История любви в истории Франции. Том 7. Наполеон и его женщины - читать онлайн книгу. Автор: Ги Бретон cтр.№ 45

Увы! Несмотря на это предупреждение, «пылкая молодка», как называет ее Рене Пишар, продолжала свои привычные забавы со всяким и каждым. И когда Наполеон явился к ней в спальню, произошла почти что водевильная сцена.

Послушаем Констана:

"Когда император пребывал в Стюпиниги, прибыв в Италию для коронации, в одной из комнат замка обитала придворная дама, которую он иногда навещал.

У императора был ключ, открывавший любую комнату; он открыл дверь, вошел в неосвещенную спальню, подошел к камину, поставил на него свой потайной фонарь и стал зажигать свечу. Увы! Дама не дожидалась его в одиночестве. Почему? Право, не знаю, может быть, она боялась мышей, которых в Стюпиннгн было предостаточно. Как бы то ни было, когда вошел Наполеон, в постели дамы случайно находился его адъютант. Услышав звук ключа в скважине, он понял, что это может быть только император, и нырнул в глубину постели. Когда император подошел к кровати, красавица притворялась спящей. Но о ужас! Он увидел… часть одежды, для которой лингвисты придумали пристойные наименования — но осмелюсь ли назвать ее в данной ситуации? — он увидел мужские штаны. Воображаю взгляд императора, устремленный на это роковое вещественное доказательство.

Он заговорил строгим, но спокойным тоном:

— Здесь мужчина! Кто Вы такой, покажитесь немедленно!

Пришлось повиноваться; узнав своего адъютанта, Наполеон только и сказал ему:

— Оденьтесь!

Тот оделся и выскочил за дверь. К сожалению, я не знаю, какой разговор состоялся у императора с прекрасной дамой; по всей вероятности, она стала уверять его, что он ошибается. Я знаю только, что на следующее утро лейтенант выглядел смущенным (или делал вид, что смущен). Но он отделался испугом, император никогда не напомнил ему о ночной сцене в Стюпиниги, потому что м-ль Н., обладавшая интуицией простодушных натур, сразу же рассеяла гнев императора самыми естественными и сладострастными способами.

На следующий вечер он снова явился к ней, и все время пребывания в Стюпиниги рьяно демонстрировал ей свою мужскую доблесть.

Время от времени Жозефина недовольно спрашивала:

— Когда же мы отправимся в Милан?

— Я ожидаю папу, — уклончиво отвечал император.

Благочестивая ложь позволяла ему по-прежнему упиваться ласками новой любовницы. Через несколько дней императрица стала замечать в обращении мужа какое-то недовольство ею; в конце концов она спросила, что он имеет против нее.

Этот вопрос вызвал раздражение:

— Хочешь знать, что я имею — любовницу, молодую, красивую и страстную.

И император, нимало не щадя чувств своей супруги, пустился в подробное описание прелестей м-ль Н… и ее пылких ласк. Жозефина расплакалась, а он удалился, хлопнув дверью.

Такое обращение с женой было обычным для Наполеона.

Послушаем, например, мадам Ремюза:

"Деспотизм Бонапарта, утверждавшего за собой право полной свободы действий, и другая особенность его натуры, которую природа наделила чувством любви в небольшой дозе, достаточной единовременно лишь для одного романа, нередко мимолетного, — вот две причины страданий, которые он доставлял Жозефине. Едва он заводил любовницу, тотчас становился резким, грубым, безжалостным с женой. Он незамедлительно сообщал ей о каждой своей новой авантюре и с простодушием дикаря изумлялся ее неодобрению.

— Я не такой, как все, — говорил он, — законы морали и приличий созданы не для меня".

Что он вскоре и доказал самым ошеломительным образом.

«…Он любил чтение».

Мишле

Две недели Наполеон отдавал все силы опьяняющим прелестям м-ль Н… Результат он увидел однажды утром, поглядевшись в зеркало: потухшие глаза, запавший рот, знаменитая прядь волос, спадающая на лоб, поблекла; кожа пожелтела как воск. Наполеон напоминал теперь карикатуры, которые рисовал на него англичанин Джипрэй.

Встревоженный император решил немедленно порвать с опасной вакханкой. М-ль Н… попросили обратить на других порывы своей щедрой натуры, которые переутомили императора.

Ветреная девица не почувствовала никакой горечи. Она улыбнулась, беспечно махнула рукой и немедленно нашла себе партнера — красавца-офицера, с которым и получила удовольствие в тот же вечер.

Но в одиночестве Наполеон очень скоро заскучал. Его неотступно преследовали воспоминания о ночах с мадемуазель Н… Через пару дней он уже начал с интересом поглядывать на дворцовых дам и высмотрел среди них миленькую блондиночку, не так давно принятую на службу императрицы в качестве лектрисы. Ее звали Анна Рош де ла Кост; ей было 20 лет [39] .

Император навел справки и узнал, что она всего несколько дней назад стала любовницей камергера Теодора де Тиар.

Он был очень раздражен этим сообщением, призвал Констана, который всегда был в курсе всего, и потребовал подробностей.

— Как это произошло?

— Это случилось при спуске с моста Ценис, по дороге в Ла Новалэр. Месье де Тиару было поручено охранять карету, где находились придворные дамы императрицы. Когда мы спускались в долину, он поставил вместо себя лакея между каретой и обрывом и исчез.

— Я знаю, — возразил император, — он сел в сани и на четыре часа раньше нас прибыл в Ла Новалэр, чтобы подготовить помещение. Но где же была м-ль де л а Кост? Констант казался смущенным:

— Сир, она тоже была в санях. И в их распоряжении было четыре часа для подъемов и спусков.

Последнюю фразу Констан сопроводил выразительным жестом. Наполеон, рассерженный, стал мерить шагами комнату, время от времени пиная мебель и бормоча под нос невнятные проклятья.

После полудня он пришел в убийственное расположение духа. Отослав курьера, отложив приготовления к коронации и другие государственные дела, он выехал верхом на прогулку, обдумывая по дороге способ устранить Тиара, избежав при этом скандала.

Понадобилось два часа размышлений, после чего он вернулся и срочно вызвал Констана.

— Что, м-сье Тиар все вечера проводит у м-ль ла Кост?

— Нет, Сир, вчера он ночевал у мадам Серран…

— Мерси…

И тщательно, как будто бы речь шла об окружении австрийских армий, Наполеон начал готовить свою атаку.