Академия Проклятий. Урок второй. Не ввязывайся в сомнительные расследования - читать онлайн книгу. Автор: Елена Звездная cтр.№ 59

— Дара! — не отрываясь от книги, позвала я.

Дух смерти явилась почти сразу, уселась на моем столе, молча ожидая вопроса.

Я и спросила:

— А где сейчас императрица?

Чуть сощурив глаза, Дара неожиданно резко произнесла:

— Никогда не лезь в это!

— Но…

— Вообще! — прошипела Дара и исчезла.

Почему-то после этого я взялась за работу свою и Янки, написала обе, а потом взяла новую тетрадь и стала… выписывать все заклинания противодействия, все, какие были, вплоть до снимающих проклятия десятого уровня.

Зачем я это делала? Ответить было сложно, просто это казалось важным. А быть может, сработало деревенское «чтоб было». К тому же будет что учить в дороге, а путь предстоял не близкий. Так что старательно находила и переписывала заклинания.

А их там оказалось немало…

Потом приходила Дара, утаскивала котенка на улицу, он с моих колен слезать не хотел, мяукал и царапался, но его все равно унесли.

Затем снова пришла Дара, долго стояла надо мной, в итоге произнесла:

— А ничего, что уже рассвет?

Я оторвалась от книги, из которой переписывала дивный коктейль из трех заклинаний уничтожения, коий, по определению, должен был убивать умертвие, кивнула и вернулась к переписыванию.

— Ты и Тьер — два сапога пара, — вдруг сказала дух смерти. — Когда он находит что-то важное, с его точки зрения, он тоже забывает обо всем на свете и работает сутками напролет.

Я, улыбнувшись, продолжала писать, а Дара, устроившись на столе, продолжила свои рассуждения вслух:

— Знаешь, это удивительно, но вы как две родственные души, и чем дальше, тем больше я думаю о том, насколько вы похожи…

Вскинув голову, я посмотрела на Дару и спросила:

— А у лорда-директора было много женщин?

Возрожденная сводня улыбнулась и растворилась в пространстве. Обидно, с другой стороны, я и так знала ответ — много. Явно очень много, что не удивительно совсем.

И тут над ухом прошептали замогильным голосом:

— С тех пор, как увидел тебя, — ни одной. И что-то мне подсказывает — ты так и останешься для него единственной.

Дара потянулась, властно забрала у меня книгу Тесме и скомандовала:

— Спать.

Сижу, улыбаюсь и думаю о ее словах, потом прошептала:

— Спасибо.

— За что? — не поняла дух смерти.

— За те два «да», — была вынуждена признаться я.

Она пожала плечами, подмигнула и исчезла, на этот раз окончательно. А я приняла душ, переоделась в платье, любовно сложила в шкафу форму, разложила все учебники и помчалась в учебную часть.

* * *

— Уезжаешь? — Леди Верис смотрела на меня и загадочно улыбалась. Увидев мое смущение, добавила: — Что не учуяла, то по твоей счастливой мордашке видно. Очень рада, что вы помирились. Тьер с тобой едет?

— Не может. — И грустить по этому поводу у меня никак не получалось.

— Значит, догонит, — капитан продолжала хитро улыбаться, — и, судя по перчаткам, кольцо снова у тебя на пальце.

Медленно краснею, а Верис, откинув голову назад, весело расхохоталась. Потом стремительно поднялась, обошла стол, обняла меня и по-доброму сказала:

— Поверь, самой большой ошибкой в твоей жизни будет разрыв с Тьером. Он, конечно, собственник, и скорее с жизнью расстанется, чем с тобой, и я совсем не одобряю многих его поступков, но ты мне просто поверь на слово — никто и никогда не будет любить тебя так, как любит Риан Тьер.

Молчу. Верис смотрит на меня, улыбается, потом добавляет:

— Были у него женщины, но только до тебя.

— Ага, — нет, я и раньше подозревала, — Дара сплетница.

— Шутишь? — капитан снова рассмеялась и вернулась за стол. — У нас на глазах такая история первой и страстной любви разворачивается, а мы не будем сплетничать? Это для меня с Дарой живейшая тема для обсуждения и источник постоянных пари.

Весело было потом думать, что тебя постоянно обсуждают и кто — те, от кого что-либо в принципе скрыть невозможно.

Однако значительно веселее было позже, когда мы с вернувшейся только утром Янкой пошли сдавать рефераты… написанные одной рукой. Моей. Тимянну я не ругала — бесполезно, да и с кем она ночь провела, я тоже догадывалась, зато Яна мне с покровительственными нотками заявила:

— Не переживай, он на тебя больше не злится. Он вообще больше ни на кого не злится.

— Ты его убила? — съехидничала я.

— Давай не будем. — Яна залилась краской. — Мы просто чудесно провели вечер… и ночь… и утро…

И тут мы подошли к кабинету магистра Тесме. Работы я сдала два часа назад, как и полагалось, теперь нужно было получить «засчитано» и с этой отметкой вернуться к куратору, чтобы взять увольнительную на время каникул.

Кто бы знал, что с этим возникнут проблемы?!

— Все вон, — взревел Тесме, едва вошли мы с Яной, — а вы двое ко мне!

Толпа наших одногруппников прошествовала мимо растерянных нас, и двери были закрыты.

Магистр Тесме почему-то пристально смотрел исключительно на меня, меня же и спросил:

— Обе работы писали вы, Риате?

— Нет, — почтительно соврала магистру.

— Риате! — взревел он. — Это твой почерк! Так старательно пишешь только ты на всем потоке!

Это потому что писать я научилась позже всех и до сих пор старательно выводила буквы. Но ранее Тесме на почерк внимания особо не обращал, я же не первый раз за Янку работу делаю, как и она за меня, и ничего… раньше. А сейчас почему-то крайняя степень бешенства.

— Ты! — заорал Тесме, поднимаясь. — Ты!!!

Медленно отступила к двери, готовясь, если что, прикрыться Яной, но поздно — у соседки с сообразительностью получше, она уже заняла позицию у самой двери и даже за ручку схватилась.

— Моя книга! — продолжал орать магистр. — Ты указала сведения, которые могла прочесть только в моей книге!

В такой ситуации единственное, что я могла сделать, — это покаяться. Но я об этом в тот момент даже не подумала. Быстро подошла к столу магистра и, глядя на его перекошенное от гнева лицо, тихо спросила:

— Магистр Тесме, а что произошло с императрицей и почему то дело о проклятии Забвения было закрыто?

Профессор грохнулся на стул, не сводя с меня потрясенного взгляда. Затем глухо произнес:

— Тимянна, покиньте мой кабинет!

Янку дважды просить не пришлось.

Когда мы остались вдвоем, Тесме устало потер лицо и начал читать мне мораль: