80000 километров под водой - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 36

— Можете ли вы сообщить мне эти цифры?

— Пожалуйста, я сообщу вам все, что припомню. Если я не ошибаюсь, исследования установили, что средняя глубина в северной части Атлантического океана достигает трех тысяч девятисот метров, а в Средиземном море — тысячи двухсот. Самые замечательные промеры глубины сделаны в южной части Атлантического океана, примерно на тридцать пятом градусе широты. Их результаты таковы: двенадцать тысяч метров, четырнадцать тысяч девяносто один метр и пятнадцать тысяч сто сорок девять метров [36] . Ученые считают, что, если бы дно морское было нивелировано, глубина его по всему земному шару равнялась бы примерно трем тысячам восьмистам метрам.

— Отлично, профессор, — сказал капитан Немо. — Я надеюсь, что сумею показать вам нечто лучшее. Если же вас интересует глубина этой части Тихого океана, то я могу сообщить нам, что она не превышает четырех тысяч метров.

Сказав это, капитан Немо направился к люку и спустился по железной лесенке вниз. Я последовал за ним и зашел в салон. Винт почти в ту же минуту пришел во вращение, и лаг показал скорость в двадцать миль,

В продолжение следующих дней и даже недель капитан Немо очень редко оказывал мне честь своими посещениями. Я встречался с ним только через большие промежутки времени. Помощник капитана каждое утро аккуратнейшим образом делал наблюдения и наносил полученные результаты на карту.

Консель и Нед Ленд проводили ежедневно по многу часов со мной. Консель рассказал своему приятелю о чудесах нашей; подводной прогулки, и гарпунщик теперь искренне сожалел, что не принял в ней участия.

Но я утешил его надеждой, что, вероятно, еще представится‹случай снова посетить океанские леса. Почти ежедневно железные ставни на окнах салона отодвигались на несколько часов, и мы не уставали восторгаться чудесами подводного мира!

«Наутилус» шел теперь на юго-восток, держась на глубине между ста и ста пятьюдесятью метрами. Но однажды, в силу какой-то прихоти капитана, увлекаемый наклоном своих рулей глубины, он спустился на две тысячи метров в глубь моря. Стоградусный термометр показывал четыре с четвертью градуса выше нуля — температуру, свойственную этим глубинам как будто под всеми широтами.

Двадцать шестого ноября, в три часа; утра, «Наутилус» пересек тропик Рака под 172° долготы. 27-го мы миновали Сандвичевы острова, где 14 февраля 1779 года погиб знаменитый капитан Кук.

Мы прошли уже четыре тысячи восемьсот шестьдесят лье [37] с начала нашего кругосветного путешествия.

Утром 29-го, выйдя на палубу, я увидел в двух милях под ветром Гавайи, самой большой из семи островов, образующих Гавайский архипелаг. Я ясно различал возделанные поля, предгорья и горные кряжи, тянущиеся параллельно побережью вулканы, над которыми возвышается вершина Муна-Реа, высотой в пять тысяч метров над уровнем моря.

«Наутилус» продолжал держать курс на юго-восток. Он пересек экватор 1 декабря под 142° долготы, а 4 декабря, после быстрого перехода, не отмеченного ничем примечательным, мы подошли к группе Маркизских островов.

Я увидел пик Мартин на Нука-Хива, крупнейшем из Маркизских островов, расположенный под 8°57' южной широты и 139° 32' западной долготы. Но кроме густых лесов, покрывавших гору, ничего рассмотреть не удалось, так как капитан Немо не любил приближаться к земле.

Сети, заброшенные в эти воды, принесли несколько золотистых с синим отливом макрелей, мясо которых необычайно нежно на вкус, и голубовато-зеленых с серебристым отливом сарганов. Эти рыбы заслуживали почетного места на обеденном столе.

Попрощавшись с этими прекрасными островами, над которыми развевается флаг Франции, с 4 по 11 декабря «Наутилус» прошел еще около двух тысяч миль. Переход ознаменовался только встречей с огромной стаей кальмаров, очень любопытных моллюсков, принадлежащих к классу головоногих, к подклассу двухжаберных, к которому относятся также сепия и аргонавт. Эти моллюски почему-то привлекали особое внимание древних натуралистов и, занимая почетное место в метафорах древних ораторов, пользовались не меньшим уважением за столом у богатых граждан. Так, по крайней мере, утверждает Атеней, древнегреческий врач, предшественник знаменитого Галена.

Армию кальмаров «Наутилус» встретил в ночь с 9 на 10 декабря. Многие миллионы этих моллюсков переселялись из умеренных зон в более теплые, следуя теми же путями, что сельдь и сардины.

Мы смотрели на них сквозь толстое хрустальное окно; кальмары плыли задом наперед, безостановочно размахивая десятью ногами, которые природа поместила у них на голове.

Несмотря на быстроту своего хода, «Наутилус» в течение долгих часов плыл, окруженный кальмарами; закинув сети, мы собрали огромное количество, этих моллюсков.

Море не давало нам скучать. Оно развертывало перед нами зрелище за зрелищем, спектакль за спектаклем, бесконечно разнообразя их, каждочасно меняя декорации и постановку. Оно не только развлекало нас, но и позволяло проникать в самые сокровенные свои тайны.

Днем 11 декабря я сидел в салоне, читая книгу из библиотеки капитана Немо. Нед Ленд и Консель сквозь хрустальное окно любовались ярко освещенной водой. «Наутилус» стоял неподвижно. Наполнив резервуары, он держался на глубине в тысячу метров в малонаселенном слое океана, в который только изредка забредают самые крупные рыбы.

Я читал в это время замечательную книгу Жака Масэ «Слуга желудка», восхищаясь неподражаемым блеском и остроумием автора, когда Консель вдруг окликнул меня.

— Не угодно ли будет хозяину подойти на минуту к окну? — сказал он каким-то странным голосом.

— Что случилось, Консель?

— Пусть хозяин посмотрит!

Я отложил книгу и, прижавшись к окну, стал всматриваться.

В жидком пространстве, ярко освещенном электрическим прожектором, виднелась какая-то огромная неподвижная черная масса. Я пристально всматривался в нее, стараясь рассмотреть это гигантское животное. Вдруг догадка молнией пронзила мой мозг.

— Это корабль! — вскричал я.

— Да, — ответил канадец, — это затонувший корабль… Нед Ленд не ошибался. Перед нами был затонувший корабль. Корпус его был еще в хорошем состоянии, и казалось, что крушение произошло не больше как несколько часов тому назад. Три обрубка, возвышавшиеся над палубой едва на два фута, говорили о том, что кораблю в борьбе за жизнь пришлось пожертвовать мачтами. Но это не помогло…

Какую грусть навевал вид этого затонувшего судна!

Но еще более грустное зрелище являла его палуба, где лежало несколько трупов; Я насчитал шесть трупов: четырех мужчин — один из них стоял у руля — и женщину, наполовину высунувшуюся из отверстия люка и держащую в руках ребенка.