Наследник Клеопатры - читать онлайн книгу. Автор: Джиллиан Брэдшоу cтр.№ 19

Ани снова огляделся по сторонам. Когда они только прибыли, ему сразу же захотелось броситься в море – почувствовать его на ощупь, убедиться в том, что они наконец-таки приехали, попробовать его на вкус и узнать, действительно ли оно такое соленое, как говорят, а потом поплавать и смыть с иссушенной солнцем кожи грязь двенадцатидневного путешествия. Однако он не осмелился прыгнуть в воду – только не при Менхесе и Имутесе. Он все-таки хозяин каравана, который взял их на работу. Трезвый и знающий свое дело хозяин не станет праздновать приезд в Беренику, с ходу сиганув в воду в одежде, не говоря уже о том, что он не станет этого делать после того, как разденется. К тому же Менхес рассказывал ему, что в Красном море полно ядовитых тварей, которые жалят, как скорпионы, и что он сам, мол, никогда не отважится в нем купаться. Ани страшно хотелось пойти к морю, и он подумал, что это, может быть, и не так опасно, если ни к чему не притрагиваться. Однако же он не собирался обижать Менхеса, который знал не только караванный путь, но и сам город. Тем не менее Менхес и Имутес сейчас спят. Они же спят? Они не могли уйти в город, не предупредив его. Ани осторожно обошел тюки с товаром, прислушиваясь к легкому хрусту песка под ногами, и убедился, что отец и сын сладко спят рядышком под большим навесом. Он с одобрением посмотрел на них: его соседи в родном Коптосе были порядочными, надежными людьми, которые никогда не обманут и не подведут.

Прежде чем идти купаться, он подошел к третьему навесу, чтобы проверить, как там мальчик Арион, и обнаружил, что его гам нет.

Широко раскрыв рот, Ани смотрел на оставленные одеяла. Признаться, он был лучшего мнения об этом парнишке и надеялся, что после утреннего разговора в его гордой и упрямой башке прибавится здравого смысла. Но, похоже, этого не случилось: Арион не испытывал ни малейшего чувства долга перед простым египтянином и сбежал, не расплатившись и забрав с собой даже плащ.

Тут Ани заметил, что на грубом полотняном одеяле поблескивает что-то золотисто-зеленое. Он наклонился и увидел, что это фибула, которую оставил Арион.

Вот проклятие на его голову! Он же твердил этому глупому мальчишке, что не возьмет эту фибулу! Ани поднял ее с одеяла и повертел в руках. Камень в фибуле был размером с ноготь на большом пальце. Стоит не так уж мало, если верить юнцу. Но Арион говорил об этом с уверенностью мальчишки, которому вряд ли приходилось когда-либо за что-нибудь расплачиваться самому. Ани тоже не верил в это до тех пор, пока все остальные не начали приписывать «камешку» большую ценность. Честно говоря, он считал, что камень, вправленный в застежку, не дороже обычного стекла. Но сейчас в лучах яркого солнца камень горел ярким зеленым огнем, который не мог быть у простого стекла. Ани сказал мальчишке про шестьдесят драхм, но это была всего лишь догадка: он понятия не имел, сколько может стоить изумруд такой величины. Вполне возможно, что его цена намного выше.

Ани снова подумал о том, что мальчишка, вероятно, происходил из очень богатой и влиятельной семьи, если царица послала его сопровождать пятьдесят талантов золота для своего сына, который выезжал из страны. Такое задание не могли поручить человеку с сомнительным происхождением. Уж египтянина наверняка не послали бы сопровождать сокровища. Нужно, чтобы военачальники при царском дворе в Александрии тебя знали, а для этого необходимо быть чистокровным греком и к тому же богатым. Заносчивость Ариона, как и его изящная речь, говорили сами за себя. Что до самого Ани, то он происходил из крестьянской семьи, но при встрече мог распознать аристократа. Поступок мальчишки выглядел в его глазах как ужасное расточительство. Как можно, обладая столькими вещами, бросить все, чтобы пойти за этим ничтожеством – молодым царем навстречу нищете и изгнанию? Преданность – это, конечно же, хорошая штука, но может статься и так, что сын Клеопатры не захочет принять еще один голодный рот, особенно если этот человек слишком болен и вряд ли будет полезен.

