Палач - читать онлайн книгу. Автор: Марина Эльденберт cтр.№ 9

В последнюю неделю января завернули морозы, но нынче стало значительно теплее. Демьян любил холода. Он боготворил Москву и Россию отчаянно и беззаветно: не видел и не представлял своей жизни без них — со всеми радостями и горестями. Именно поэтому отказался от предложения старого знакомого переехать в Европу после чумы. Смотреть, как менялась, росла, ширилась из года в год, от эпохи к эпохе дорогая его сердцу Москва, и в каждом времени находить в своей душе искреннюю и беззаветную любовь к ней, было прекрасно.

Демьян наслаждался каждым мгновением, проведенным в этом городе, и никогда не променял бы живописный облик своей страны на сомнительные прелести Европы или блестящий продажный фантик Штатов. Десятилетия после Революции и до падения железного занавеса стали для него адом. Система с перекосом всех человеческих ценностей душила страну и людей изнутри. Демьян многое повидал, но смотреть на то, во что превращается Российская Империя, было невыносимо.

Они выбрались за МКАД, а после достаточно быстро добрались до места по Новорижскому шоссе. Когда-то здесь были дачные участки с разномастными хлипкими развалюхами, но дом Натальи всегда выгодно выделялся на их фоне. Она не изменила выбранному краю. Когда вместо дачных участков вырос современный коттеджный поселок, отказалась уезжать. Она всегда говорила, что ей нравится душа здешней земли, её нутро.

Наталья могла себе позволить любую причуду, а Демьян не мог даже представить, чтобы она не захотела остаться. Она выбирала так же, как и он — душой и сердцем. Много лет — нынче кажется, что всю жизнь, она была и оставалась его лучшим и, пожалуй, единственным другом.

Новый дом по-прежнему выделялся из безликих, рядами выставленных на заасфальтированной улице соседей. Он был построен подальше от основных улиц, ближе к лесу: трехэтажный срубовой дом, с большими окнами — в комнатах всегда было светло даже в самый пасмурный день, широкой террасой на втором этаже и уютными спальнями под самой крышей. С другой стороны дома длинная деревянная лестница заканчивалась небольшим причалом у самой речушки, нынче замерзшей и припорошенной снегом.

— Ждать, Демьян Васильевич? — Виктор опустил стекло, когда он молча вышел из машины.

— Я освобожусь к десяти.

Наталья встречала его на улице, без труда удерживая здоровенную среднеазиатскую овчарку.

Будучи измененным, Демьян знал, что и с ней ему придется расстаться. Неизбежность с легким оттенком грусти. Теперь он был уверен в том, что Наталья его переживет, и мысль эта вызывала у него облегчение.

— Здравствуй.

— И тебе доброго дня, если не шутишь. Проходи, — улыбнулась она, — Ганнибал с утра сегодня волнуется.

Пес, ощерившись, смотрел зверем, но не рычал, подчиняясь силе хозяйки. Демьяна он редко встречал иначе. Два хищника на одной территории мирно не разойдутся.

Он прошел в дом и почувствовал аромат свежей выпечки. Наталья приглашала приходящую прислугу, но на кухне хозяйничала сама. Улыбнувшись своим мыслям, он протянул ей руку и поцеловал кончики пальцев, помогая снять шубу. Она приняла комплимент без толики жеманства, обняла его.

— Как ты? Слышала, мои девочки набедокурили.

Она называла внучек «мои девочки», и безумно любила их. Безумно, но не настолько, чтобы отрицать любую их провинность.

— Одна девочка, — он посторонился, пропуская её вперед, прошел следом на кухню, — нашла неприятностей. Оказалась не в то время не в том месте.

В доме было тепло, и Демьян снял пиджак, перекинув его через спинку стула. В одежде он предпочитал строгий деловой стиль, исключения которому делал крайне редко. Основу его гардероба составляли костюмы серых и стальных оттенков, светлые сорочки и темные галстуки.

— Тогда зачем настращал? — спросила Наталья с укоризной, но в глазах её светились искорки смеха. — Сашка не на шутку разозлилась. Говорила, что ты их чуть ли не под конвоем выпроводил из квартиры и обещал все круги ада.

Она поставила на стол чайник, подала ему тарелку с теплой выпечкой. Булочки с корицей и печенье с малиновым джемом.

— Конвой Оксане обеспечен, — Демьян невесело улыбнулся, поставил блюдо на стол, достал расписные фарфоровые чашки и блюдца — позволить себе поухаживать за ней было приятно.

— Что так?

— Для её же безопасности.

К внучкам Натальи он не испытывал ни малейшего расположения. Противоречиво, странно, но как есть. Великовозрастные девицы Миргородские не были наделены и сотой долей обаяния, как их прародительница. Пустые, как большинство современных женщин, инфантильные, они привыкли получать от жизни все удовольствия и ничего не давать взамен. Если с Еленой, дочерью Натальи, Демьян общался и находил в этом искреннее удовольствие, то Саша и Оксана вызывали у него чувство гадливости. Приходилось реже её навещать, когда поблизости ошивались «девочки».

Демьян коротко обрисовал положение дел. Наталья слушала его, не перебивая.

— Пожалуй, так будет лучше, — она выставила на стол сливки в кувшине и пригласила к столу.

Наталья поняла и не обиделась. Демьян поражался тому, как соблазнительная женственность сочетается с мужским спокойствием и рассудительностью. За годы жизни он перевидал их тысячи: богатых и бедных, красивых и дурнушек, страстных и сдержанных, но такого благозвучия, как в Наталье, не встречал ни разу. Отчасти именно это было причиной их более чем длительной дружбы. Демьян любил все необычное, а она в самом деле была необычной женщиной.

Наталья наклонилась, чтобы разлить чай по чашкам, и длинные темные волосы скользнули по смуглой коже. Временами она казалась похожей на ожившую скульптуру, одну из тех, что любила создавать сама. Хрупкую, полную откровения самой Жизни. Ей удалось сохранить не только чувственность и молодость, но и фигуру: тонкая и изящная, привлекательная красотой зрелой женщины, она преступно напоминала Полину.

Демьян не отвел взгляд, когда она подняла глаза, но будто обжегся. Слишком яркими были воспоминания. Если Наталья и поняла что-то, то виду не подала. Небрежно поправила платье и села, облокотившись о стол. В каждом её движении сквозила естественная грация женщины, привыкшей к мужскому вниманию.

За чаем беседа потекла в неспешно, и Наталья ни словом не обмолвилась о случившемся. Говорили о последних постановках — он обожал театр и все, что с ним связано, о предстоящем сезоне охоты в Подмосковье, но сосредоточиться на беседе, насладиться ей по-настоящему не получалось. Наталье Демьян доверял, но рассказать о том, что кто-то проворачивает свои дела за его спиной, а он узнает об этом последним, было все равно что открыто признаться в своей слабости.

Её присутствие всегда действовало на него чарующе, но если раньше Демьян был уверен, что это не влияние чувствующей, а искренний интерес и внимание, то нынче испытывал раздражение от собственной «слепоты». От невозможности понять, по-прежнему ему легко и просто рядом с ней, или же Наталья просто забирает его тьму.