Леди Удача - читать онлайн книгу. Автор: Бетина Крэн cтр.№ 36

Их лица были так близко друг от друга. Их плечи соприкасались. Все ее существо полнилось сознанием того, что его длинное мускулистое тело находится совсем рядом, еще разгоряченное предвкушением и напряженное от желания. Чарити подняла взгляд и посмотрела ему в глаза снова, словно ожидая увидеть ответ, и тут же поняла, что момент ошеломительной близости безвозвратно ушел в прошлое. Она тихо поднялась с кровати, держа котенка в дрожащих руках. Остин потянулся было взять ее за локоть, когда она начала вставать, но, так и не дотронувшись до нее, убрал руку. Рука его легла на постель, сама собой сжалась в кулак, словно от смущения.

— Ну, это все-таки не пес, свирепый как черт, — прошептал он хрипло.

— Хорошо, что Вулфи здесь нет. Он… тоже не любит кошек, — прошептала она.

Рейн смотрел на ее пылавшее как маков цвет лицо, губы, припухшие, будто от пчелиных укусов, на порозовевшие от любовного томления груди. В душе его царил хаос, он был возбужден так сильно, что это было почти непереносимо. Из-за крушения надежд он почти лишился дара речи… и при этом, как ни странно, был безгранично благодарен маленькому зверенышу за это несвоевременное вмешательство. То всепобеждающее плотское желание, которое он испытывал к этой девушке, было неподконтрольно ему и толкало на поступок, который никак нельзя было бы счесть достойным джентльмена.

Чарити стояла и вопросительно смотрела на него. Отблески желания еще горели в ее глазах и румянили дивную кожу. Он целовал ее и дотрагивался до нее так, как ей и не снилось, и она поощряла его и просила продолжать всем своим бесстыдным поведением. Что он может теперь думать о ней, о ее манерах, недостойных настоящей леди? Закусив губу, она ждала, что же он скажет.

— Вулфи не любит кошек? Что же, это я поставить в вину псу никак не могу. — Голос его прозвучал глухо, негромко, в нем слышалось желание, которое он и не пытался скрывать. — Однако он все же мог бы вести себя поприличнее. Да и я сам тоже. Да, мы с Вулфи одного поля ягоды. Все время выходим за рамки, просто с удручающей регулярностью. — Он поймал ее взгляд. — Особенно когда дело касается тебя.

Облегчение накатило волной. В его серых глазах не было настороженности, в них, как в окнах, было видно то наслаждение, которое она доставила ему. Он вовсе не сожалеет о том, что поцеловал ее, — вот что прочла она в этих глазах. Ну если и жалеет, то только в том смысле, что это не совсем по-джентльменски. Заливаясь багровым румянцем и надеясь, что ее радость по поводу этого открытия не слишком очевидна, она повернулась, собравшись уходить, но Рейн окликнул ее:

— Мисс Стэндинг, получите второе ваше животное. — Он держал в руке жалобно пищавшего котенка, и она вернулась к постели забрать зверька. Вручая ей котенка, он вдруг замер и поймал ее взгляд. — Ты придешь ко мне вечером? Обещаю вести себя прилично…

Глаза ее сверкнули, лицо расплылось в ласковой улыбке. Такая же улыбка сразу появилась и на его лице.

— Приду.

С наступлением сумерек она появилась в дверях его спальни, со стопкой книжек, подсвечником… и в сопровождении леди Маргарет и Вулфрама. Рейн сумел скрыть свое разочарование под маской любезности. Старуха тут же засуетилась, расставляя кресла и пристраивая поудобнее подсвечник. А когда Чарити принялась читать ему отрывки из своих любимых книг, он и вовсе забыл о присутствии леди Маргарет, которая задремала в кресле, да и о Вулфраме тоже.

Все его внимание было поглощено выражением лица Чарити, ее позой во время чтения. Она становилась умудренной и глубокомысленной, когда попадались отрывки, где толковалось что-либо, эксцентричной в легкомысленных стихах, бесстрастной — в драматических монологах. Она произносила разными голосами реплики персонажей в баснях, и у нее находились оттенки интонаций, по богатству не уступающие палитре самого автора, когда описывался закат или храм в какой-нибудь далекой стране. Как чтица эта девушка оказалась сущим сокровищем, она радовала и глаз, и слух. И когда она отложила книгу, он вгляделся в ее лицо с нескрываемым интересом.

— Поэзия, география, естествознание… вы изучали все эти науки?

Она зарделась, обнаружив, что не может отвести от него глаз.

— Папа… очень любил читать… и ему нравились путешествия. Так как повидать мир своими глазами нам было не по карману, он решил привнести странствия в нашу жизнь… в виде книг. Он обычно называл это «путешествовать, не вставая с кресла». — Улыбка ее померкла на мгновение. — Библиотека — это папина гордость. То есть была. — Она выпрямилась, глаза ее сияли. — Вы сможете сами брать книги, как только встанете на ноги и начнете ходить. Но вероятно, вам книги о путешествиях покажутся скучными. Ведь вы и сами, наверное, объездили немало стран.

— Верно, случалось мне постранствовать. — Он видел, как девушка заставляет себя отбросить печальные мысли, навеянные, как он понимал, воспоминаниями об отце. И меланхолия, которую она стряхнула с себя, частично проникла в его сердце. Он был несколько огорошен тем, как ее настроение может влиять на его собственное. — В основном по Вест-Индии. Бывал я и в обеих Америках. А несколько лет назад совершил большое турне по Европе.

— А не могли бы вы рассказать об этом? — Она сидела теперь на самом краешке кресла, и лицо ее вновь было оживленным. — Про собор Парижской Богоматери, и про венецианские каналы, и про развалины храмов в Греции! Ведь вы все это видели? — Когда он кивнул, она вся растаяла от удовольствия.

Он охотно пошел ей навстречу и принялся рассказывать — сначала в общих словах, а затем все больше вдаваясь в детали. Как контрастировало ее радостное изумление перед чужестранными чудесами, пусть и познанными в опосредованном виде, с его собственным равнодушным отношением к тому европейскому турне! Он понял, что совсем не получил удовольствия от путешествия, которое предпринял лишь ради того, чтобы придать лоску и утонченности своей особе, сточить шероховатости, оставшиеся на память от барбадосской юности. Он угрохал на турне кучу времени и денег. Но каждый собор, статуя, всякий спектакль или красивый вид были для него всего лишь ступенькой лестницы, по которой он карабкался к вершинам светского успеха.

Только сейчас, глядя на свое путешествие глазами Чарити Стэндинг, он понял, как слеп был к тому, что увидел. Чарити, покидая Венецию, никогда бы не стала жаловаться на сырость, а из пребывания в Париже не вынесла бы одни только воспоминания о грязи, побирушках на улицах и борделях. Внезапно он осознал, что существует огромный, неведомый ему мир.

К тому времени, когда Чарити разбудила бабушку и удалилась с нею из спальни, Рейн был во власти совсем иных желаний, которые имели мало общего с изменчивой жаждой плотских утех. Понравилось бы ему путешествовать по миру в обществе этой девушки? Вот что ему хотелось теперь знать. Каково это было бы — сопереживать всем ее волнениям, радостям и даже печалям?

Следующим вечером Чарити снова читала Рейну вслух, а потом с волнением слушала его рассказы, которые становились все красочнее, о путешествии по Европе, о достопримечательностях Лондона, о привычках высшего света. Леди Маргарет, твердо решив не спускать с молодых людей глаз, некоторое время стойко боролась со сном, но вскоре уже дремала в своем кресле.