн книгу. Автор: Линда Френсис Ли cтр.№ 28

– Сахар? Вам нужен сахар? – недоуменно переспросил Стивен. – А чем это вы покрыты с головы до ног?

Белл опустила глаза на юбку.

– Это мука, – ответила она с такой гордостью, словно это был особый знак отличия. – Я пеку пироги. Вернее, помогаю своей поварихе Мэй. Мы как раз собираемся заняться глазировкой.

– Господи! – пробормотал Стивен. – Я вижу, вы так же плохо разбираетесь в стряпне, как я во всем, что касается воображения.

Адам застонал.

Но Белл пришла в восторг:

– Один ноль в вашу пользу, Стиви!

– Стиви? – не веря своим ушам, переспросил Стивен. Его классически правильное лицо скривилось.

Игроки беспокойно заерзали в своих креслах.

Но Белл уже потеряла всякий интерес к разговору.

– Во что вы играете, Адам? – спросила она, повернувшись к столу.

Все молчали, только Льюис ответил:

– В покер.

– Да? – Она взглянула на свободное место. – Для кого предназначено это кресло?

– Мы надеялись, что к нам присоединится Стивен, – сказал Льюис.

– Стивен? Что-то не верится, что он играет в покер. По-моему, это кресло ждет меня. Я буду играть вместо него.

– Вы? – переспросил Адам.

– Да, я.

– Но… мы играем на деньги.

Белл протянула руки ладонями вверх, удерживая чашку на согнутом пальце, и пожала плечами.

– Деньги у меня есть.

При этих словах Адам рассмеялся:

– Но мы играем всерьез, Белл. Если вы проиграете, ваши деньги пропали. Если только, конечно, вам не удастся отыграться.

– Уж не принимаете ли вы меня за дурочку? – насмешливо фыркнула она.

Адам побагровел:

– Конечно, нет. Только… – Подняв глаза, он поймал на себе суровый взгляд Стивена.

– Что – только? – спросила она.

– Мне было бы очень неприятно вас обыгрывать. Махнув рукой, Белл поставила чашку на стол и плюхнулась в пустое кресло:

– На вашем месте я бы беспокоилась за вас. Раздавайте! Я готова играть.

– Нет!..

Все замерли. Белл сидела неподвижно, затем медленно повернулась к Стивену.

– Нет? – переспросила она.

– Совершенно верно, – ответил он, все еще стоя в дверях. – Вы не можете здесь играть.

– Извольте объяснить почему? – произнесла она таким же суровым тоном.

– Я не хочу нести ответственность за женщину, которой, видите ли, вздумалось… покартежничать.

Белл сощурилась:

– Вы что, мой опекун?

«А ведь она права», – подумал Стивен. Никакой он ей не опекун и никогда им не будет. А если она продуется, это в конце концов ее дело.

– Как видно, игра закончится, так и не начавшись, – заметил Льюис.

– Напротив. Прошу меня простить, – ко всеобщему изумлению, сухо проговорил Стивен. – Можете играть в свое удовольствие. – И вышел.

Сидевшие за ломберным столом не знали, как воспринять этот неожиданный уход, одна Белл проявила полнейшее равнодушие.

– Сдавайте карты, Адам, – сказала она, и в ее голубых глазах вспыхнул азарт. – Пора приниматься за игру.

Адам продолжал смотреть на пустой дверной проем.

– Да не беспокойтесь вы, Адам! – подбодрила его Белл. – Он не вернется. Стивен оскорблен, хотя и знает, что повода для обиды не было. – Она покачала головой. – Удивительно, что в этом отношении вы на него не похожи.

Адам сконфузился.

Белл хотела что-то добавить, но тут часы пробили очередные полчаса, и она воскликнула:

– Господи, совсем забыла про свои пироги! Глядя на нее, игроки изумленно вытаращили глаза.

– Я забыла про пироги, – повторила она. – Адам, мне нужен сахар. – Выпрыгнув из кресла, Белл схватила чашку и сунула ее в руки Адаму. – Пожалуйста, наполните ее сахаром и принесите ко мне домой. Я не могу ждать. – Она поспешила к двери и вдруг остановилась: – Приглашаю вас на угощение. Пирогов хватит на всех. – Она выбежала из гостиной и, заметив через открытую дверь кабинета стоящего у окна Стивена, вновь остановилась. Затем подошла к его двери и тихо сказала: – Я испекла пироги.

– Я слышал, – ответил он, не поворачиваясь. Белл залилась румянцем:

– Конечно, слышали, ведь я кричала на весь дом. Видимо, я не оправдываю ваших представлений о настоящей леди?

Только тогда Стивен повернулся, и их глаза встретились. По его взгляду она поняла, что он обдумывает, оправданны ли слухи о ее безумии. Разумеется, эти слухи доходили и до нее. Ах, если бы можно было прожить жизнь заново, по-другому! Но понимая, что это невозможно, Белл только со вздохом отвернулась.

– Хуже того, я никогда не стану настоящей леди, как вам хотелось бы, – продолжила она уже громким, смеющимся голосом. – Но на пироги я вас все равно приглашаю.

И подобрав свои длинные юбки, Белл ринулась к двери. После того как она с быстротой волшебницы исчезла, в доме еще долго метались отголоски ее последнего крика:

– Пожалуйста, поторопитесь с сахаром, Адам!

Хотя и очень недовольный собой, через тридцать минут Стивен стоял на крыльце ее дома. Адам и остальные пришли еще раньше. Крепко прижав раненую руку к боку, Стивен смотрел на голубую деревянную дверь. В его памяти всплыл обрывок некогда слышанного разговора.

– Она должна быть голубой, – утверждала его мать. Отец рассмеялся:

– Голубой, дорогая? Никогда не слышал, чтобы парадную дверь красили в голубой цвет.

Стивен вспомнил, как мать прижалась головой к широкой груди отца.

«Нам всем в жизни требуется что-то голубое», – неожиданно подумал он.

На следующий день дверь их дома покрасили в голубой цвет. Человек сильный и даже грозный в гневе, отец послушался случайного каприза матери.

Пораженный этой мыслью, Стивен едва не повернул назад.

С того самого дня, как, вернувшись из Европы, он обнаружил, что в доме у него проходит веселая вечеринка, его жизнь будто лишилась смысла. В общении то с Адамом, то с Белл он стал подвергать сомнению, казалось бы, незыблемые ценности жизни и совершать поступки, несвойственные ему. В частности, Стивену не следовало приходить сюда. Если говорить о вещах более важных, ему следовало найти себе женщину с ровным, предсказуемым характером – женщину, которая стала бы ему достойной супругой. А между тем его неудержимо влекло к той, которая совершала неожиданные поступки, далеко не всегда соответствующие его понятиям о благопристойности. Она подобна сильному урагану, который может переломать все в его жизни. Но помимо своей воли, Стивен должен был признать, что всякий раз, оказываясь в центре ее внимания, он ощущает поразительное спокойствие, даже что-то похожее на блаженство.