Тобой я стану - читать онлайн книгу. Автор: Вера Копейко cтр.№ 10

— Про горностая — нет. А про молоко оленухи… Иван говорил.

— Ну вот, все правильно. Поэтому… Люба может…

— Уговорить отца не давать грант Ивану? — Страшная догадка огорошила Риту.

— Не думаю, что она повлияет, но сложности могут возникнуть.

Рита замерла. Так вот что означали вчерашние слова Любы! «Я еще не решила, отдам его тебе или нет».

— Понимаю… — медленно проговорила она.

— Только не думай, что я запрещаю тебе относиться к Ивану так, как ты относишься. Знаешь, любовь всегда вызывает зависть тех, кто сам не умеет любить.

— Разве завидуют не те, кого не любят? — удивилась Рита.

— Но не любят тех, кто сам умеет любить. Я это поняла. Может быть, слишком поздно. — Она усмехнулась. Рита увидела, каким печальным вдруг стало лицо Галины Даниловны. — Твоя мама умела любить, теперь передо мной сидишь ты. У меня много детей, но они родились не от моей любви. Но я хочу, чтобы они росли с помощью моей любви. Я научилась любить.

— У вас так хорошо здесь, — нашлась Рита. — Я думала, что все по-другому…

— Понимаю, — кивнула Галина Даниловна. — Я рада, что тебе нравится. — Она помолчала. — Рита, я вот о чем хочу поговорить с тобой. Я знаю, ты здорово катаешься на лыжах…

— В Тюмени я ходила в лыжную секцию. У меня первый разряд по лыжам.

— Понятно. Но если бы ты еще умела стрелять из винтовки…

— Зачем? — изумилась Рита.

— Затем, что у тебя не было бы конкурентов на грант. Фонд ищет того, из кого можно вырастить талантливого биатлониста. Биатлон, если ты не знаешь, — это лыжное двоеборье. Спортсмен бежит на лыжах и стреляет из малокалиберной винтовки. Олимпийский вид спорта, очень перспективный. Я думаю, ты смотрела зимнюю Олимпиаду по телевизору?

— Конечно, — сказала Рита.

— Биатлон не менее модное занятие, чем горловое пение. — Она засмеялась. — Ты могла бы получить грант и поехать учиться в спортивную школу. Тоже в Новосибирск. — Она смотрела на Риту, ожидая реакции на свои слова. — Вместе с Иваном, — добавила она. — Там не будет никакой Любы, между прочим.

— Правда? — тихо спросила Рита, чувствуя, как колотилось сердце. Горло, наконец, совсем очистилось, Рита свободно дышала. — Но мои родители…

— Твоя мама сказала, что, может быть, тебе придется проучиться у нас еще год.

— Десятый класс? — Ритино сердце подпрыгнуло. А Ивана здесь не будет?

— Твоему отцу предложили остаться на Севере в более высокой должности. После нее — прямая дорога в Москву. Вот я и подумала, если ты получишь спортивный разряд по биатлону, тебе будет проще поступить в институт в Москве.

— А… мама?

— Твоя мама не против. К тому же, директор спортивной школы в Новосибирске — мой родной брат. — Она улыбнулась. — Она его знает. Когда-то он пытался за ней ухаживать, но напрасно. — Она улыбнулась. — А если бы все вышло удачно, то ты вполне могла быть моей племянницей. Но это я так. Мой брат — сам биатлонист, ему нужны талантливые ученики.

— Я готова, — сказала Рита. — Но как мне научиться стрелять? Где?

— Попроси Ивана. Пусть он пригласит тебя на каникулы к себе домой. Его отец — профессиональный охотник. К тому же, отдохнешь от внимания своей соседки. — Она подмигнула Рите.

Рита смутилась. Значит, все, что происходит в спальнях, известно Галине Даниловне?

Конечно, и не только в спальнях. Галина Даниловна понимает, что творится в душе ее воспитанников. Кто знает, как сложится судьба каждого, кто покинет эти стены с сугробами по самые окна? Ей хотелось, чтобы удачно. Но знала она и другое: по каждому — удача. Значит, надо помочь каждому не пропустить свою.

Разве Рите не удобно прямо на крыльце встать на лыжи и «глотать» километр за километром? Довести до совершенства то, что она уже умеет? Любое умение — еще один шанс в твою пользу за пределами школьных стен.

И потом, почему не прислать брату перспективную ученицу да еще с солидным грантом на год? Его сумма покроет все расходы на Риту — на снаряжение, на учебу, на содержание и еще останется на развитие спортивной школы.

Вот почему Галина Даниловна, соединив все составляющие в одно целое, решила: Рита Маслова должна проявить себя перед комиссией Фонда, а не только Иван Гришкин.

Если эти двое получат грант от Фонда, такая новость прозвучит особенно сильно на осенней учительской конференции в Тюмени. Для школы-интерната, которой она руководит, это будет здорово.

— Если бы ты умела стрелять из винтовки, — сказал Иван, — ты стала бы чемпионкой по биатлону.

Рита повернулась к нему.

— Почему ты так решил? — Она удивилась, снова это слово — «биатлон».

— Потому что они, — он указал на экран телевизора, — бегают на лыжах точно, как ты.

— Это я стараюсь бегать, как они, — смутилась Рита.

— Если хочешь, пускай так.

Картинка с биатлонистами убежала с экрана, вместо нее появилась другая — с концерта в Германии. Темноволосый мужчина пел очень похоже на то, как поет Иван.

— Бурятский певец, — заметил Иван. А Рита вернула ему его слова.

— Вот если бы ты учился пению, ты пел бы там, а не он.

— Я могу попросить отца, он даст денег. Иван сможет учиться хоть в Москве. А не в каком-то Новосибирске. — Это Люба. Она снова слушала, о чем они говорят.

— Да брось, — Иван поморщился. — Я получу грант от Фонда.

— Будто Фонд не мой отец, — хихикнула Люба.

— Не только твой, — заметил Иван.

— Ну, может, и нет, — согласилась она, но подозрительно быстро, отметила Рита. И тут же вышла за дверь.

— Отец пришлет вездеход за нами послезавтра, — сказал Иван. — Собирайся.

Рита кивнула.

— Мы едем вдвоем?

— Да. Мой друг Вадик не может, его забирает мать в стойбище на все каникулы.

Рита собралась быстро. Ей повезло, Люба уехала раньше на день, иначе она следила бы за каждым движением.

На вездеходе ехать так странно. В больших оленьих малицах они сидели на металлических лавках, подпрыгивая на снежных холмах. Говорить невозможно, поэтому все молчали. Кроме Риты и Ивана ехало еще пятеро — трое мужчин и две женщины. Тоже в гости. Вездеход высадил их по дороге.

Дом Гришкиных оказался не таким, как ожидала Рита, — он обычный, большой, а не чум, покрытый шкурами. Женщины в селении одеты тоже не так. Она читала перед отъездом из Тюмени, что женщины манси носят суконный халат, оленью шубу, а на голове платок, что они увешаны ожерельями из разноцветного бисера, а пальцы их унизаны кольцами из него же.

Мама Ивана вышла их встречать к шубе из мутона, на голове у нее шапочка из белого песца. Это они с Иваном походили на настоящих манси в малицах и больших рукавицах, которые свисали на кожаных ремешках из рукавов. Как у детей. Галина Даниловна настояла, чтобы они оделись в малицы — она дала их из реквизита школьного театра.