По ее щекам текли слезы, и сердце Айана сжималось от боли и сочувствия.
– Теперь он вернулся, но для меня ничего не изменилось. Он все забыл, Айан. Он все равно как чужой. Как мне это вынести?
Ее голос оборвался. Брат наклонился и прислонился лбом к ее лбу. Потом он погладил ее по мокрой щеке.
– Но это же не навсегда. Память наверняка к нему вернется.
– Возможно. Но я не знаю, смогу ли ждать. Как мне смотреть в его глаза и ничего в них не видеть? Особенно после того, кем мы были друг для друга. – Она вытерла щеки. – Теперь ты будешь меня ругать за то, что я испортила твой замечательный камзол.
Но Айан лишь фыркнул:
– Ты, конечно, озорница, но ругать я тебя не стану. Что касается Торнвуда, тебе придется научиться ждать. Он вернулся к тебе целым и невредимым. Нам остается лишь молиться, чтобы к нему возвратилась память. А теперь я хочу знать, что ты делала прошлой ночью на улице и каким образом случилось, что в тебя стреляли грабители?
– Я должна была его увидеть, Айан. Меня страшила сама мысль о том, что мы могли случайно встретиться в толпе у Британского музея или на каком-нибудь балу под взглядами сотен глаз. А произошло то, что я и вообразить не могла. Его глаза были пусты, а лицо как каменное никаких эмоций. Я думала, что его смерть разрушила меня, но это… я не знаю, как это описать. – Она сжала в кулаке край простыни. – Я знаю, что должна лежать, пока не затянется рана, но как оставаться здесь и каждый день видеть его таким?
– Но тебе нельзя вставать еще несколько дней.
– Я смогу встать, – упрямо сказала она. – Я должна.
– Я не сомневаюсь, что ты будешь очень стараться, но я не могу этого допустить. И хотя это выходит за рамки приличий, тебе придется остаться здесь до тех пор, пока врач не разрешит перевезти тебя домой.
– Но…
– Никаких «но». Тебе нужно время, чтобы восстановить силы. Договорились?
Индия молчала.
– Индия?
– Не волнуйся, Айан. Я не сделаю ничего необдуманного.
– То же самое ты сказала в тот день, когда решила спрыгнуть с крыши амбара, вооружившись парой крыльев из шелка. Ты хотела проверить, сможешь ли полететь. Помнишь?
– По крайней мере, я тогда получила ответ на свой вопрос. К счастью, я только сломала руку, когда шлепнулась в стог сена.
Айан посмотрел на сестру с любовью.
– Твоим вторым именем всегда было «безрассудство». Думаю, эта черта свойственна всем Деламерам. – Айан вздохнул. – Все, что я прошу, – это быть осторожной.
– Буду стараться. Мне почти страшно спросить, что обо всем этом думает бабушка.
– Лучше не спрашивай. Полагаю, что чуть позже она тебя навестит. Она надеется выяснить, не приходится ли граф родственником Карлайлам из Гэмпшира. Она назвала их ужасной, грубой бандой и сказала, что, если граф похож на них хотя бы немного, она сама проследит за тем, чтобы тебя немедленно отправили домой.
– Интересно, есть ли в Англии кто-нибудь, кого бабушка не знает?
С порога раздался суровый голос:
– Таких нет, если этот человек заслуживает, чтобы о нем знали, дорогая моя.
А потом появилась и сама герцогиня, прямая, со своей неизменной тростью. Айан поставил стул рядом с кроватью и помог бабушке сесть.
– Все, что здесь происходит, – сверх всяких приличий, – заявила она. – Даже для такой семьи, как наша, которой незнакомо значение этого слова. Ты хорошо себя чувствуешь?
Индия кивнула.
Герцогиню такой «ответ» явно не убедил.
– Я разговаривала с этим врачом, которого вызывал Торнвуд. Он уверил меня, что через несколько дней ты сможешь отсюда уехать. А пока он настаивает на том, что тебе лучше остаться. Мне, верно, придется с этим согласиться. – Она откашлялась. – Я даже уже познакомилась с детьми. Это, конечно, странно, что их опекает Торнвуд. У них ужасные манеры, но в остальном они довольно забавны. Особенно младшая девочка. Между прочим, – добавила она непринужденным тоном, – тебе будет интересно узнать, что граф не имеет никакого отношения к Карлайлам, которых я знавала в Гэмпшире. Это хорошо, потому что гэмпширский Генри Карлайл был отъявленным пройдохой.
Индия подавила улыбку, глядя, с каким надменным видом герцогиня осматривает комнату. Индия сидела в подложенных со всех сторон подушках, а на столике лежали книги, до которых можно было легко дотянуться. Ветерок шевелил белые крахмальные занавески. По стенам были развешаны гравюры с изображением дворцовых парков Версаля.
Герцогиня одобрительно кивнула.
– Очень мило. Да, тебе придется здесь немного задержаться, Индия. Я, разумеется, буду навещать тебя каждый день, как и твой нескладный братец. – Она искоса посмотрела на Айана. – Если только он снова куда-нибудь не уедет по своим секретным делам.
Человек, не знающий герцогиню, мог бы счесть ее брюзгой, но Индия знала, что это был давний спор между ее братом и бабушкой, и только улыбнулась.
– Ну, на сегодня хватит, – вдруг заявила герцогиня. – Я вижу, что ты устала, девочка. – Индия и вправду постаралась скрыть зевок. – Я пойду и заодно прихвачу с собой твоего брата. Если тебе что-нибудь нужно, пришли мне записку. Я также могу попросить эту старую брюзгу Монтвейл, чтобы она заглянула к тебе, если хочешь.
– Было бы неплохо, – слабым голосом отозвалась Индия. Она и вправду устала, и у нее сами собой закрывались глаза. К тому моменту, когда бабушка и Айан покинули комнату, ее голова уже покоилась на подушках.
Пока карета объезжала площадь, герцогиня сидела, выпрямив спину, и молчала.
– Ну что, бабушка?
– Что, мой мальчик? Ты надеешься разгадать какую-то тайну?
– Я просто хочу понять, о чем ты так задумалась.
– Хм-м. Тут что-то есть, чего я никак не могу понять. Что-то странное.
– Что ты имеешь в виду, бабушка? Ты думаешь, что Торнвуд переступил черту? Если так, клянусь Богом, я…
Герцогиня нетерпеливо махнула рукой.
– Нет, этот человек был холоден, как шотландский лосось. Это-то как раз меня и беспокоит. Любой нормальный, полнокровный мужчина вел бы себя совершенно по-другому, окажись в его доме такая красавица, как твоя сестра. Этот же человек настолько невозмутим, словно под крышей его дома находится какая-то старая карга вроде меня. – Герцогиня насупилась и стала смотреть в окно. – Нет, в этом явно есть нечто странное, помяни мое слово. Так или иначе, я намерена в этом разобраться.
Глава 9
Время в последующие два дня тянулось медленно. Индия то отдыхала, то читала вслух неуправляемому трио детей, которые, видимо, органически не могли приходить ко всеобщему согласию. Если Алексис хотела, чтобы Индия читала стихи, Марианна и Эндрю желали слушать про приключения. А если Эндрю просил почитать что-нибудь историческое, Алексис и Марианна требовали стихов. Если Алексис хотела послушать сказку про Спящую красавицу, то Эндрю и Марианна – последний роман сэра Вальтера Скотта. У Индии не было опыта общения с детьми, но она поняла, что ей нравятся подопечные Торна. Они были открыты, любознательны и способны нате же ошибки, которые она сама так часто боялась совершить.