Слабость Виктории Бергман. Часть 2. Голодное пламя - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Аксл Сунд cтр.№ 88

Два дня спустя Виктория прокомментировала эту запись.

Я вовсе не злилась на вас. Это какое-то недоразумение. Я сказала, что это я ни хера не знаю. Что это я полный ноль. Я, а не вы!

И вот София все-таки прочитала комментарий Виктории и ответила на него.

Виктория, прости, что я неверно поняла ситуацию. Но ты так разозлилась, что едва можно было разобрать, что ты говоришь, и впечатление было такое, что ты злишься именно на меня.

Меня обеспокоила твоя злость.

Теперь что касается всего остального. Я прочитала твои комментарии в блокноте и думаю, что тебе есть что рассказать интересного. Без преувеличения: самое меньшее, что я могу сказать, – твой анализ во многих случаях настолько метко попадает в цель, что превосходит мой собственный.

Ты рождена для психологии. Поступай в университет!

Место на полях кончилось, и София нарисовала стрелку – знак того, что следует перевернуть страницу. На обороте она добавила:

Однако мне было бы приятно, если бы ты спросила разрешения, прежде чем позаимствовать у меня блокнот. Может быть, мы поговорим о том, что ты написала, когда ты почувствуешь себя готовой к этому?

Обнимаю. София.

Его ложь бела как снег, и от нее не пострадает безвинный.

Прокурор Кеннет фон Квист был доволен тем, как он все устроил. Он решает возникающие проблемы просто образцово. Все счастливы и довольны.

После тактического хода с судом Накки Жанетт Чильберг с головой ушла в дело Виктории Бергман, а встреча с Вигго Дюрером вылилась в то, что адвокат устроил новую неофициальную мировую с Ульрикой Вендин, с одной стороны, а с другой – с Лундстрёмами. То, что это примирение стоило денег, прокурора совсем не беспокоило – платить ведь не ему.

А у Дюрера есть возможность.

Кеннет фон Квист внушал себе, что все проблемы решены – во всяком случае, временно. Вот только еще одна всплыла.

Да и проблема-то ненастоящая. Знает о ней только он один, и пока он сидит в прокурорском кресле, никто ничего не узнает.

Так что на самом деле нет никаких причин для волнения.

Но из-за этой проблемы прокурор чувствовал себя скверно. В последний раз он переживал подобное ощущение в тринадцать лет, когда подставил своего лучшего друга.

Больше сорока лет назад двое мальчишек стащили из мастерской пару запчастей к мопеду, а когда попались, один поспешил откреститься и переложил вину на товарища, которого трое сыновей владельца мастерской избили так, что мальчишка пролежал в постели несколько недель.

Сейчас прокурор Кеннет фон Квист чувствовал себя точно так же, как тогда, сорок лет назад.

Новой проблемой была его совесть. Фон Квист сидел у себя в прокурорском кабинете и не находил места из-за того, что может случиться с Ульрикой Вендин.

Неужели Вигго действительно предложил ей еще больше денег?

Ведь в первый раз это не помогло. Едва получив их, девица встретилась и с полицейскими, и с психологом, так почему этот трюк должен сработать теперь?

Вигго Дюрер весьма таинственно высказывался о том, как собирается уладить дело с Ульрикой Вендин, и прокурор размышлял, способен ли адвокат устроить так, чтобы девушка исчезла.

Он думал о документах, которые не так давно обратил в лоскутья. Акты, которые могли бы помочь Ульрике Вендин, но очевидно навредили бы адвокату Вигго Дюреру, бывшему начальнику полицейского управления Герту Берглинду и, если продлить ряд, ему самому.

«Правильно ли я поступил?» – думал прокурор.

У Кеннета фон Квиста не было ответа на этот вопрос, потому-то дурнота и распространялась по всему телу вплоть до самой глотки, вызывая изжогу и кислую отрыжку.

Язва желудка приправляла нечистую совесть.

– Что с Викторией сделали в Копенгагене? – спросила Жанетт. – И помните ли вы содержание письма?

– Дайте мне еще сигарету – может, вспомню.

Жанетт протянула Софии Цеттерлунд всю пачку.

– Ну так о чем мы говорили? – спросила старуха после пары глубоких затяжек. Жанетт начала терять терпение.

– Копенгаген. Письмо, которое Виктория написала вам десять лет назад. Вы помните, о чем она писала?

– К сожалению, не могу рассказать о Копенгагене и письмо помню не подробно, но помню, что у Виктории все наладилось. Она встретила мужчину, с которым ей было хорошо; она, как и хотела, получила образование и работу. За границей, кажется… – София покашляла. – Простите. Давно не курила.

– Она работала за границей?

– Да, именно так. Но это, по-моему, не была ее основная профессия, у нее была еще другая работа в Стокгольме.

– Она не писала, кем работает?

София засопела, и вид у нее сделался подозрительный.

– Вы вообще кто? Вам известно, что я не могу нарушить врачебную тайну?

Жанетт почувствовала себя захваченной врасплох, приятно улыбнулась, вспомнив, что ее София тоже ссылалась на врачебную тайну. Она еще раз напомнила старушке, кто она, и объяснила, что содержание письма очень важно, поскольку имеет отношение к нескольким убийствам.

– Я больше ничего не могу рассказать, – сказала София. – Персональные данные девушки находятся под защитой. Я нарушу закон.

Жанетт среагировала инстинктивно.

– Законы изменились, – соврала она. – Вы разве не знаете? Новое правительство изменило закон, там теперь есть дополнительный параграф об исключениях. Убийство – как раз такой случай.

– Ах вот как… – София снова очень удивилась. – Что вы имеете в виду?

– Что вы нарушите закон, как раз если не поможете мне. Я не хочу давить, но была бы благодарна, если бы вы намекнули хоть как-то, хоть обиняками.

– Обиняками? Как это?

– Я хочу сказать – если вы знаете, кем работала Виктория Бергман или еще что-то полезное для расследования, я была бы благодарна, если бы вы дали мне ниточку.

К изумлению Жанетт, София захохотала и попросила еще сигарету.

– Так это теперь не имеет никакого значения, – сказала она. – Будьте добры, дайте мне Фрейда…

– Фрейда?

– Да, вы стояли у шкафчика и дотронулись до него, когда брали пепельницу, я слышала. Я слепая, но пока еще не глухая.

Жанетт достала стеклянный шарик с портретом Фрейда. Старуха тем временем зажгла очередную сигарету.

– Виктория Бергман – особый случай, – начала София, медленно поворачивая стеклянный шар в ладонях. Кольцо сигаретного дыма покачивалось вокруг ее голубого платья, а в стеклянном шарике поднялась снежная буря. – Вы уже читали мои заключения и заключение суда о защите личных данных Виктории и знаете о причине такого решения. Виктория в детском, а также в более взрослом возрасте подвергалась грубому сексуальному использованию со стороны отца и, вероятно, других мужчин. – София сделала паузу, и Жанетт подумала, не бросило ли почтенную даму от остроты ума к сумятице, напоминающей деменцию. – Но вы можете не знать, что Виктория страдала также от множественного расстройства личности, или диссоциативного расстройства личности. Вам знакомы эти понятия?