Пустячок с десятью нулями - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 17

— На меня не ссылаться. Я вам ничего не говорил.

— Хорошо, — тут же согласилась я.

— Скорее всего, он в Агафоновке. Вы знаете, где это? Если ехать из центра к нашему магазину, то в том месте… Вы знаете, где кинотеатр «Родина»?

— Да, знаю.

— От шоссе свернете в сторону кинотеатра и — прямо вдоль трамвайного пути.

Отзывчивый Кирилл Андреевич сообщил не только, где эта улица, где этот дом и под каким названием и номером значатся они на территории Тарасова, но и как тайное убежище господина Рыбникова выглядит.

На поверку все оказалось достаточно банальной историей — Рыбников изволил скрываться от семьи, сказавшись отъехавшим в столицу необъятной родины. Я поблагодарила Кулькова, попутно подумав, что фрукт он, похоже, еще тот. Вот так, первой встречной, выкладывать все безо всякой оглядки. Как будто вольно или невольно норовит насолить своему другу. Короче, у меня господин Кульков оставлял довольно неблагоприятное впечатление. Но, в конце концов, это их дела.

Вдоволь накатавшись по городу, я пришла к выводу, что чашка кофе мне сейчас совсем не повредит. А посему, прежде чем продолжить поиски интересующей меня личности, ведущей тайный образ жизни в течение последних дней, я решила взять тайм-аут, заглянув в ближайшее кафе.

Приняв энное число калорий под негромкую музыку, я почувствовала легкое просветление в голове, сопровождаемое приливом бодрости. «Ну что, господин Рыбников, быть может, на этот раз я вас все-таки увижу?» — произнесла про себя я, утомленная жаждой встречи.

Мне уже казалось, что прошло не несколько часов, а гораздо больше времени.

Дом в Агафоновке представлял собой крепкое строение из красного кирпича. Такой простой и прямоугольный, что называется, без затей. Красные стены, серая крыша и такой же красный, почти под цвет кирпичей, высокий металлический забор с дверью и широкими воротами. Дверь оказалась незапертой. И хотя я нигде не заметила надписи, предупреждающей, что за забором злая собака, все же сразу войти побоялась.

Несколько секунд помявшись, я наконец решилась и, приоткрыв дверь, ступила в частные владения. Собачья будка во дворе была. Был и сторожевой пес на цепи. Но похоже, что я попала сюда во время собачьей сиесты. Прихватив с собой в конуру кусок железной цепи, прикрепленной к вбитому в землю колу, псина отсыпалась в своей будке, не желая отвлекаться на какие-то второстепенные мелочи вроде незнакомки, заглянувшей к хозяевам во двор. Я поднялась на крыльцо, которое, кстати говоря, тоже было красным — такая вот незатейливая цветовая гамма, — и уже хотела постучать в дверь, но тут заметила кнопку звонка, неприметно расположившуюся справа от двери.

Я позвонила. Никто не появился. Я позвонила еще, теперь уже несколько раз подряд. Наконец в ответ на дребезжащее жужжание кто-то по ту сторону двери подал признаки жизни, громко несколько раз выкрикнув:

— Иду! Иду! Иду!

Голос принадлежал женщине. Вскоре на пороге предстала некая, скажем так, особа женского пола, весьма нетрезвого вида. Неизвестно, какой повод был у хозяйки дома, но отпраздновала она, видать, на славу и продолжила веселье, не дожидаясь, когда солнце начнет клониться к горизонту.

— Ну? — спросила женщина, вылупив на меня подернутые туманом серые глаза.

Что было уж совсем удивительно, так это то, что на этих глазах были следы проступающей красноты, почти под цвет фасада дома. Тем не менее свои глаза дамочка густо подвела черным карандашом, на верхние веки нанесла голубые тени, а губы подкрасила почему-то сиреневой помадой, никак не гармонировавшей с остальным макияжем, если так можно было назвать раскрас женщины. Волосы ее были небрежно забраны в пучок на затылке.

— Простите, мне нужен Александр Рыбников. Сказали, что он может быть у вас, — начала я.

Я внутренне понимала, что разговор с человеком в таком состоянии может потребовать определенных усилий и недюжинного терпения.

— Кто сказал? — властно спросила женщина, выказывая свое недовольство. Она будто бы хотела добавить: «А ну, подайте его сюда!»

Собственно говоря, ее вопрос состоял из гораздо большего количества слов. Манера изъяснения обитательницы красного дома была, как бы это выразиться, весьма специфичной.

Слова, составлявшие добрую половину ее лексикона, представляли собой однокоренные глаголы, прилагательные и существительные, которые, попадая в телерадиоэфир, обычно заменяются звуковым сигналом, напоминающим телефонный гудок, или, как выражаются телевизионщики, «запикиваются». А посему все, что она произнесла, требовало некоторой корректировки или, если хотите, перевода с русского устного на русский печатный.

— Он у вас? — Я проигнорировала поток ругательств из уст своей собеседницы и старалась говорить как можно вежливей.

По лицу хозяйки было видно, что она неимоверными усилиями воли пытается собрать расползающиеся по всей голове мысли, чтобы наконец выбрать из них ту, которая помогла бы дать ответ на поставленный только что вопрос. Так и не найдя, что ответить, крепко сбитая хозяйка все так же громко пригласила меня внутрь дома:

— Заходи! Мухтар, спишь, сука! — Последние слова были адресованы мирно спящему домашнему животному, призванному охранять хозяйский покой.

Миновав сени, я очутилась в большой комнате, посреди которой стоял большой круглый стол со следами незаконченной трапезы. По обстановке в доме было видно, что хозяева живут в полном довольстве. Вот только изрядный беспорядок говорил о том, что кое на что катастрофически не хватало ни времени, ни сил.

— Саш! Саша! Тут к тебе пришли! Слышь! — Хозяйка направилась в соседнюю комнату.

— Кто там еще? — не дожидаясь ответа, в дверях показался высокий, плотный мужчина в рубашке нараспашку.

У мужчины было все, что перечислила я при разговоре с Вероникой: и высокий рост, и светлые волосы, и даже шрам и родинка. Вот только человек был не тот. Этот был намного симпатичнее. И физически покрепче, и взгляд у него был совсем другой — самоуверенный, даже несколько нахальный.

— Здравствуйте! — все так же вежливо обратилась я к нему.

— Здравствуйте!

Я отметила про себя, что мужчина был не так пьян, как его подружка, и еще раз украдкой покосилась на женщину. Возникал вопрос: а какого, собственно говоря, дьявола делает с ней Рыбников? Рядом с его женой эту особу даже близко нельзя было поставить. Подумать о том, что он обманывает жену ради свиданий с этой мамзель, казалось совершенно невозможным. Впрочем, я не психолог, а детектив.

— Вы Рыбников? — уточнила я.

— Да. А что?

— Я хотела бы с вами поговорить по поводу смерти Герасименко.

— Со мной? — Александр искренне удивился моим словам. — А что, собственно, вы хотели бы узнать? И вообще кто вы?

— Я обнаружила его мертвым, — не стала я вдаваться в подробности до поры до времени.