Женитьба повесы - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Кук cтр.№ 57

– Когда вы вернулись? – осмелилась она спросить наконец.

– Меньше получаса назад.

– Но... уже светает. Вас не было всю ночь!

– Действительно, всю ночь. Как это вы догадались?

Ее душила ревность. Он провел ночь с другой женщиной? Спал в ее постели, в ее объятиях? Может, это была леди Мэндвилл? Мысль об этом была просто невыносима. Ведь он собирался рассказать ей что-то про леди Мэндвилл, когда в кабинет ворвалась Джейн. Что за признание готовился сделать ее муж? Бренна чувствовала, что начинает сходить с ума.

Почему, ну почему всегда так? Этот человек заставляет ее терзаться чувствами, которые ей не хотелось испытать. Она собралась с духом, стараясь, чтобы голос звучал по возможности спокойно и твердо.

– Вы должны меня извинить. Несомненно, вам хотелось бы остаться одному.

Она чуть не запнулась о порог открытой двери.

– Вернитесь, Бренна, немедленно, – приказал Колин.

Ее руки покрылись гусиной кожей. Этот человек не был тем Колином, которого она знала, – приветливым, ироничным. Перед ней сидел незнакомец. Она застыла на месте, не в силах выполнить приказание и не желая уходить.

Одним быстрым движением Колин вскочил с кресла и грубо схватил ее за руку.

– Вы моя жена, нравится вам это или нет. и будете делать то, что я велю.

Он говорил, слегка запинаясь. Бренна наморщила носик. От него пахло джином, а еще... Боже, да это духи, причем из дешевых. Вот что примешивалось к испарениям низкопробного пойла.

– Вы пьяны, – сказала она с омерзением. – Смею просить, чтобы вы немедленно отпустили меня.

– А я смею просить, чтобы вы оставались там, где есть. – Он привлек ее к себе, и она поняла, что он очень возбужден. – Да, я пьян. Что вы на это скажете?

– Я... – Бренна запнулась, не зная толком, что сказать. Мысли начинали путаться в ее голове, ведь он был так близко, держал так крепко... – Так где же вы провели ночь? Не думаю, что вы нашли подходящее время, чтобы напиться. А еще... .

– Напиться, а еще что? В чем еще вы собираетесь меня обвинить? Может, я играл в карты? Или был у шлюхи?

– Вы не в себе, Колин. Вы все еще не пришли в себя, и я думаю...

– Мне плевать на то, что вы думаете, Бренна. Не дам и хвоста дохлой лошади, чтобы это узнать. Однако успокойтесь. Признаюсь, что я не был с женщиной. Я женатый человек и в отличие от моего бедного отца чту брачный обет. Понимаю, вам с трудом в это верится.

– Я не говорила, что...

– Вот насчет карт... это совсем другое дело. Боюсь, вам придется забыть о новой мебели, которую вы заказали для городского дома. Этой ночью мне не очень везло.

– Как вы смеете? – Она изо всей силы ударила кулаком по его твердой как камень груди. – Да как вы можете? – Она почти кричала от возмущения. – Мало бед вы испытали?

Она занесла кулак, чтобы еще раз ударить его, но он перехватил ее руку.

– Бренна, не надо так.

Она опустила руку, пытаясь успокоиться.

– Вы пьяны, Колин. Сейчас с вами бесполезно говорить. Я иду спать.

Она повернулась, но он схватил ее за талию и снова развернул к себе лицом.

– Почему вы все время отворачивались от меня, Бренна? Я внушаю вам отвращение? Настолько, что вам противны мои прикосновения? Мои поцелуи?

– Я... просто все было не так. Вам было плохо, вы с ума сходили от горя.

– В самом деле? – Колин изучающе рассматривал ее лицо, а потом покачал головой. – Нет, я вам не верю. Вы думаете, что Люси – моя любовница. Я угадал?

– Я не знаю, что и думать. – У Бренны кружилась голова, ее мутило. – Вы же сами сказали, что влюблены в нее.

– Я не говорил, что влюблен. Я сказал, что люблю ее. Это большая разница. Я собирался сказать вам правду, но тут появилась Джейн.

– Тогда скажите сейчас, – потребовала Бренна, – и покончим с этим.

– Отлично. Люси – моя сестра, внебрачная дочь отца. Люси – плод связи отца и лучшей подруги моей матери.

Люси Мэндвилл – его сестра? Боже мой, ну конечно. Теперь все сошлось. Кусочки мозаики легли на свои места. Их беззаботная дружба. Его стремление защитить Люси. Как она могла быть такой слепой?

– Весь гнев, накопленный за долгое время, – продолжал Колин, почти крича, – то отчаяние, что я испытал с тех пор, как узнал правду, – все это вырвалось наружу в ту ночь, когда умер отец. Я обвинял отца в проступке, который он совершил больше двадцати лет назад, как будто все это случилось вчера. Как будто сам всегда вел себя безупречно, не переступая границ морали!

– Но... почему? Что послужило поводом для...

– Он позволил себе слишком легкомысленный тон, говоря о нашем браке. Поздравил меня с тем, что я нашел жену с богатым приданым. Сказал, что мужчине не обязательно ограничивать себя узами брака, удовлетворяя свой аппетит в отношении...

Он замолчал. Бренна молча смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– И что еще важнее, Джейн не знает про Люси. Не знают ни матушка, ни Сюзанна.

– А сама Люси? Ей-то известно, полагаю?

– Вы догадались верно? Мне пришлось рассказать ей два года назад. Кажется, лорд Мэндвилл пришел к тому же заключению, что и вы.

– Конечно. Меня бы не удивило, если бы светское общество тоже догадалось.

– В самом деле? – удивился Колин. – Признаюсь, ни разу не подумал, что...

– А следовало бы. Кроме того, вы могли бы рассказать мне правду раньше. Это помогло бы мне избавиться от львиной доли подозрений на ваш счет.

– Я же говорил вам – совершенно ясно, могу добавить, – что между мной и Люси нет ничего, кроме дружбы. Разве я когда-нибудь давал вам повод усомниться в моих словах?

– Нет, но...

– Нет, а вы все-таки подозреваете меня!

Ведь он прав! Бренну охватило раскаяние. Он ни разу не дал ей повода усомниться в своей честности. Колин всегда говорил правду, был искренен, насколько возможно, с того самого момента, как они познакомились. А она ему не доверяла, причем неоднократно.

Их глаза встретились, и ей стало ясно – он честен с ней.

– Вот я стою перед вами, Бренна Розмур, и клянусь, что никогда не нарушу данного вам слова. Никогда! Яснее не скажешь. Я хочу, чтобы вы мне верили даже тогда, когда все отступятся от меня. – Его голос дрогнул. – Разве я многого прошу?

Напускная бравада слетела с него, и Бренна увидела, как он уязвим и беззащитен в своей открытости. Она знала, ей бы следовало рассердиться, ведь его не было дома всю ночь, он пил, играл, несомненно, рассчитывая покрыть карточные долги за счет ее приданого. Она имела полное право выйти из себя.

Но в его глазах она читала такую муку, что у нее не было сил сердиться. Она чувствовала сострадание, боль – что угодно, только не злость. Она не доверяла ему, оказалась недостойна его искренности. Не сознавая, что делает, Бренна рванула вверх подол ночной сорочки. Изумляясь собственной смелости, она стянула сорочку через голову и бросила ее на пол, к ногам Колина, лужицей мерцающего шелка. Затем она храбро подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в лицо. Он был в замешательстве. Потом она увидела в его глазах желание. Грубое, неприкрытое желание. Бренна вздрогнула всем телом, охваченная ответной жаждой.