С носом - читать онлайн книгу. Автор: Микко Римминен cтр.№ 5

— Я всего лишь Ирма, — сказала я тихо.

— Кто там? — переспросил мужчина из комнаты.

— Всего лишь Ирма, — громче рявкнула я и с испугом посмотрела на женщину, вряд ли стоило так орать. — Экономические исследования. Исследовательский центр. То есть из. Центра. Простите.

Коротко объяснила, чем занимаюсь. Опрос населения. Потребительские привычки. Анкеты с вариантами ответов, дисконтные карты, близлежащие регионы. Аж вспотела, но все прошло на удивление гладко. В глубине квартире что-то скворчало на сковородке.

Не знаю почему, но я не стала ждать приглашения пройти, а сразу же начала снимать ботинки и продолжала твердить «простите». Вот, мол, приходится ходить по вечерам, беспокоить людей, стыдно даже, но ведь обычное трудоспособное население днем работает, поэтому наш график часто смещается на вечер, и каждый день надо опросить определенное количество людей, откуда я это придумала, словно причитания какие-то, но потом еще больше осмелела и продолжила, сказав, что сегодня выдался нелегкий день, и никого нет дома, и что случилось же вот еще споткнуться на пороге, вот ведь выдала-то, и откуда только такой словесный поток. А потом, когда женщина уже проводила меня на кухню, как бы немного опасаясь, что я в любую секунду могу упасть замертво, я все силилась вспомнить, а не произнесла ли я вслух свою последнюю мысль.

Мы оказались в кухне, практически в такой же, как у Ирьи, и там был мужчина. Он помешивал что-то шипящее в большой вок-сковороде и был по-кухонному расслаблен, как может быть расслаблен только мужчина. Даже легкие помешивания лопаткой он делал как бы от бедра. Женщины обычно готовят серьезно и с прямой спиной.

— Добрый вечер, — сказал он. Я кивнула и пожелала того же. С виду вполне обычный мужчина, хотя, возможно, чуть более здоровый, более накачанный и холеный, чем прочие; у него, как и у жены, были такие глаза, которые говорили, что он точно знает, что делает, но ничего сурового или тем более злого в его взгляде тоже не было.

— Это Ирма, ну Ирма, вот она, Ирма проводит какой-то опрос.

— О’кей, — сказал мужчина, а я все ждала, что он выставит меня за дверь. Но вдруг он перебросил деревянную лопатку жене и сказал как-то обезжиренно-сырно-весело, будто в рекламе:

— Присмотри-ка немного, я пойду взгляну, не проснулась ли Сини-Вирве.

Женщина подхватила лопатку практически на лету и стала помешивать ужин. Мне по-дружески кивнули, приглашая сесть за стол. Я подчинилась и вдруг неожиданно ощутила какую-то странную радость от слаженности действий этих двух самоуверенных существ, и уже почти было спросила, не по настоянию ли родственников они дали такое имя своему ребенку, ведь практически невозможно было поверить в то, что кто-то из этих двоих с искренним сердцем хотел испортить ребенка именем, которое вызывает ассоциации со шваброй и удочкой [1] . Но, к счастью, я сумела прикусить язык. Сидела, аккуратно сложив руки на краешке стола, старалась сдерживать улыбку и смотреть во двор. Та же окруженная соснами площадка виднелась из окна, что и у соседей.

Потом женщина сказала, что ее зовут Мари, и извинилась, что забыла представиться. Я ответила, что наше знакомство состоялось не совсем по заведенным правилам. Она в свою очередь предположила, что фамилию я, наверное, успела прочитать на двери или она уже заранее вписана в бумаги. Я ничего не ответила, но, когда она взглянула на меня, оторвавшись от сковороды, я немного игриво повела глазами, показывая, что мы, конечно, друг друга хорошо понимаем, а в душе тихо надеялась, что не выгляжу сейчас полной идиоткой. Попробовала воспроизвести в фотографической памяти вид двери снаружи. Однако в голову не приходило ничего, кроме фамилии Ялканен, и всей душой я желала, чтобы их звали как-нибудь иначе, подумала о несчастном ребенке, которому столько еще предстоит вынести в будущем, а уж с такой фамилией и подавно, ведь на ум, когда ее слышишь, приходит только что-то тренажернозалосмердящее [2] .

— Ну вот, — сказала Мари Надеюсь-не-Ялканен, правда, я не поняла, что она имела в виду, но прервать мои мысли ей, к счастью, удалось, а то я уже боялась, что засмеюсь.

Я оглядела кухню. По планировке она была зеркальным отражением кухни Йокипалтио, но другого сходства я не обнаружила. Здесь почти все было серое, или черное, или стальное, лишь кое-где вкрапления красного; непритязательно и стильно, и как бы даже ритмизованно. Но если изысканную скромность не считать чрезмерной, то единственным выбивающимся из знакомой картины элементом были огромные часы в стальной оправе, диаметром, наверное, метра полтора, они закрывали собой почти весь простенок, оставшийся между внешней стеной и блестяще-серыми посудными шкафами. Неожиданно я поняла, что точно в этом же месте, с другой стороны стены, ведут свою нервно-тикающую жизнь каповые часы Ирьи. Но представшее моим глазам мерило времени могло бы поглотить их все.

Я очнулась от своих мыслей, когда в кухню вошел мужчина.

— А меня зовут Яанис, — сказал он, резво направляясь ко мне и протягивая руку. Пожатие было крепким. Потом он, словно по щелчку, отошел в самый центр кухни на маленький круглый коврик из букле — этакий минималистский подиум для выдачи премий, и сказал: — Да, у вас были какие-то вопросы.

Именно так он и сказал, без вопросительной интонации, но в словах его все-таки было что-то вопрошающее, дружеское, будто он хотел воспрепятствовать возможной грубости, которая могла последовать. Ответила ему для начала, что я совсем не та персона, к которой следует обращаться на «вы», и в ту же секунду вдруг подумала совсем о другом, точнее, попыталась вспомнить, а как было с Ирьей, которая за стеной: мы были сразу на «ты» или сначала все-таки на «вы». Не помнила. Оба варианта имели свои плюсы, обращение на «ты», пожалуй, более приятельское, тогда как «вы» звучит слегка старомоднее и надежнее.

В тему углубиться не удалось, так как Мари спросила, не поворачивая головы, откуда-то из-под вытяжки стального цвета:

— Да, кстати, а за это что-то будет?

Я оторвала взгляд от сумки, которая лежала у меня на коленях и из которой во все стороны торчали углы распечаток. Не сумев ничего придумать, я просто смотрела в упор на женщину, которая уже повернулась и смотрела на меня своими мыщцеглазами. Голова словно чесалась изнутри, слышалось потрескивание и похрустывание.

— Да нет, я не к тому, — сказала она наконец. — Просто интересно.

Я все еще не могла ничего выдавить из себя. Сверлила взглядом часы на стене: секундная стрелка неуклонно, не вздрагивая, скользила вперед по циферблату. Я проклинала свою глупость, бестолковость, нелепость, необдуманность, туполобость и лоботупость. В голове промелькнуло даже слово «профнепригодность». Кожей ощущала, что они смотрят на меня с обеих сторон, и было такое чувство, словно по мне ползают муравьи.