Пират моего сердца - читать онлайн книгу. Автор: Донна Валентино cтр.№ 37

Майклу было так нелегко видеть, как она раздвигает губы – и не отвечать ей поцелуем; прикасаться пальцами к ее коже и волосам – и не продлить ласки; чувствовать ее теплое дыхание у себя на груди – и не прижаться оголенной кожей к ее рту. Но он не мог вовлекать свою спасительницу в эротическую игру, как бы ему самому этого ни хотелось. Лишь под конец экзекуции он как бы невзначай смахнул рукой слезинку с ее щеки; другая тем временем продолжала движение вниз, чтобы впитаться в кляп, который он смастерил из своей рубахи.

Такую же затычку из рукава Майкл зажал между зубами, чтобы из горла у него не вырвалось ни единого звука; потом повернулся и окунулся в темноту, оставив Аннелизу в тюрьме, предназначавшейся для него.

Глаза пленника без труда приспособились к мраку трюма, мышцы, сохранившие силу благодаря непрерывным упражнениям, позволили легко и неслышно подняться по лестнице. Крадучись, он прошел на палубу, зорко окинул взглядом сторожевые посты и убедился, что дозорные действительно были целиком поглощены наблюдением за морем. Так же тихо, остерегаясь любых неосторожных движений, Майкл осмотрел горизонт в поисках ближайшего острова. Неподалеку над водой возвышался небольшой горбатый бугор с неясными очертаниями, однако нить к спасению была такой непрочной. Для человека, лишенного возможности нормально плыть, несколько сот ярдов могли оказаться равносильными сотням миль. Майкл почувствовал страх и сглотнул неожиданно вставший в горле комок.

И тут он вспомнил, что Аннелиза говорила об оставленном для него пустом бочонке. Он обнаружил его точно в том месте, где она указала, между канатами, возле перил борта. Захватив бочонок под мышку, Майкл перелез через перила и прыгнул в воду «солдатиком», чтобы ненужным всплеском не вспугнуть дозорных.

Прохладная бездна потянула его вглубь, но бочонок, как поплавок, сразу вынес тело на поверхность. Майкл начал осторожно перебирать ногами, стараясь держать их под водой, чтобы не нарушать тишину. Он все дальше и дальше уплывал от «Острова сокровищ» и от женщины, которую любил.

Майкл исчез. Все произошло легко и просто. Вот так же, вероятно, когда-то распрощалась и мать с ее отцом. Чувствовала ли она такую же боль утраты, расставаясь с ним, зная, что он никогда не вернется? Мучило ли ее такое же тягостное ощущение предательства? В отличие от матери у Аннелизы не было даже такой привилегии, как возможность проводить любимого человека. Всего одну секунду он стоял перед ней в мерцании свечи, а уже в следующую скользнул за пределы света и скрылся во мраке трюма.

Она напрягла слух, но ничего не услышала. Наверху не было никакого шума, ничего похожего на всплеск от прыжка. Майкл исчез внезапно и бесследно, как будто его здесь вовсе не было и он существовал только в ее воображении.

Однако тело еще помнило его, как помнили сладостные ощущения те сокровенные места, откуда он взял единственное, что она могла предложить, – тайный драгоценный дар, принесенный с радостью, по собственной воле.

Аннелиза закрыла глаза и привалилась к стене. Если бы сейчас ей пришлось начинать все сначала, она сделала бы то же самое. А что до ее страданий, то скоро все телесные ощущения угаснут и перестанут напоминать о его власти. Она излечится от этой болезни, забудет его непреодолимый, единственный в своем роде запах и ощущения от приятного трения его бороды возле своей щеки или трепетного рта, склонившегося над ее грудью. В памяти останутся лишь печальные мысли, да и те с каждым прожитым днем будут притупляться.

Аннелиза подтянула ноги к груди и прижалась лбом к согнутым коленям. Не известно, сколько времени она провела в таком положении, прежде чем почувствовала чье-то прикосновение. Страйпс заскребла лапой по ее бедру, просясь на колени.

Как только Аннелиза опустила ноги, кошка вспрыгнула на нее и, мурлыча, начала мягко тереться о ее живот. Аннелиза откинулась обратно к стене, и благодарная за уступку Страйпс уютно свернулась клубком.

Майкл все предусмотрел. Он привязал ее не слишком туго, так что узлы не давили на запястья и руки не испытывали особого неудобства. Но все это теперь не имело никакого значения: она не чувствовала ничего, кроме огромных холодных волн, без остановки перекатывавшихся через нее, – совершенно невообразимое явление в душном замкнутом пространстве. Ее сотрясал озноб, и тело онемело так, словно ее оставили голой посреди ледяной пустыни. На миг ей даже показалось, что она умерла.

– Черт побери, как вы здесь оказались? И где пленник?

От неожиданности Клопсток уронил бадейку с водой, да так и застыл с открытым ртом. Вместо закованного гиганта – пассажирка с кляпом во рту, связанная по рукам и ногам, с дремлющей кошкой на коленях.

Словно не веря своим глазам, помощник капитана быстро огляделся вокруг. Громоздящиеся в темноте предметы напоминали декорации из когда-то виденного им прежде спектакля. Он словно ожидал в конце концов разглядеть Майкла Роуленда, скорчившегося где-нибудь в дальнем углу, как и подобает драматическому злодею.

Аннелиза сделала попытку освободиться, она даже застонала для большей убедительности, но вряд ли Клопсток ее услышал – похоже, он все еще не оправился от шока. Потревоженная кошка заворочалась у нее на коленях и недовольно замяукала, но потом свернулась калачиком и погрузилась в сон.

Наконец Клопсток повернулся к ней и подошел ближе. Он уже было начал отвязывать ее, но внезапно его рука неуверенно застыла в воздухе.

– Нет уж, погодите. Лучше я схожу за капитаном, пусть сначала он посмотрит…

Фербек ворвался в загон со скоростью урагана и сразу пришел в неописуемую ярость. Он весь затрясся от злости, по лицу у него пошли красные пятна. Аннелиза в ужасе вжалась в стену, только тут до конца осознав опасность своего положения. Она вспомнила, как Майкл умолял ее быть бдительной и не проговориться об истинной роли в его побеге. Наверняка он предвидел такую реакцию Фербека.

– Что все это значит? – грозно прорычал капитан.

Аннелиза молча смотрела на него. Даже если бы у нее не было кляпа во рту, она не смогла бы произнести ни слова, настолько была напугана.

Фербек принес еще один фонарь, и вдвоем с Клопстоком они превратили маленькое мрачное пространство в светлицу. Но в отсутствие Майкла загон уже не казался ей драгоценным пристанищем, еще недавно отгораживавшим их от всего мира. Свет обнажил отвратительное уродство выгороженного в трюме помещения, заставив ее по-новому взглянуть на свои поступки.

Боже! Что она наделала! По сравнению с матерью она оказалась еще большей грешницей. Ее мать просто безрассудно любила и потом всю тяжесть расплаты несла на своих плечах, она же связалась с обреченным человеком и поставила под угрозу завершение честного брака. Даже если Питер Хотендорф согласится произнести официальные слова клятвы после известия о ее выходках, все равно это не снимет с нее вины. Она обокрала его, отдав свою девственность другому, и освободила опасного преступника, человека, подрывавшего устои компании. Ради него она пренебрегла интересами матери и многих сотен добрых, честных голландцев, получавших благодаря компании средства к существованию.