Что касается фибулы, то Ани рассудил просто: если уж Арион, несмотря на его отказ, все же оставил ее, то ему нужно смириться и принять драгоценность как дар. Однако эта мысль его не успокоила. Перед глазами стояло лицо Ариона, каким он запомнил его этим утром: осунувшееся и изнуренное от неутихающей боли, на котором выделялись пепельного оттенка круги под глазами и острый греческий нос с обгоревшей на солнце и шелушащейся кожей. Несмотря на то что Арион был полон решимости, Ани не понимал, что этот пылкий, отважный и совершенно далекий от реальной жизни молодой человек собирается делать без денег. Ему обязательно понадобятся лекарства и уход, еда и одежда. Наверное, он рассчитывает на то, что о нем позаботятся его приятели с таинственного корабля, но Ани прекрасно понимал, что даже самые близкие друзья спокойно бросят его, едва почуяв опасность. Может, он рассчитывает на молодого царя Цезариона? Но это еще более глупо, поскольку никто из Птолемеев не раскошелится ради раненого слуги, который не уберег пятьдесят талантов золота.

Ани поморщился и с шумом выпустил воздух. Делать нечего: он не может оставить неопытного и к тому же раненого мальчишку без гроша в кармане в этом суровом мире. Ему придется найти его и отдать ему фибулу. Если Арион вернет двадцать драхм – хорошо, а если нет – что ж поделаешь! – милость, оказанная незнакомцу в беде, должна быть угодна богам и принесет удачу, а она, боги свидетели, нужна ему в течение следующих нескольких дней.

Ани мысленно представил себе, как он рассказывает жене и дочери о несчастном парнишке, которому он помог. Представил, как жена с волнением и гордостью слушает его, а шестнадцатилетняя дочь широко раскрыла глаза от восхищения. Если Тиатрес всегда беспокоилась о том, что люди пользуются щедростью ее мужа, то Мелантэ была уверена, что ее отец в равной степени обладает и щедростью, и мудростью. Он улыбнулся: наверное, не стоит жалеть о двадцати драхмах, если хочешь выглядеть героем в глазах своей семьи. Он снова вернулся к Менхесу и Имутесу, присел на корточки и потянул старшего за ногу. Ворча, Менхес проснулся и, приподнявшись с одеяла, оперся на локоть и сонно уставился на Ани.

– Арион ушел, – сообщил ему Ани.

– Да чтоб он провалился! – выпалил Менхес. – Я тебе говорил, что он тебя надует.

– Он оставил вот это. – Ани помахал перед его глазами фибулой, зажав ее между указательным и большим пальцами. – Я хочу найти его и заставить вместо этого дать мне деньги. Вернусь через пару часов. Оставайся с товаром.

Менхес что-то проворчал и снова лег.

– Он будет отрицать, что когда-либо видел тебя, – мрачно произнес он. – Ни один грек никогда не признается, что должен что-то египтянину.

– Посмотрим, – ответил Ани и зашагал по направлению к городу.

Пройдя тридцать шагов, он обернулся и, увидев, что Менхес за ним не наблюдает, свернул к берегу. У него есть немного времени, чтобы окунуться в море.

Вода в лагуне была теплой, как кровь, соленой, как слеза, и поразительно прозрачной. В ней плавали такие рыбы, каких он никогда раньше не видел: ярко-желтые, радужного синего цвета или даже в черно-белую полоску, похожие на бабочек. На дне колыхались ярко-зеленые водоросли, собранные в пышные пучки, а там, где дно было каменистым, росли необыкновенные растения, как будто изваянные из белого камня, и красно-зеленые цветы, длинные лепестки которых покачивались, влекомые неторопливым течением воды. «О боги! – с восхищением подумал он. – Как бы это понравилось Мелантэ!»