Путь к сердцу - читать онлайн книгу. Автор: Лесли Лафой cтр.№ 16

Мадди некоторое время раздумывала над этим вопросом, потом нехотя произнесла:

— Мне кажется, можно было бы привлечь к этому возчиков, которые перегоняют фургоны с товарами. Кроме того, время от времени приезжал один парень с Востока — он выпивал вместе с Фоли, но никогда не оставался надолго и не привозил ни товаров, ни чего-либо еще. Стало быть, только две возможности, не считая самих индейцев.

— Только граждане страны имеют право давать показания в суде, а индейцы гражданами не являются, — напомнил ей Ривлин. — Наиболее подходящий вариант — это возчики, но они далеко не самый надежный народ, и даже их собственные матери частенько не знают, где они. Может быть, вам известно имя парня с Востока?

— Он выглядел богатым человеком, вроде Фоли. Наверное, это его друг.

Ривлин быстро прокрутил полученные сведения у себя в голове и заметил:

— Агент-посредник получает не так уж много. Откуда у Фоли деньги на модную одежду и дорогой бренди?

— Не знаю. Однажды я слышала, как Билл говорил, что Фоли вкладывает деньги для всех них, что у него большие деловые связи и что все они когда-нибудь станут принимать ванны из шампанского и ездить в золотых каретах. — Мадди негромко рассмеялась и озорно взглянула на Ривлина. — Самое главное, что никому и дела нет до того, в чем будет купаться Билл и в каких экипажах ездить, если до этого вообще дойдет когда-нибудь.

Ривлин настойчиво продолжал расспрашивать Мадди:

— Мог ли человек с Востока, которого вы видели, быть деловым партнером Фоли?

— Полагаю, что мог.

— Вы хоть раз слышали, как они обсуждают дела?

Она снова засмеялась.

— Вы не поверите, но, как только я входила в комнату, наступала мертвая тишина.

— Так они позволяли вам входить к ним в комнату?

— С этим ничего нельзя было поделать. — Глаза Мадди заблестели. — Я могу быть очень настойчивой, когда мне этого хочется.

Она и в самом деле могла быть настойчивой, в чем Ривлин уже убедился, однако в эту минуту он думал только о том, что Мадди Ратледж может быть чертовски красивой. Он откашлялся и заставил себя вернуться к сугубо деловой теме?

— Что вынуждает вас думать, будто этот человек — друг Фоли, а не деловой партнер?

— А зачем кому бы то ни было предпринимать такие долгие поездки только ради деловых контактов? По делам они могли обмениваться телеграммами. — Мадди покачала головой. — К тому же тот, о ком мы говорим, всегда привозил Фоли большие пакеты его любимых вещей, а это обычно делают друзья, когда приезжают в гости.

— Скоре всего вы правы, — неохотно согласился Ривлин.

— Скажите, Килпатрик, что я знаю такого, из-за чего меня хотят убить? — неожиданно спросила Мадди.

Поскольку Ривлин не знал, что ей ответить, он задал встречный вопрос:

— Какое отношение имеет убитый вами человек ко всему этому?

— Я уже говорила вам. Его имя Калеб. — Произнося эти слова, Мадди смотрела прямо перед собой, подняв подбородок и расправив плечи, словно уже находилась во власти судьи и присяжных. — Калеб был старшим сыном Тома Фоли, он не состоял на оплачиваемой должности и не имел общественных обязанностей, а находился там просто потому, что ему нравилось охотиться на слабых и беззащитных.

Ривлину не хотелось задавать этот вопрос, но ему необходимо было понять, по какой причине кто-то хочет убить вверенную ему заключенную; он по опыту знал, что месть родственников очень часто может служить такой причиной.

— За что вы его?

— В течение полугода кто-то изнасиловал и забил до смерти восемь девочек из племени чероки. Возраст самой младшей — одиннадцать, самой старшей — тринадцать. Все они были моими ученицами. — Мадди поплотнее запахнула воротник непромокаемого плаща и снова устремила взгляд на мокрую равнину.

— Вы уверены, что это дело рук Калеба?

— У меня имелись подозрения, как и у старейшин племени, но не хватало улик, которые позволили бы мне или кому-то еще предъявить Калебу формальное обвинение. А потом настал день, когда Люси Три Дерева не пришла на занятия. Я отправилась верхом к их хижине и обнаружила, что Калеб избивает девочку кочергой. Он кинулся с этой кочергой на меня, и я его застрелила. Я убила бы его даже в том случае, если бы он не напал на меня.

Ни гнева, ни сожаления. Это случилось, и она сделала то, что должна была сделать. У нее не оказалось выбора.

— Люси выжила?

— Она прожила два дня. Ей… — голос Мадди дрогнул, — еще не было десяти.

У Ривлина внутри все сжалось.

— Мне очень жаль.

— И мне. — Она надвинула шляпу пониже. — Дождь начинается…

Мадди не успела договорить, так как с северо-запада налетел сильный порыв ветра и почти сразу упали первые капли дождя. Потом полились водяные струи, вначале редкие, словно тянущиеся к земле толстые нити из серого одеяла над их головами. Через несколько секунд струи эти тысячекратно участились, сделались острыми, как ледяные ножи. Началась гроза.

Мадди не помнила, чтобы ей когда-нибудь в жизни приходилось так мерзнуть. Трудно было определить, какое теперь время дня: все то же мутно-серое небо тянулось куда-то за пределы бесконечности. Минуты проходили одна за другой, болезненное покалывание в руках и ногах казалось почти невыносимым, и в конце концов Мадди утратила всякую чувствительность. Она даже не попыталась сохранять видимость стоической выносливости и беспрерывно хлюпала носом. Зато ее конвоир держался так, словно над головой у него сияло ясное небо, дул легкий приятный ветерок и вокруг пели птички. Мадди сдвинула брови и уже хотела пожелать бравому служаке отправиться прямиком в ад, однако решила, что такая судьба была бы на грани благодеяния, поскольку в аду скорее всего сухо и тепло.

— Я проезжал здесь года два назад, — заговорил Ривлин, прерывая долгое молчание, — и помню, что где-то поблизости расположена заброшенная ферма. Тогда от нее немного оставалось, а теперь, может, и вообще ничего нет, но думаю, нам стоит поискать это место — если повезет, у нас появится шанс хоть немного обсохнуть.

Часть крыши фермы действительно обрушилась, а дверь повисла на единственной проржавевшей петле. Соломенные циновки, которыми некогда закрывали окна, частично унесли ветры прерии, частично уничтожили грызуны, однако в качестве сравнительно сухого убежища среди окружающей пустоты это помещение вполне годилось.

Ривлин повесил промокшие одеяла на. нижнюю балку, убив таким образом одним выстрелом двух зайцев: одеяла отгораживали часть хижины, над которой уцелела крыша, и одновременно сохли у хорошо разгоревшегося огня.

Поверх огня он наблюдал за своей спутницей. Мадди уселась, скрестив ноги, прямо на грязный пол и глядела на огонь, на котором кипели два котелка, изо всех сил стараясь сдерживать дрожь. Ривлин не представлял себе, насколько промерзла Мадди, пока не стал снимать с нее наручники. Кожа ее была ничуть не теплее металла, и он почувствовал укол совести: ему стоило заранее подумать, что эти чертовы железки отнимают у женщины последние силы. Однако когда он посоветовал Мадди снять отсыревшую одежду, она его не послушалась.