Романс о розе - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Берд cтр.№ 44

Войдя в дом, Дрейк увидел куски штукатурки, отвалившиеся от стен. Пол был завален сломанной мебелью, разбитыми игрушками и невероятно грязным тряпьем. По спине его пробежал холодок.

Почему он пришел именно сюда? Ах да, совсем недавно, в разговоре с королевой, Розалинда упомянула о его унизительном детстве. Это лишь напомнило ему, что Торнбери-Хаус на самом деле не его дом и никогда им не будет, даже если он и выиграет в борьбе за наследство. Торнбери был домом его отца, а отец, унаследовавший имение от деда, потерял его.

Дед Ротвелл купил эти земли у Генриха VIII после того, как тот конфисковал их у аббата в годы английской Реформации. Владение этим огромным имением сразу возвысило семью Дрейка, тогдашних торговцев, до положения джентри, [6] что сулило как расширение власти, так и умножение обязанностей. Но отцу Дрейка эта задача оказалась явно не по плечу.

Вновь оказавшись в этой дыре, куда скатилась семья Джеймса Ротвелла после потери Торнбери-Хауса, Дрейк наконец признал, что, хотя его отца, безусловно, обманули, он сам польстился на ложь в силу своей слабости. Обстоятельства слишком высоко вознесли его, и он пал, словно ангел в ад.

Дрейк пристально всматривался в темноту, так пристально, что она в конце концов приобрела неясные сероватые очертания, а затем и облик человека. Там, в тени, стоял мужчина!

Дрейк даже подпрыгнул от неожиданности:

– Боже милостивый, как давно вы здесь?

Незнакомец в черной накидке с капюшоном, закрывавшим длинные каштановые волосы, тотчас отделился от темной стены. На лице его отчетливо были заметны следы усталости и тревог, но взгляд оставался живым и цепким.

– Вы Страйдер? – спросил Дрейк.

– Да, – ответил мужчина, и в его глазах промелькнуло любопытство. – А вы господин Дрейк Ротвелл. Ваш поверенный сказал, что я найду вас здесь.

– Я не ожидал вас так скоро. Что вы хотите?

– Торнбери-Хаус, разумеется.

– Он не продается. Мой поверенный получил распоряжение предлагать только земли. Он должен был сказать об этом.

– Дом пока не продается. – Легкая полуулыбка появилась на губах незнакомца.

– Простите мою прямоту, – сказал Дрейк, – но я не уверен, что ваш кошелек достаточно полон, чтобы купить гостевой дом.

– Я – лишь агент и совершаю покупку для моего хозяина.

– И это…

– Это секрет. – Страйдер снисходительно улыбнулся. – Таковы уж правила игры. Надеюсь, вы не сочтете меня стишком наглым, если я скажу, что мой хозяин готов заплатить вам больше любой названной вами цены.

Теперь настала очередь Дрейка насмешливо улыбнуться.

– Почему вы так уверены, что я соглашусь продать дом? – «И почему мне кажется, что я уже тебя где-то видел?» – подумал Дрейк, но сколько ни всматривался в ожесточенное лицо агента, так и не мог вспомнить ни его имени, ни места возможной встречи.

Страйдер подошел к окну, ставни которого были открыты, и посмотрел на улицу.

– Я полагаюсь на свою интуицию. Я вырос в таком же месте и знаю людей, подобных вам.

Дрейк не удивился. Страйдер не производил впечатления дворянина, но держался весьма уверенно, отнюдь не как обычный агент.

– Я подумаю над вашим предложением, – отозвался Дрейк. – Но наша встреча должна остаться в тайне.

– Разумеется. – Страйдер слегка поклонился и стал чем-то неуловимо похож на старуху с косой.

Дрейк ушел не прощаясь Люди, подобные Страйдеру, считали такие формальности напрасной тратой времени. Кого он может представлять? Уж не он ли направлял угрожающие письма Старку?

И тотчас холодок пробежал по спине Дрейка. А когда он вспомнил о Розалинде, то невольно вздрогнул. Она, вероятно, возненавидит его, когда узнает, каков он на самом деле. Ведь секретов у него больше, чем у тайного агента, называющего себя Страйдером.

Розалинда потерла воспаленные глаза, вглядываясь в цифры, и подвинула подсвечник ближе к бухгалтерской книге, которую уже более часа изучала в кабинете лорда Даннингтона. У нее не только болели глаза, но и звенело в ушах: мозг устал от подсчитывания и пересчитывания доходов и расходов, а ярость все еще не утихла. Она билась над цифрами лишь для того, чтобы доказать себе, что за Торнбери стоит бороться. Сердце говорило, что дом этого стоит, но что скажут книги?

Не стоит забывать, что экономика Англии сейчас в упадке. Вереницы бедняков с жалкими пожитками тянулись в города и обратно в тщетных поисках работы или подаяния. Только на прошлой неделе был продан огромный Фултон-Хаус: для его хозяина настали тяжелые времена. А ведь когда-то Фултон-Хаус был домом Франчески.

В Торнбери-Хаусе, слава Богу, дела обстояли неплохо. Тяжелое экономическое положение в стране усугублялось низкими урожаями несколько лет подряд, однако Розалинде удалось компенсировать потери за счет скромного дохода от производства шерсти. Торнбери-Хаус определенно твердо стоял на ногах, так что ее ярая и в то же время сентиментальная решимость сохранить его может быть подкреплена и экономической целесообразностью. Если ей придется бороться с королевой – а сегодня она решила не уступать монарху, – то ей пригодятся любые аргументы.

Едва Розалинда, утвердившись в своих намерениях, откинулась в кресле, дверь распахнулась и на пороге появился Дрейк. Сердце ее тут же оборвалось – ей предстояло сообщить ему свое решение.

Дрейк еле стоял на ногах, его костюм для верховой езды с одной стороны был забрызган грязью. Он, должно быть, свалился с лошади, язвительно подумала Розалинда.

– Малютка, – проговорил он заплетающимся языком.

– Ты пьян, – спокойно отозвалась она и аккуратно положила гусиное перо на стол. Похоже, ее задача несколько облегчится. Наутро он вспомнит лишь половину разговора.

– Малютка, – повторил он, на этот раз насмешливо. Розалинда заметила в его глазах яростный блеск и адское желание нагрубить. В ней тотчас вспыхнул ответный огонь, но она тем не менее чопорно сложила руки на коленях.

– В чем дело, Дрейк?

– Я что, действительно звал тебя малюткой? – Он, шатаясь, ввалился в комнату, и Розалинда просто не могла не отметить красоту его торса и мускулистые ноги в туго обтягивающих грязных панталонах.

– Да, ты действительно называл меня этим ужасным прозвищем. Причем совсем недавно.

Свеча вдруг загорелась ярче, может, от его присутствия? Она всегда знала, что он обладает каким-то необъяснимым величием, чувствовала в нем угрозу для себя. И вот сейчас под влиянием алкоголя его истинная сущность проявилась в полной мере.

– Я называл тебя малюткой? – с преувеличенным ужасом, свойственным пьяным, переспросил он. – Сколько раз?