Гипнотизер - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Эвинг cтр.№ 81

Наконец Корделия остановилась. Пот ручьем тек по ее лицу, однако она не замечала этого. Морган был спокоен, он сидел на стуле, словно предаваясь мечтам. Корделия внимательно следила за ним, никто не нарушал тишины. Она опять провела руками перед его лицом, не касаясь, и он пошевелился. Юноша как будто пробудился ото сна, хотя его глаза были все время широко открыты. Он взглянул на нее и улыбнулся.

— Это и был гипноз? — спросил он (его вопрос слышали только те, кто стоял совсем рядом).

— Да, — ответила Корделия, — это был гипноз.

На мгновение она коснулась его плеча.

— Ты говорила, что он снимает боль.

— Да, иногда, — сказала она и надела перчатки.

Она взглянула на юношу с выражением, значения которого никто бы не мог понять, и тихо прошла на свое место, рядом с молчаливым адвокатом. «Мне кажется, что Морган и она чем-то похожи», — подумал инспектор Риверс. И вдруг его будто озарило. Он вспомнил картину на стене уютной гостиной: трое детей, играющих на пустынном берегу.

Морган повернулся к коронеру.

— Могу ли я теперь говорить? — спокойным тоном обратился он к нему.

Бледное лицо леди Розамунд Эллис вспыхнуло, и ее глаза засияли, словно драгоценности.

Сэр Фрэнсис Виллоуби быстро поднялся на ноги. Он говорил с жаром:

— Ничего из того, что может сказать этот молодой человек, не должно быть принято на веру. Мы только что стали свидетелями того, как мисс Престон использовала свои возможности, чтобы подчинить себе волю этого юноши.

— Тогда говорить буду я, — послышался голос от двери.

Гвенлиам подошла и заняла место рядом с братом.

— Власть этой женщины могла распространиться и на нее! — сердито выкрикнул сэр Фрэнсис.

— Но тогда все присутствующие здесь присяжные, коронер и вы, сэр, тоже находитесь под ее чарами, ведь вы находились даже ближе к ней, чем я.

Сэр Фрэнсис остался на месте и выразительно взглянул на коронера, но мистер Танкс, словно помимо своей воли, взглянул на девушку и медленно вымолвил:

— Вы клянетесь говорить только правду и ничего, кроме правды, и да поможет в этом вам Бог?

— Да, клянусь, — ответила Гвенлиам. — Она наша мать.

Итак, правда наконец стала известна широкой публике, и причина, почему лорд Морган Эллис явился в дом мисс Престон, как и причина ее упорного молчания, теперь были вполне понятны. И инспектор Риверс, который всегда искал картину горя, видел ее перед собой.

Когда вся скандальная правда вылилась наружу и собравшиеся в зале узнали о том, что мисс Престон никогда не была законной женой лорда Моргана Эллиса, мистер Танкс приостановил дознание, отложив его до утра, в надежде, что время успокоит накалившиеся страсти, а повторный вызов некоторых свидетелей прояснит новую картину. В свете, конечно, вздохнули с облегчением, когда узнали, что лорд Морган не был двоеженцем, леди Розамунд Эллис (пусть и отдаленная, но все же кузина королевы) действительно была вдовой, а не падшей женщиной. Мисс Престон, много лет назад являвшаяся актрисой, осталась на той же ступеньке общественной лестницы, с которой тщетно пыталась подняться. Лорд «посеял» дикие семена, как и многие другие молодые люди до него: это вполне вписывалось в образ столичного аристократа. Он не оказался настолько глуп, чтобы жениться: свадьба аристократа и актрисы (самый возмутительный из возможных союзов) вызвала бы недовольство двора, особенно в свете недавних событий, связанных с именем принца Уэльского, а позже короля Георга IV, опорочившего свое имя историей с миссис Фицгерберт. Тем не менее дому герцогу Ланнефида был нанесен непоправимый урон: титул не мог перейти к незаконнорожденному сыну актрисы! Герцогу стало немного лучше, он все еще был в больнице, но, узнай он последние новости, смерть, без сомнения, тут же настигла бы его. Его кузен с большим интересом следил за происходящим и изучал генеалогическое древо рода, потому что Морган, очевидно, уже перестал числиться в наследниках.

Однако какие бы показания теперь ни дали старые и новые свидетели по делу, для мисс Престон это уже не имело никакого значения.

