Почти джентльмен - читать онлайн книгу. Автор: Пэм Розенталь cтр.№ 36

Лорд Линсли открыл дверь, вошел в комнату и замер на пороге с открытым ртом.

– О Боже, – пробормотал он, – вы… вы просто великолепны!

Странно, но где бы он ни появлялся, вместе с ним в комнату врывалось живительное дуновение ветра. Ее затрясло от ярости. Лорд Линсли медленно пошел вперед. Еще немного, и он возьмет ее за руку, вежливо поклонится и поднесет ее пальцы к губам, окончательно обезоружив Фебу.

Нападение – лучший способ защиты, сказала она себе и наотмашь ударила его по щеке:

– Лицемер и ханжа!

Лорд попятился – скорее от удивления, чем от силы удара. Она с удовлетворением заметила на его лице след от пощечины.

– Ч-что… что случилось? – запинаясь, пробормотал он. – Что я такого сделал, черт возьми? П-почему ты меня ударила, Феба?

– Я запрещаю вам называть меня по имени, лорд Линсли!

– Простите. Но скажите, Бога ради, чем я вас обидел? Она отвернулась к окну. Ночное небо было усыпано яркими звездами.

– Пока я одевалась, я немного поговорила с миссис Кокберн.

– Вот как? Значит, она уже знает, что вы женщина? Обычно вы ведете себя осторожнее.

Феба тихо усмехнулась и вновь повернулась к. нему лицом.

– Нам все равно пришлось бы с ней объясняться, ведь завтра утром я выйду к завтраку в женском платье.

– Вы правы. Я об этом не подумал. Все мои мысли занимает сегодняшний вечер. – Он нахмурился. – Но вы не сказали, каким образом вы вступили с ней в разговор и что вас так сильно расстроило. Миссис Кокберн – хорошая женщина, хоть и немножко грубоватая.

– Я бы так не сказала. Откровенная – это да. Она поведала мне о вас.

– Хм-м.

Феба решила, что он понял ее намек.

– Вы разговаривали на интимные темы?

Она на мгновение приподняла юбку и холодно улыбнулась, увидев, как он пытается не смотреть на ее ноги.

– Мне понадобились подвязки. Я хотела одеться как можно лучше. Ради вас.

– Понятно.

– Две женщины могут стать близки, поделившись друг с другом интимными предметами туалета. Особенно если у них есть общий любовник.

Лорд осторожно кивнул.

– Впрочем, даже не любовник, а скорее клиент, – продолжала Феба. – Миссис Кокберн решила, что у нас с ней одна профессия.

– О Боже! – Дэвид явно рассердился, но в его взгляде читалось странное облегчение. – Теперь я понимаю, почему вы расстроились. Простите. Я должен был объяснить Кокбернам вашу ситуацию.

Он так обворожительно улыбнулся, что Фебе захотелось влепить ему еще одну пощечину.

– Нет-нет. Не подумайте, что я оскорбилась из-за того, что она обо мне подумала.

– Но…

– В некотором смысле она права. Мое неудачное замужество было не чем иным, как узаконенной формой проституции. В результате я получила много одежды и драгоценностей. Миссис Кокберн совершенно верно подметила, что я хорошо зарабатываю.

– Мне очень жаль.

Он шагнул вперед, чтобы взять ее за руку.

– Не прикасайтесь ко мне!

– Но…

– Вы в самом деле не понимаете, отчего я так разозлилась?

Дэвид неуверенно пожал плечами и приоткрыл рот, собираясь что-то сказать.

– Конечно. Вам кажется вполне нормальным то, что вы переспали с половиной лондонских проституток…

Он вскинул руку:

– Ну, допустим, не с половиной. Проходя мимо несчастных больных женщин, жмущихся гоэ краям тротуаров, я обычно даю им монетки.

– Но вы не отказывались от услуг молоденьких симпатичных девушек, специально отобранных для представителей высшего общества, не так ли, лорд Линсли?

– Я пытался им помогать.

– Не уходите от темы. По словам миссис Кокберн, вы снискали себе славу в кругу жриц любви.

В глазах Дэвида зажглись веселые лучики.

– Она назвала вас сатиром, милорд.

– Все это в прошлом. Я спал с этими женщинами до встречи с вами.

– Конечно. Позвольте вам напомнить один маленький эпизод из моего прошлого. Когда вы узнали, что до встречи с вами я забавлялась с Билли…

– Но это совсем другое.

– Почему же?

– Потому что…

По его лицу пробежала тень сомнения, но в следующее мгновение ее сменила упрямая уверенность.

– Потому что я мужчина, черт возьми! А вы женщина.

На этот раз ей захотелось не просто влепить ему пощечину, а исцарапать его лицо или пнуть коленом в пах. Но лорд схватил Фебу за руку, предотвратив возможную травму, и уставился на нее с нескрываемым любопытством.

«Я мог бы поцеловать ее прямо сейчас, – подумал Дэвид, – просто чтобы доказать ей, насколько сильно мужчина отличается от женщины и как неумолимы его желания». Она была необычайно сильна: он видел, как под ее пышным рукавом вздуваются мускулы. Но устоит ли она против поцелуя?

Он заглянул Фебе в глаза, ища в них сигнал к действию. Он знал, что она его хочет. Потом, остыв, она, возможно, поблагодарит его за то, что он прервал поток взаимных упреков и обвинений. Гнев – сильная страсть, а все страсти берут начало в желании.

Но в ее глазах не было гнева. Только глубокое разочарование.

Он уронил руку:

– Прошу прощения. Я, пожалуй, пойду.

– Да. Я думаю, так будет лучше…

Феба опять повернулась к окну и стала смотреть на сияющие звезды. Она слышала, как он закрыл за собой дверь.

Вот и все.

Вчера вечером она боялась, что потеряет лорда Линсли, когда он узнает про Билли. И вот сейчас это случилось.

Силы их взаимного желания оказалось недостаточно. Ей лучше и дальше рядиться в костюм Марстона, даже если Марстон в опасности. Она поживет в Линкольншире недельку-другую, а потом вернется в Лондон вместе с Билли. Не может же она вечно рассчитывать на защиту лорда Линсли.

У их отношений нет будущего. Сегодня в карете она была так счастлива, что на время забыла об их разногласиях.

Может быть, снять платье и одеться мужчиной? К своему удивлению, Феба поняла, что не хочет этого делать, и решила навестить Билли в женском наряде.

Горничная тихо сообщила, что он проснулся четверть часа назад.

– Его все еще беспокоят сильные боли, – добавила девушка, стараясь не смотреть на одежду Фебы. – Он отказался от овсянки, но позволил мне сменить бинты.

– Я попытаюсь его накормить, – сказала Феба. Просияв при виде ее красивого платья и яркой шали, Билли съел несколько ложек каши. Она сидела с ним до тех пор; пока он не заснул, а потом с сожалением вернулась в свою комнату, которая показалась ей еще более одинокой и мрачной, чем раньше.