Похититель моего сердца - читать онлайн книгу. Автор: Донна Валентино cтр.№ 34

Пискнув от страха, мальчик рванулся и пустился бежать по дорожке в сторону деревни.

Джиллиан села на пятки. Она переводила взгляд со шрама над глазом Камерона на шишку на скуле, с нее – на ободранные, покалеченные кулаки. У нее были все основания думать, что ее странный гость имеет прямое отношение к мертвецу, лежащему у деревенского постоялого двора…

Камерона пронзила душевная боль при мысли о том, насколько слаба ее вера в него.

– Вспомните, что уже сказано вам вчера: я никого не убивал. – Резкость, с какой он заявил это, лишь подтверждала главную догадку: она в него не верит!

Никто никогда в него не верил. Отец презирал Камерона за то, что он землю любил больше, чем битву; брат высмеивал за то, что он придерживается осторожного нейтралитета, за неистовое желание спасти Бенингтон-Мэнор и сохранить его для семьи на века.

И вот теперь Джиллиан показала, что также не верит в него. Почему-то перенести этот удар ему было тяжелее всего.

– Вы ничего не выиграете, удерживая нас здесь, зато рискуете все потерять! – Голос Джиллиан звучал ровно, без всякого намека на то, приняла ли она утверждение его о невиновности. – Если мы с отцом не поедем в Брамбер, после того как мальчик всю дорогу бежал, чтобы позвать нас, крестьяне будут удивлены и недовольны. Им будет непонятно, почему доктор Боуэн и его новый ученик не откликнулись на их просьбу о помощи. В результате вы сведете на нет тот успех, которого у них добились.

Она привела спокойные, разумные доводы в поддержку своему желанию ехать в деревню, и ему нечего было возразить.

– Часто в деревне умирают мужчины?

– Нет.

– Чутье подсказывает мне, что здесь что-то нечисто. Это похоже на ловушку: кто-то, кто знает о вчерашней драке, пытается впутать меня в то, чего я не делал.

Пока Джиллиан ожидала ответа, Камерон внимательно прислушивался к себе. Он ошибался, когда думал, что, наказывая себя тяжелой работой, полностью избавится от желания, охватившего его прошлой ночью. Ему хотелось от Джиллиан больше, чем прикосновений врача, обследующего пациента. Грязный, пропитанный потом, с кулаками, бугрящимися болезненными шишками, он все равно хотел притянуть ее к себе, обнять и поцелуями стереть ее сомнения и страхи. Ему хотелось, чтобы в Англии все стало как прежде и он смог уверенно ввести ее по широким ступеням Бенингтон-Мэнора, показать ей свои плодородные поля, фруктовые деревья и ухоженный скот. Ему до боли хотелось показать ей то, что он так упорно пытался спасти, и поделиться с ней своими мечтами о детях, рассказать о том, что казалось ему гораздо более важным, чем звание рыцаря и сомнительная привилегия обращения «сэр».

– Когда вы нагрянули к нам, то знали, что нас часто вызывают, и мы вынуждены покидать это убежище. – Джиллиан находилась в блаженном неведении относительно того, что творилось у него в душе. – Вы заявили, что вам нужна наша свобода передвижения. Так рот, это плата за свободу.

– Может быть, слишком высокая плата. Она недоверчиво посмотрела на него.

– Если меня каким-то образом свяжут со смертью этого человека, вы с отцом попадете под подозрение…

– Вы с самого начала говорили, что легко нами пожертвуете, – прошептала Джиллиан.

– Верно. Я прекрасно знал, какой опасности вас подвергаю. Это казалось не важным… тогда.

Ее глаза наполнились слезами.

– А теперь это для вас важно? Как я могу вам верить? Как я вообще могу вам когда-либо поверить?

Камерон схватил ее за плечи, не обращая внимания на то, что прилипшая к его пальцам земля может испачкать ей платье.

– Все, что у меня осталось на этом свете, Джиллиан, – это мое слово. Сейчас я даю его вам. Я клянусь, что не имею никакого отношения к мертвецу в деревне. Клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ни вы, ни ваш отец не пострадали из-за того, что помогаете мне. Скажите, что вы мне верите…

Однако ответить ей он не дал, а внезапно наклонился и приник губами к ее губам. Джиллиан была соленая от слез, и когда она обмякла в его объятиях и издала низкий горловой звук, ему понадобилась каждая унция самоконтроля, чтобы только целовать ее, а не раздавить в объятиях, не положить на землю и не укрыться в ее сладком приюте.

Внезапно она высвободилась, отступила на шаг назад, прижала руку к губам и так стояла, уставившись на него.

– Джиллиан, я… – Он закрыл глаза: нахлынувшая волна усталости достигла каждой больной косточки тела. – Простите. – Он махнул рукой, указывая на все и ни на что конкретно: наполовину вскопанный сад, на пустую аллею, по которой убежал мальчик, на ее губы, вспухшие от его поцелуя.

– Нам надо ехать в деревню, – напомнила она.

Он кивнул.

– Если кто-нибудь спросит, я скажу, что вы всю ночь играли в шахматы с моим отцом.

– Вы сделаете это ради меня? – От забившейся в сердце надежды он охрип.

– Не ради вас. – Она глянула в сторону дома. – Ради отца.

Она будет защищать его с яростью львицы, но не потому, что доверяет, а потому, что он зажег огонек жизни в ее отце. Теперь это было самое важное.

Возле канавы стояло несколько крестьян, и было понятно, что именно здесь нуждались в докторе. Джиллиан сжала руку отца. Два мальчика, которые наткнулись на труп, собирая щепки для растопки, сейчас стояли, раздуваясь от важности, глаза у них блестели от возбуждения, а губы были плотно сжаты, чтобы сдержать улыбку в такой неподходящий момент.

– Доктор приехал! – крикнул кто-то, и толпа сразу расступилась, чтобы дать им подойти поближе, туда, где стояла миссис Хокинг. Она улыбнулась, протянула руку и ободряюще сжала плечо Джиллиан. Какая-то женщина улыбнулась Камерону. Арендатор, который однажды приглашал Джиллиан покататься – то ли Хаскер, то ли Баскер, – выглядит так, как будто тоже всю ночь дрался на кулаках. Может быть, из-за стремления Джиллиан найти подозреваемого помимо Камерона, ей померещилось самодовольство во взгляде арендатора, в его распухших губах; он, казалось, улыбался с истеричным злорадством, чего вряд ли следовало ожидать от человека, которого совсем недавно побили.

Джиллиан почувствовала, как что-то коснулось ее локтя, а затем ее охватило основательное, успокаивающее ощущение руки Камерона, придавшее ей сил, когда они приблизились к канаве. К тому же его пожатие каким-то образом облегчило продвижение через плотную толпу.

Джиллиан не хотелось верить. Всю дорогу, пока они ехали в деревню, она боролась с собственным сердцем. Он сказал «поверьте мне», перед тем как ее поцеловать… И едва она начала вспоминать тот поцелуй, все веские доводы против доверия ему разлетелись, как ласточки от зимних холодов.

– Не надо смотреть на него, Джиллиан. – Камерон сказал это тихо, только для нее, но она не обратила внимания на его слова, высвободила руку, подошла к отцу и встала вплотную к нему, дожидаясь, пока крестьяне перевернут труп.