80000 километров под водой - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 8

Но капитан Фарагут прошел мимо этого извилистого пролива и взял курс на мыс Горн,

Экипаж единодушно одобрил такое решение.

В самом деле, было мало вероятия встретить нарвала в этом узком проливе. Многие матросы были убеждены, что чудовище «слишком толсто, чтобы пройти через Магелланов пролив».

Около трех часов пополудни 6 июля «Авраам Линкольн» обогнул тот уединенный островок, ту скалу, затерянную в самом конце американского материка, которую голландские моряки окрестили мысом Горн в честь своего родного города. Фрегат взял курс на северо-запад, и винт его начал пенить воды Тихого океана.

— Гляди в оба! Гляди в оба! — твердили матросы «Авраама Линкольна».

И они действительно глядели в оба! Соблазненные премией в две тысячи долларов, люди не отрывали взоров от поверхности океана. Ночью и днем глаза и бинокли не знали ни секунды покоя.

Никталопы — люди, обладающие способностью видеть по ночам так же ясно, как днем, — имели вдвое больше шансов получить премию, чем люди с нормальным зрением.

Хотя премия нисколько не соблазняла меня, я также упорно целыми днями всматривался в море. Ограничивая свой сон тремя — четырьмя часами в сутки, тратя на еду считанные минуты, я все остальное время безотлучно стоял на палубе.

То перегнувшись через перила носа, то опираясь на борт кормы, я жадно всматривался в однообразные пенистые гребни валов, простиравшиеся во все стороны, сколько видел глаз.

Как часто, вместе со всем экипажем, я переживал минуты бурного волнения, когда на горизонте показывалась черная спина кита! Весь экипаж мгновенно выбегал на палубу. Каждый, тяжело дыша, напрягая зрение до боли, следил за движениями кита. И я смотрел, смотрел до тех пор, пока все не начинало мутиться в глазах.

Флегматичный Консель в таких случаях спокойно говорил мне:

— Хозяин видел бы много лучше, если бы поменьше таращил глаза!

Но всякий раз волнение оказывалось напрасным. «Авраам Линкольн» подходил ближе к предполагаемому врагу и, убедившись, что это самый обыкновенный кашалот или кит, снова ложился на прежний курс, а команда осыпала тысячами проклятий ни в чем не повинное животное.

Погода все время стояла хорошая, и наше плавание протекало в наилучших условиях, несмотря на то, что июль в южном полушарии соответствует январю в северном и обычно в это время — самый разгар дождливого сезона. Тем не менее море было спокойно и видимость была отличная.

Нед Ленд попрежнему упорствовал в своем неверии. Он демонстративно не глядел на море в часы, свободные от вахт, или когда в виду не было кита.

Это было досадно, потому что его исключительно глаза могли сослужить большую службу экспедиции.

Но упрямый канадец предпочитал шестнадцать часов двадцати четырех проводить в каюте.

Я сто раз упрекал его за равнодушие.

— Зачем напрасно утомлять глаза, профессор? — он мне. — Прежде всего, вообще нет никакого нарвала, а если бы даже и существовало какое-нибудь животное, то сколько у нас шансов натолкнуться на него? Ведь мы гонимся за ним вслепую, наугад. Допускаю даже, что какой-то корабль действительно встретил это неуловимое животное в Тихом океане. Но ведь с тех пор прошло около двух месяцев, а судя по характеру этого нарвала, он, повидимому, не любит подолгу околачиваться на одном месте. Вы сами признаете, что он обладает способностью перемещаться с огромной быстротой, и, я думаю, вы согласитесь со мной, что природа, которая ничего не делает бесцельно, не стала бы наделять медлительное по натуре создание способностью мчаться с быстротой ветра. Следовательно, если это животное существует, оно уже далеко отсюда!

Против этого рассуждения нечего было возразить. Мы в самом деле плыли вслепую. Но что нам оставалось делать? Нед Ленд был прав: наши шансы на встречу чудовищем были ничтожны. И тем не менее никто не сомневался в конечном успехе экспедиции.

Двадцатого июля мы вторично пересекали тропик Козерога под 105° долготы, а 27-го числа того же месяца перешли экватор под 110° долготы. В тот же день фрегат взял курс на запад, к центральному бассейну Тихого океана. Капитан Фарагут резонно считал, что нарвала можно надеяться встретить лишь в глубоководных зонах, вдали от континентов и островов, приближаться к которым чудовище до сих пор избегало, «повидимому потому, что там море недостаточно глубоко для него», объяснял наш боцман.

Фрегат прошел, таким образом, мимо островов Паумоту, Маркизских, Сандвических, пересек тропик Рака под 132° долготы и направился в Китайское море.

Наконец-то мы добрались до места, где в последний раз было встречено чудовище! Все сердца бились с такой лихорадочной быстротой, что сердечные болезни неизбежно должны были получить большое распространение на фрегате. Весь экипаж был словно одержим навязчивой идеей. Люди не спали, не ели. По двадцать раз в день обманы зрения вызывали взрывы восторга, и это всякий раз обманутое ожидание держало экипаж в состоянии такого нервного напряжения, которое не предвещало ничего хорошего.

И действительно, реакция не замедлила наступить. В продолжение трех месяцев — трех месяцев, каждый день которых длился сто лет! — «Авраам Линкольн» бороздил вдоль и поперек всю северную часть Тихого океана. Фрегат кидался вдогонку за замеченными китами, делал повороты с галса на галс, внезапно останавливался, то прибавляя, то убавляя пары с риском разрегулировать машину. Он не оставил необследованной ни одной точки от берегов Японии до американского континента. Но ничего! Ничего решительно не удалось обнаружить на этом огромном пространстве! Ничего, что напоминало бы хоть отдаленно гигантского нарвала, или подводный островок, или обломок крушения, или движущийся риф, или другую какую-нибудь чертовщину! Ничего!

Началась реакция. Отчаяние пробило дорогу неверию. Тяжелое чувство овладело экипажем: оно состояло из трех десятых стыда и семи десятых обиды.

Каждому было стыдно, что он остался в дураках, поверив нелепой басне; но еще больше, чем стыд, людей терзала обида. Горы доказательств, нагромождавшихся одно на другое в течение целого года, в один день сразу рухнули, и теперь каждый думал только о том, как бы наверстать так глупо потраченное время.

Со свойственным человеческому уму непостоянством, люди из одной крайности ударились в другую. Самые горячие сторонники экспедиции стали яростными врагами ее. Неверие волной залило весь фрегат от трюмов до кают-компании, и если бы не непонятное упорство капитана Фарагута, то «Авраам Линкольн» немедленно повернул бы носом к югу.

Но эти бесплодные поиски не могли продолжаться бесконечно, «Аврааму Линкольну» не в чем было упрекать себя — корабль сделал все от него зависящее, чтобы успешно выполнить поручение. Никогда еще команда американского корабля не проявляла такого усердия и долготерпения. Меньше всего на нее падала вина за неуспех экспедиции. Повидимому, оставалось только вернуться…

Капитану Фарагуту подано было соответствующее заявление. Он отказал.