Лето быстрых перемен - читать онлайн книгу. Автор: Николай Рябов cтр.№ 52

– Значит, это было весной девяносто четвёртого? – переспросил я.

– Весной… Наверно, в конце апреля.

– А после не хотелось повидаться? – допытывался я, в очередной раз, споткнувшись о странный девяносто четвёртый год.

– Ещё как хотелось! – возразил Евдохин. – Просто после того года наши пути больше не пересекались: я работал в Твери, он – в столице.

– Пытались его искать?

Евдохин неопределённо пожал плечами:

– Немного пытался. Несколько раз заходил к его дядьке в Новограде, чтобы узнать московский адрес, но тот сказал, что Игорь не пишет. По-моему, родичи здорово обижены на него!

– Ещё бы! – кивнул я. – Всё-таки растили столько лет.

Сергей промолчал, обхватив большой бокал своими лапищами с тёмной загрубевшей кожей.

– А что, остальные друзья по Афгану, не пишут?

Евдохин широко улыбнулся:

– Почему же, пишут! Из Питера пишут, из Перми. Даже из Николаева, с Украины!

– А москвичи? С вами в десанте служили москвичи?

Евдохин снова улыбнулся:

– Само собой, служили! Кстати, с москвичами я частенько перезваниваюсь. С Лёшкой Зобниным, с Виталиком Полоцким. Классные, между прочим, ребята!

Я опять напомнил о Ковалёве:

– Ваши москвичи, естественно, видели Игоря в последние год-два?

Евдохин с сожалением мотнул головой:

– Не видели, ни год, ни два назад. После переезда в столицу, он вообще не наведывался к нашим. Как в воду канул!

– Может, отношения не такие, чтобы по гостям ходить?

– Да какие отношения – после Афгана, мы друг дружке роднее братьев! – вскинулся Евдохин. – Вы, вообще-то, были на войне?

Я отрицательно покрутил головой.

Потом Сергей, по моей просьбе, рассказал об Игоре.

– Брат он и есть брат, – неторопливо начал бывший десантник. – Мы с ним призывались в один день одним военкоматом. Вместе были в учебке, а затем год и два месяца спали в одной палатке и вместе ходили на «боевые». Даже дембеля дождались одновременно!

– Игорь был снайпером?

Евдохин удивлённо посмотрел на меня:

– Откуда вы знаете?

– Интересовался в военкомате, – без обиняков ответил я. – Когда разыскиваешь человека, никакая информация о нём не будет лишней. Уж поверьте…

– Верю, – кивнул собеседник. – Кстати, в учебке мы оба получили специальность снайпера-разведчика. Правда, Игорёк всегда стрелял гораздо лучше – все-таки, кандидат в мастера спорта!

– У вас там были СВД? – сверкнул я познаниями в снайперском оружии.

– Конечно, были. Только на взятие караванов и в засады мы всегда брали пулемёты. Это вещь! – в глазах Евдохина, едва ли не впервые за время нашего разговора, появился азартный блеск. – Как вспомню, что мы там выделывали, мороз по коже!

Ещё час назад я не собирался особо влезать в афганское прошлое друзей-десантников, которых потом разлучила затейница-жизнь. Но, чем дольше я слушал Евдохина, тем интересней было узнавать всё новые и новые факты из сумасшедшей афганской молодости Ковалёва, к которому я, к моему собственному удивлению, понемногу проникался симпатией.

По словам друга, Игорь мало напоминал паиньку, к которому не прилипала грязь. Как и другие ребята из спецназа, он не только отчаянно атаковал душманские караваны и терпеливо сидел в засадах, но и, при случае, мог запросто покурить чарс, выпить бражки из кишмиша, или за десять чеков, налепленных на десантный люк БТРа, поиметь медсестру-«чекистку» из кабульского госпиталя. Словом, вел себя, как обычный двадцатилетний парень, попавший в не совсем обычные условия, на которого друзья могли полагаться всегда и почти во всём. А на войне это дорогого стоит!

В течение двух с лишним часов, которые мы просидели с Евдохиным в кафе, он поведал мне, как их десантная рота ходила на сопровождение колонн, сидела в засадах, поджидая караваны с оружием, и прикрывала от духов Кабул во время национальных праздников. Засады на «прочёске», неожиданные обстрелы в кишлаках или вылеты на «вертушках» – вся эта рутинная, смертельно опасная работа десанта в нищей разорённой стране с его слов воспринималась, как проклятие, которое судьба, ни за что, ни про что, наслала на сотни тысяч наших ребят, окунув их с головой в ужасы войны на чужой территории.

Я слушал Евдохина и видел, что он уже не раз и не два внутренне пережил тот далёкий афганский год, который стальной занозой пронзил всё его существование на десятилетия вперёд. За каких-нибудь четырнадцать месяцев война под завязку набила душу парня неподъемными эмоциями, и теперь оставшуюся жизнь ему нужно было выживать под этим гнётом.

Потом мы вновь вспомнили о несостоявшейся свадьбе Игоря и Лены.

– Честно говоря, для меня это необъяснимо, – признался Евдохин, закуривая очередную сигарету. – Игорь твёрдо обещал жениться на Ленке и не представляю, что ему могло помешать.

– Мало ли, что в жизни бывает, – неопределённо заметил я.

– Игорь не бросается словами…

Мой собеседник на минуту умолк, что-то вспоминая. Потом лицо Евдохина тронула едва заметная улыбка.

– Когда в учебке узнали, что едем воевать, наш ротный, тоже афганец, перед отправкой попросил никогда не гоняться за бакшишом. То есть, за дармовщинкой – шариковыми ручками, портсигарами и прочей ерундой, – пояснил, подбирая слова, Евдохин. – Игорь, ещё в Чучково сказал, что сам не будет этого делать и мне ни за что не даст! Так оно и вышло: в Союз мы привезли только то, что купили в военторге на «чеки», ни грамма больше! Хотя немало ребят из-за бакшиша потеряли глаза или пальцы – духи умели закладывать мины…

Мы немного помолчали, пока Сергей вновь не нарушил паузу.

– Когда-нибудь курили? – спросил он, выпуская в потолок струю сигаретного дыма.

– Было дело, – со вздохом признался я. – Правда, лет десять назад бросил.

– Значит, помните каково это! – коротко резюмировал Евдохин, и продолжил. – Незадолго до дембеля Ковалёв как-то выкурил за день две пачки сигарет. Когда я ему сказал об этом, Игорь ответил, что после возвращения домой решит проблему.

– Справился за два месяца? – иронично поинтересовался я.

Евдохин покачал головой:

– В Союзе он уже вообще не курил, хотя и жаловался, что без курева иногда готов на стенку лезть!

Потом я завёз Сергея домой. Пока мы с ним общались в кафе, ливень заметно усилился, а ветер набрал почти ураганную силу, о чём убедительно свидетельствовали несколько поваленных деревьев, что встретились по пути.

Когда прощались, Евдохин на минуту задержал мою ладонь в своей огромной клешне и попросил ни в коем случае не использовать полученную от него информацию во вред Игорю.