Куратор словно поняла мои мысли и остановилась от магистра шагах в двадцати. И мы стоим. Я так вообще только под ноги и смотрела.
— Переход! — раздраженно напомнила капитан Верис.
Взметнулось ярко-алое пламя.
* * *
Когда огненные всполохи исчезли, мы оказались в моих комнатах. Капитан мрачно выругалась и пробормотала:
— Вот упертый! — Это явно в адрес лорда-директора, а мне: — Быстро взяла ночную рубашку, и пошли отсюда.
Я все быстро и взяла, после чего Верис демонстративно открыла двери, используя какое-то замысловатое заклинание, и мы направились к ней. А едва вошли, куратор старательно заперла вход, повернулась ко мне, и началось:
— Свекровь не впечатлилась при виде невестки?
— Нет, — не стала скрывать я.
— Тебе сильно досталось?
Молча кивнула.
— Знаешь, я долго молчала. — Верис стянула перчатки. — Я смолчала, когда Тьер попросил не вмешиваться. Я ничего не сделала, когда он решил твою проблему с закладной, разве что на суде выступал адвокат моего отца, редкий пройдоха, знаешь ли, уверена, он и со смертью своей поспорит. И я смолчала, даже когда сегодня увидела следы на твоей шее, но это уже переходит все границы!
Я стояла, опустив голову, и в монолог не вмешивалась. Я, конечно, была очень благодарна Верис за эту отсрочку, но прекрасно понимала — это временно, и с лордом-директором мне еще предстоит разговор.
— Бедный ребенок! — Верис подошла, начала помогать мне снять пальто. — Я бы тебя вытащила выпить где-нибудь, но ты, наверное, и пить не умеешь, да? Ладно, забудь. — Она немного призадумалась и решительно сообщила: — Я знаю, что тебя развеселит! Идем.
И мы пошли в ее кабинет, точную копию моего собственного, разве что здесь стол был завален бумагами и книгами.
— Садись, — скомандовала Верис. — А я сейчас найду… Где же она?
Оборотень остановилась посреди комнаты, некоторое время озиралась, что-то выискивая. Потом закрыла глаза и шумно втянула носом воздух. В следующее мгновение та самая книга была найдена, и Верис, открыв глаза, уверенно шагнула к окну:
— Ага! Вот она. Точно, я возле окна в прошлый раз читала, на подоконнике ее и оставила. Держи.
И мне протянули издание. На обложке значилось: «Сто самых громких преступлений Темной империи». И стоило мне только прочесть название, как от книги меня уже было не оторвать.
Сначала я читала, сидя за столом, потом перебралась на диван, по приказу куратора, которая меня еще и пледом укрыла. Сама Верис что-то писала, время от времени откладывая рукописные листы и бросаясь на поиски очередной книги. В итоге я не выдержала и, оторвавшись от чтения, все же спросила:
— А что вы пишете, можно узнать?
— Диссертацию. — Леди Верис улыбнулась, сверкнув острыми белыми зубками. — Тема у меня интересная: «Гибель сознания. Сравнительная характеристика».
— Это как? — не поняла я.
— Как? — Верис задумалась. — Ну, например, как быстро умрет мозг обычного человека в сравнении с мозгом, например, вампира. Не поняла, да? Ну смотри — опустишь человека в ледяную воду во время пыток, чуть передержал — и все, даже если воскрешать, его сознание все равно мертво, и получится не человек, а овощ с повышенным слюновыделением. А вампира можно продержать почти всю ночь, и все равно его сознание будет дееспособным.
Запоздало вспомнила, откуда к нам пришла леди Верис…
— Не видела ты диссертацию Тьера, — усмехнулась куратор. — У него была самая жуткая тема из выпуска, после по его работе был организован учебный курс.
— А что за тема? — заинтересованно переспросила.
— У него спросишь, — Верис улыбнулась. — А я, как и все адепты Школы Искусства Смерти, связана клятвой о неразглашении. Могу сказать лишь одно — благодаря его исследованию мы выиграли последнюю войну.
С тяжелым вздохом я вернулась к любопытному чтению.
* * *
Около десяти вечера в двери постучали. Капитан перестала увлеченно писать, поднялась и направилась к посетителю, прикрыв дверь в кабинет. А потом я услышала усталый голос лорда-директора:
— Где она?
— Занята, — последовал несколько воинственный ответ.
— Вериссс, давай не будем! — И куда только усталость делась.
Я так и сжалась на диване, вцепившись в книгу и прислушиваясь к разговору.
— Нет, Тьер, мы будем! И еще как! Я тебе не запуганная и жалкая леди Орис, так что не смей повышать на меня голос, это первое. Дэя остается здесь и со мной сегодня, завтра проведет день в городе, а с послезавтра живет, как и все адептки, без твоего повышенного внимания и усиленного давления, это второе. И последнее — я понимаю, что для тебя это первая влюбленность в жизни, ну так услышь и осознай — для нее тоже, не стоило рвать девочке сердце. И да, сегодня на построении ее засосы увидели все! Не знаю, чем ты думал, но ее и так жрали поедом четыре года сокурсники, а тут еще и это.
— Выговорилась? — полюбопытствовал лорд-директор.
— Оставь девочку в покое!
— Забыл поинтересоваться твоим мнением.
— Конечно, забыл, ты же был занят с мамочкой, — съязвила Верис.
Воцарилась тишина, потом последовало усталое:
— Ты же в курсе, что не права сейчас.
Тяжелый выдох Верис, и нехотя капитан ответила:
— Да все я понимаю! — Она вновь тяжело вздохнула: — Только ты, Тьер, большой и сильный, а она маленькая и слабая, ее мне жаль больше.
Пауза, потом ее тихие слова:
— Слушай, у меня опыта в любовных делах все-таки больше немного, так вот, два совета: дай девочке время успокоиться, и второй — держи свою мать от нее подальше.
И снова тишина.
— Мне нужно с ней поговорить, — в итоге едва слышно произнес Тьер.
— Так важно? — переспросила Верис.
— Свадьба кронпринцессы не то событие, которое может пропустить ее троюродный брат, пусть даже он и несостоявшийся жених. Три недели дворцовых увеселений придется как-то пережить. Я надеялся присутствовать там уже с невестой, но… но…
Дверь в кабинет открылась, Верис нехотя сказала:
— Иди, она все равно весь наш разговор слышала. А я пока… за чаем схожу, что ли.
И послышались шаги уходящего куратора, а потом и звук закрывшейся двери.
Нас просто оставили наедине.
Прежде чем войти, лорд-директор вежливо постучал в дверной косяк. Я промолчала, магистр все равно вошел. Одет он теперь был иначе — парадный мундир ордена Бессмертных весьма оригинальное зрелище. Подойдя к дивану, Риан сел рядом, я мгновенно поджала ноги, освобождая для него больше места. Но Тьер все равно остался сидеть на самом краешке дивана. Затем тихо спросил: