История любви в истории Франции. Том 3. В интимном окружении королев и фавориток - читать онлайн книгу. Автор: Ги Бретон cтр.№ 11

Екатерина Медичи вмешалась:

— Ваше величество, вы — король Франции, и что же вы себе позволяете!

Генрих III отпустил герцога Анжуйского. С трудом овладев собой, он произнес:

— Я приказываю вам дать мне прочесть это письмо.

Франциск упал на колени и стал уверять, что содержимое письма никакого отношения к политике не имеет.

Тогда к нему приблизилась охрана и так скрутила ему руку, что письмо само выпало.

Король быстро схватил изрядно помятый листок, прочел несколько фраз и раздраженно швырнул его на пол.

То было очень нежное письмо, написанное рукой м-м де Сов, с которой Франциск только что возобновил отношения.

Генрих III совершенно не ожидал этого. Маргарита в своих «Мемуарах» пишет, что «он был так же сконфужен, как Катон, который в Сенате требовал, чтобы Цезарь показал всем принесенное ему письмо, и утверждал, что это необходимо для блага Республики, а когда Цезарь показал, то оказалось, что это всего-навсего любовная записка сестры самого Катона, адресованная Цезарю».

Униженный тем, что оказался в смешном положении, король приказал г-ну де Лоссу держать герцога Анжуйского под стражей и не допускать его общения ни с кем. После этого король отправился к себе досыпать, в то время как Лувр потихоньку приходил в себя после треволнений, вызванных любовным письмом…

Оставшись наедине с охраной, Франциск поинтересовался, не постигла ли его сестру Маргариту, к которой, несмотря на м-м де Сов, он по-прежнему питал нежные чувства, та же участь, что и его, и не находится ли она под стражей.

— Нет, — ответил г-н де Лосе. Герцог Анжуйский вздохнул:

— Какое для меня облегчение знать, что моя сестра на свободе, — произнес он, — и, несмотря на это, я уверен, она все равно меня очень любит и предпочла бы быть пленницей вместе со мной, чем свободной, но без меня.

Сказав это, он стал умолять своего стража пойти к королеве-матери и попросить ее уговорить короля на то, чтобы его обожаемой сестре было позволено разделить с ним неволю.

На рассвете следующего дня г-н Лосе с согласия Екатерины Медичи, послал за Маргаритой. Маргарита еще не знала о том, что произошло ночью. «С лицом, залитым слезами», она примчалась к брату и бросилась в его объятия, восклицая, «что и ее жизнь, и все, что у нее есть, принадлежит ему, и один только Бог может помешать ей быть рядом с братом, в каких бы условиях он ни оказался; и что если ее силой станут уводить отсюда и не позволят быть вместе с Франциском, она убьет себя прямо у него на глазах».

Как пишет Дре дю Радье: «Вот какой жестокой может быть братская любовь».

Через два дни король по совету матери предоставил герцогу Анжуйскому полу свободу, чем он немедленно воспользовался, чтобы при содействии Маргариты подготовить свой побег. А спустя несколько недель лунной ночью Франциск покинул Лувр, спустившись из окна по веревке, бегом добрался до аббатства, находившегося неподалеку, за городскими стенами, пришел в селение, вскочил на лошадь и умчался в Анжер.

После отъезда брата Маргарите стало скучно в Лувре, и так как она «испробовала», кажется, всех мужчин, какие были при дворе, то и обратилась к Генриху III с просьбой уехать к своему мужу в Нерак.

Король, который со дня побега герцога Анжуйского все не мог успокоиться, собирался снова отказать ей, но тут вмешалась Екатерина Медичи:

— Дочь моя, вы поедете в Гиень, и сопровождать вас буду я.

Можно не сомневаться, что Екатерина Медичи согласилась навестить своего зятя отнюдь не по доброте душевной, а из политических соображений.

На протяжении многих месяцев в Лангедоке наблюдалось активное брожение гугенотов, которое ее очень беспокоило. Чтобы предотвратить новую угрозу гражданской войны, флорентийка сочла разумным побывать на месте и увидеть все собственными глазами.

Отъезд был обставлен с большой помпой. В путь отправились 2 августа 1578 года. До самого последнего мгновения, король, не устававший ревновать к своему брату, «делал все, что мог, чтобы внедрить себя в сознание Маргариты, разрушив при этом образ герцога Анжуйского. Но это ему не удалось».

Желал ли он ее по-прежнему? Вполне возможно. И теперь с горечью смотрел, как она уезжает, прекрасно зная, что, не будь он так неловок, он смог бы вновь испытать с Марго удовольствия, которые уже пережил однажды, в свои пятнадцать лет.

Воспоминание об этом было волнующим, жгучим, волшебным, и никакие милашки никогда не смогут его заглушить…

Длинная вереница карет миновала Турень, Пуату, повсюду вызывая шумный энтузиазм народа, счастливого видеть двух королев и такое множество следовавших за ними хорошеньких женщин. Ради улучшения отношений с некоторыми вождями гугенотов Екатерина Медичи нашла нужным взять с собой свой Летучий эскадрон в полном составе. Кроме них, в поездку была взята и м-м де Сов, разделявшая когда-то ложе Генриха Наваррского…

Так что флорентийка ехала через всю Францию под крики приветствия, везя своему зятю одновременно и жену, и любовницу.

Это любопытное обстоятельство было известно Маргарите, но оно не только не шокировало ее, а еще и забавляло.

— Присутствие м-м де Сов сделает мой приезд гораздо более приятным для мужа, — говорила она, смеясь. — Впрочем, мы с ней очень привязаны друг к другу.

Возможно, она была лесбиянкой, и между ней и м-м де Сов имелись свои отношения; впрочем, в этом мире совершенство — вещь крайне редкая.

Пока же королева Наваррская вела жизнь довольно простую. Среди сопровождавших ее мужчин она выбрала молодого человека, мужскую силу и искусство которого она уже имела возможность оценить во время остановок. Она говорила с улыбкой, что это «ее маленький дорожный любовник».

Этот юноша умел играть на лютне. Звали его Гийом Распо. Он был участником частного квартета королевы, в состав которого входили один скрипач, еще один лютнист и волынщик. В Этампе Маргарита пригласила его в свою комнату под предлогом, что хочет послушать, как он играет соло. Гийом, ничего не подозревая, явился с инструментом под мышкой.

Едва он вошел, его тут же повалили на кровать, частично раздели и вынудили принять участие в дуэте, главной мелодией для которого были одни лишь вздохи.

И с этого момента Маргарита каждый вечер принимала у себя своего музыканта.

Все, разумеется, знали об этой связи, поскольку вулканическая королева Наваррская не имела обыкновения скрывать свои увлечения. Такое отсутствие стыдливости оказалось даже причиной одной любопытной истории, которая очень повеселила девиц из Летучего эскадрона и офицеров свиты.

Во время одной остановки в Шинонском лесу Марго вместе с Гийомом Распо углубилась в чащу.. Поблуждав какое-то время среди зарослей, они набрели наконец на уютную, устланную мхом поляну, где и улеглись. Через несколько мгновений они уже наслаждались друг другом, приведя в полный беспорядок одежду и раздавив росшие вокруг грибы. Неожиданно раздавшийся треск ветвей заставил любовников поднять голову. Среди деревьев они увидели великолепного оленя, который взирал на них с надменным видом.