Ее бесславное падение было окончательным, а репутацию уже не спасти. Оказалось, что в ее занятии усматривали нечто непристойное: она не могла рассчитывать ни на понимание, ни на снисхождение. И дело было вовсе даже не в том, что она была матерью незаконнорожденных детей. Ее погубили показания мисс Люсинды Чудл. Слов этой мисс, конечно, никто не цитировал, тем не менее они многозначительно пересказывались во всех газетах. В редакторской статье «Таймс» говорилось: «Это самое возмутительное представление, которое только доводилось лицезреть за многие годы». Корделия сознавала, что причиной ее падения было не убийство лорда Моргана Эллиса и даже не факт незаконного отцовства ее детей.

Ее погубили «возможные трудности первой брачной ночи».

Показания свидетелей перепечатали все газеты, а уже через час о них трубили уличные продавцы газет. Эту новость в тот же вечер обсуждали во всех домах на Мэйфере, и еще до наступления темноты были выпущены грошовые газетные листовки. Ничего подобного город не помнил. В статьях процесс получил название «Судебное разбирательство века». На улице вовсю распевали:

Она увлекла его

Блеском очей,

Суля ему радость

Горячих ночей,

Хотя и актрисой

Красотка была,

Поверить не мог он

В любовный дурман,

Поутру рассеялись ложь и обман.

Но судебное разбирательство века, которое было лишь дознанием коронера, еще не завершилось. Потому что, несмотря на заголовки и разговоры об аристократии, незаконнорожденных детях, гипнозе и других неподобающих занятиях мисс Престон (о которых можно было упоминать только шепотом), никто до сих пор не выяснил, что же случилось с лордом Морганом Эллисом. Хотя теперь вырисовывалась темная картина, в центре которой была все та же мисс Престон: как утверждала молва, она была способна на все, вплоть до убийства, ведь он бросил ее, отнял у нее детей. Интерес публики был доведен до точки кипения. Какие открытия сулит завтрашнее утро? У дома на Бедфорд-плейс в Блумсбери собрались толпы людей, которые надеялись хоть краешком глаза взглянуть на возмутительницу спокойствия. Сюда же переместились торговцы пивом и пирожками, потому что торговля шла здесь особенно оживленно, и даже все усиливающийся дождь и слякоть не останавливали любопытных.

В самом доме на Бедфорд-плейс Рилли Спунс позаботилась о том, чтобы Морган и Гвенлиам («дикие семена» лорда Моргана Эллиса) чувствовали себя в уюте и в тепле: она высушила их одежду, накормила горячим супом и обработала им раны. И Корделия Престон наконец смогла насладиться обществом своих детей. Двоих оставшихся детей. Месье Роланд видел, что, несмотря на боль, она испытывает облегчение и радость. Он не мог без волнения смотреть на нее (и он подумал о словах лорда Байрона, которые знал наизусть, — о муках и власти любви). Месье Роланд заметил, что Морган ни на шаг не отходит от матери. Куда бы она ни ступила, он повсюду следовал за ней и все время говорил своим ломающимся странным голосом: о том, как перевернулся экипаж, как он любит рисовать, о том, что им непременно следует уехать в страну, полную солнца, где люди поют и едят мед. В Америку. Но Морган выглядел больным, он был словно в лихорадке, и сердце месье Роланда невольно сжималось. Он боялся признаться себе в своих опасениях. А Гвенлиам так была похожа на его любимую Хестер! Она смотрела на Корделию, как будто не веря своему счастью, хотя ее взор и был затуманен грустью. Она осторожно вдыхала воздух, как будто боялась опьянеть от переполнявших ее чувств и от близости матери. Рилли Спунс (при поддержке Регины и миссис Спунс) пыталась создать комфорт для всех. Регина предложила им почитать что-нибудь для успокоения нервов. Разочаровавшись в газетах, она обратилась к Библии и нашла очень интересные отрывки, особенно в Ветхом Завете: «Он взял меч и разрубил ее тело на двенадцать частей, разослав их в разные концы земли». Она читала старательно и с видимым удовольствием, пока не сообразила, что такого рода чтение, возможно, не совсем уместно в данных обстоятельствах. И она решила вернуться к чтению псалмов. Миссис Спунс, слушая рассказ о тихих омутах, возбужденно улыбалась и напевала что-то себе под нос.