И придет ночь - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Скай cтр.№ 69

– У тебя чересчур богатое воображение, – сказала Сил-вер. – Они едва знакомы. О каком сговоре может идти речь?

Брэм пожал плечами:

– Ну, не знаю, мне так показалось. Вообще я многого еще не понимаю. Например, почему у тебя сейчас такой печальный вид. – Мальчик взглянул на сестру, которая тут же залилась ярким румянцем. – И отчего Люк так расстроился, когда я сообщил ему о лорде Истоне.

– Брэм, да как ты мог!

– Так вот и мог. Пусть этот Люк не воображает, что до него ты совсем никому не нравилась.

Силвер покраснела до корней волос.

– По-моему, вы с Люком ужасно все запутали и из мухи сделали слона. Но меня, конечно, никто ни во что не посвящает: я ведь всего-навсего двенадцатилетний мальчик.

Силвер отвела взгляд:

– Дело не в этом, Брэм. Суть в том, что... Я сама не могу объяснить хорошенько. – Она подняла маленькое зеркальце, что лежало рядом с ней на кровати, и вздохнула: – Боже мой, какое же я страшилище! Во что превратились мои волосы! Мне никогда не распутать эти колтуны, но попытаться все же стоит.

Взяв маленький гребешок с серебряной ручкой, захваченный Брэмом из Лэвиндер-Ююуза, она попыталась продраться сквозь свою густую, спутанную шевелюру и поморщилась от боли.

– Ради чего? – прошептала она сама себе под нос. – Он все равно не заметит. Да он сюда больше и не зайдет.

В ее глазах блеснули слезы, и она швырнула гребешок обратно на кровать.

– Мне нет до него никакого дела! Ну кому нужен этот отъявленный злодей? Пусть не думает, что он разбил сердце еще одной глупенькой дурочке!

Силвер нахмурилась и почесала щеку. Бок у нее побаливал, да и голова тоже раскалывалась. Но страдала она не от этого. У нее разрывалось сердце от щемящей боли. Почему же этот несносный Люк все не приходит?

– Ну что, готово? – Мрачно нахмурившись, Люк взглянул на фургон, который они с Тинкером собирали уже два часа. В одном углу громоздилась груда мушкетов, в другом – веревки и прочее военное снаряжение, которого хватило бы на небольшую армию.

– Думаю, да, – так же мрачно отозвался Тинкер. – С помощью этого можно хотя бы одну ночь держать оборону против этих мерзавцев. Я рад, что Брэм и Силвер останутся с вами.

– За них не беспокойтесь, – решительно проговорил Люк. – Позаботьтесь-ка лучше о себе. Джонас договорился с полудюжиной человек – они согласились вам помочь. Все они в прошлом солдаты, так что от них толк будет. Жаль, что я не могу к вам присоединиться...

– Не надо ничего объяснять. Меня вполне устраивает все как есть. Мы и так вам многим обязаны. Ну, я поехал.

Люк долго стоял и смотрел вслед нагруженному дребезжащему фургону, пока тот не перевалил через холм. Даже после того как он исчез из виду, Люк не уходил. Ему очень не хотелось подниматься в свою комнату на втором этаже, где сейчас горели свечи.

Раньше все было так просто и так понятно. Из всех чувств ему были ведомы лишь гнев и жажда мести. И никакой мягкотелости, никаких сожалений. А теперь все стало совсем по-другому.

Он повернулся и вошел в дом. На лестнице он встретил Брэма.

– Она очень хочет вас видеть. Вы к ней не подниметесь?

– Пока нет. Сначала мне нужно ответить на несколько писем. А потом изучить карты...

– Да мне-то что. Это ведь она ворочается и стонет от боли. Я ей говорил, чтобы она не причесывалась пока, да только она меня и слушать не стала. Сказала, что иначе ей никогда потом не распутать колтуны. Я предложил ей помочь, но она отказалась.

– Вот дурочка!

Люк бросился вверх по лестнице. Глаза его метали молнии.

Брэм улыбнулся ему вслед. Да, похоже, его маленькая хитрость удалась.

Он стремглав взлетел вверх по лестнице и распахнул дверь в ее комнату.

Силвер сидела, опершись на подушки, и расчесывала гребешком свалявшиеся локоны. Это стоило ей больших усилий: она была очень бледна.

– Боже мой, что ты делаешь?!

Силвер вызывающе на него взглянула. В глазах у нее блестели слезы.

– Видишь, причесываюсь. А что?

– А то, что если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то у тебя откроется рана!

– А тебе-то что? Ты слишком занят планами своих предстоящих грабежей, чтобы уделить мне хотя бы минутку. Впрочем, мне все равно. Разбойники меня не интересуют. – Гребешок Силвер запутался в особенно большом колтуне. Она что было сил дернула расческу и чуть не вскрикнула от острой боли, которая пронзила ее раненый бок.

– Перестань сию же минуту, дурочка! – Люк подошел к постели и вырвал из рук Силвер гребешок.

Силвер гордо распрямилась и обдала его убийственным холодом взгляда:

– Уходите. Вы мне не нужны. Мне может помочь и Брэм.

– Брэма нет. Здесь только я, и именно я собираюсь прийти вам на выручку.

– Это еще почему? – Ее глаза выражали злость и смущение одновременно. – Я причиняю вам лишь беспокойство. Чем скорее я исчезну из этого дома, тем лучше. Ох, оставьте меня в покое! – Она отвернулась и закрыла глаза.

По щеке у нее потекла слезинка, и это не ускользнуло от глаз Люка. Сердце у него сжалось.

«Не плачь, Солнышко, – подумал он. – Не плачь. Я того не стою».

Но он ничего не сказал. Вместо этого присел рядом с ней и осторожно прижал ее к груди. Затем начал аккуратно расчесывать ее густые, блестящие волосы.

Она не пошевелилась. Он лишь почувствовал, как напряглись ее плечи.

– Почему ты мне не сказала, что раньше жила в этом доме?

Она вздохнула.

– Твой слуга Тинкер рассказал Джонасу. А ты так и не ответила на мой вопрос, Силвер.

Она лишь плечами пожала.

– Я думала, что если ты это узнаешь, то тебе будет неловко.

Люк нахмурился:

– Неловко?

– Ну, если ты узнаешь, что этот дом когда-то принадлежал нам, то будешь гадать, что мы почувствовали, вернувшись сюда гостями.

Люк начал ей объяснять, что это не важно. Что такими пустяками знаменитого во всем графстве разбойника не смутишь. Но вдруг он поймал себя на том, что говорит неправду. Он понял, как ей больно вернуться в дом, где она когда-то была счастлива и любима, теперь, когда на нее обрушились сплошные несчастья.

Она была права. Люк смутился.

– Мне очень жаль.

– Не стоит ни о чем сожалеть. Дом теперь прекрасно выглядит. Гораздо лучше той развалюхи, какой он был, когда мы... переехали отсюда.

В ее голосе Люк услышал печаль. И понял, что в душе Силвер еще не зажила рана, причиненная смертью отца.