Летящая на пламя - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Кинсейл cтр.№ 44

Олимпия уставилась на россыпь камней и стекляшек, валявшихся на полу. Ей трудно было дышать. Трюк!

Она закрыла глаза, стараясь восстановить в памяти всю картину покушения. Было очень темно. Что он говорил и с каким выражением лица? Ее сердце ликовало при мысли, что Шеридан жив, но ее разум восставал против совершенного им вероломства. Силы оставили Олимпию, ее колени подкашивались.

«Ублюдки, черт бы их побрал», — сказал Шеридан. Но те люди, переодетые в евреев, с тюрбанами, спрятанными под шляпами, сели вместе с ними на борт судна еще в Рамсгейте… «Они пытались убить меня!» Возмущенный голос Шеридана, в котором одновременно слышалось изумление, до сих пор звучал в ушах Олимпии. Капитан был явно удивлен этим обстоятельством, несмотря на все жуткие истории о стаге, которые сам рассказывал. Совершенно ясно, что на них в этот вечер напали две разные шайки. Одни бандиты говорили с сильным португальским акцентом, а другие действовали молча.

«О Боже, — простонал тогда Шеридан. — Кто бы мог подумать?»

Олимпия застыла на месте.

— Это были настоящие убийцы! — воскликнула она. — Те, которые носили на головах тюрбаны.

— Ну и что, если даже они и были настоящими убийцами? — возмутился Мустафа. — Ты растолкала их и спасла его. — И он собрал с пола горсть морских камешков. — А что сделал он? Вот его благодарность за все!

Олимпия провела ладонью по лбу, стараясь сосредоточиться.

— Но… но, может быть, он забрал с собой драгоценности из предосторожности? Или… как приманку… чтобы увести бандитов за собой? Сбить со следа тех, кто охотится за нами?

— Почему же тогда он не сказал мне об этом? Почему? Послушай меня, принцесса! Из этой гавани сегодня перед рассветом выходит в море какой-то корабль. Я уверен, что Шеридан-паша на его борту!

— Нет! — жалобно воскликнула Олимпия. — Он не может гак поступить с нами.

Мустафа хмыкнул и, растопырив пальцы на руке, начал загибать их по очереди.

— Он бросил меня в Стамбуле. Он бросил меня в Испании, в Альбуэре. Он продал меня пиратам в Новом Орлеане, Лаффит-паше. Он отплыл из Рангуна, оставив меня на берегу. Он подарил меня как-то одному адмиралу, но тот вернул меня ему обратно. Пять раз Шеридан-паша пытался отделаться от меня с помощью своих трюков. Он вполне способен на подобные поступки, о прекраснейшая. Уверяю вас. Он, конечно, сможет всегда оправдаться, найти самые благородные объяснения своим действиям, уж будьте уверены. Он заставит вас поверить в то, что ночь — это день. Но взгляните. — И Мустафа указал на свою голую грудь, видневшуюся в вороте рубахи. — Он забрал у меня тескери, охранное свидетельство султана. Это мог сделать только Шеридан-паша — зачем какому-нибудь вору кусочек меди, не имеющий никакой ценности для того, кто не знает, что это такое? Кто, кроме моего паши, снял бы эту подвеску с моей шеи? И кто знал, где спрятан этот знак? Нет, это не покушение на жизнь, не несчастный случай. Он сознательно бросил нас, все рассчитав и взяв с собой тескери, без которого не мог уехать.

— Но… но как он мог украсть мои драгоценности, словно простой воришка…

Мустафа возмущенно взглянул на нее.

— Я вовсе не говорил об этом! Он не простой воришка.

— Но ты же сам обвинил его в этом.

— Нет, он вовсе не подлый, недостойный вор. — Мустафа возвел глаза к потолку и продолжал мечтательно: — Мой паша — иль-Абу-Гоуш, Отец Лжи, исполненный притворства и коварства, увенчанный хитростью и здравомыслием. — Слуга вновь взглянул на Олимпию. — Это мы слишком просты, принцесса, слишком простодушны. Мы глупцы. Тебе следовало бы лучше знать его.

— О чем ты говоришь? — Олимпия сжала руки от негодования. — Ведь я доверяла ему всем сердцем.

— Ай-ай-ай! Хорошо еще, что он взял только твои драгоценности. А теперь подумай, что случилось по его вине.

— Я до сих пор не могу в это поверить. Просто не могу! Мне кажется, что их украл кто-то другой.

— Да нет же, — поморщился Мустафа. — На такую хитрую проделку способен только Шеридан-паша и никто другой! О Аллах акбар! Хорошо еще, что нам удалось раскусить его, пока не поздно. — И Мустафа прижался лбом к ее лодыжкам, словно верный пес, обожающий свою хозяйку. — Что же мы будем теперь делать, принцесса?

— Я… я не знаю. — Олимпия кусала губы, находясь в полном замешательстве.

— Может быть, ты прикажешь, чтобы твой презренный раб отправился в гавань и навел справки о корабле, на котором хочет улизнуть этот гнусный британский дьявол?

Олимпия опустила голову.

— Я не знаю. Я все еще не могу в это поверить. Не могу… — Ее голос задрожал, и она замолчала.

— Я пойду и сделаю все, что ты скажешь, о прекраснейшая. Клянусь, ты не уступаешь в хитрости и уме Шеридану-паше. А красотою ты затмеваешь Полярную Звезду.

Комок подкатил к горлу Олимпии, на ее глаза набежали слезы.

— Я — жирная, тупая трусиха. Мустафа вскинул голову.

— Все, созданное Аллахом, — прекрасно, — сказал он. — Ты похожа на газель, моя принцесса. Твои глаза — словно прохладные зеленоватые воды оазиса; твои волосы . — словно утреннее солнце; твои руки и ноги достойны восхищения, о возлюбленная моего коварного паши. А теперь я отправлюсь на пристань.

Когда дверь за ним закрылась, Олимпия устремила невидящий взор на стену.

«Идите к Фицхью, — сказал ей Шеридан, притворяясь, что озабочен ее судьбой. — Если со мной вдруг что-нибудь случится».

Как это благородно звучит! Как это самоотверженно и мужественно с его стороны!

Какой же дурой она, должно быть, выглядела в его глазах. Тупой, безрассудной, маленькой дурой с наивными, как у теленка, глазами!

Олимпия содрогнулась. Никогда в жизни она не испытывала еще такого жгучего стыда. Оцепенение начало проходить, и в душе ее закипала ярость от пережитого унижения. Встав, она наступила на рассыпанные на полу стекляшки и камешки.

Олимпия нагнулась, подобрала с пола браслет из жести и поддельных камней и начала мять и ломать его в руках.

Кто он такой? Он подло обманул ее, обокрал, обвел вокруг пальца и думает, что она убежит поджав хвост, словно побитая дворняжка? Нет, он не дождется этого! Ведь она принцесса. Ее предки участвовали в переходе Ганнибала через Альпы; они стояли рядом с Карлом Великим, когда тот вступил натром Священной Римской империи; она находится в кровном родстве с австрийскими Габсбургами, французскими королями и Ватиканом.

А кто он такой? Совершенное ничтожество. Выходец из семьи какого-то англичанина незнатного происхождения. Да к тому же незаконнорожденный!

О да! Она отправится к капитану Фицхью. Они с Мустафой выследят вероломного предателя. Они непременно разыщут его. И тогда…

Тогда она сделает то, что не удалось сделать душителям. Она убьет его своими руками.

— Вы очаровательная женщина, мисс Дрейк, — сказал капитан Фицхью. — У вас есть политическое чутье, и вы в курсе всей международной ситуации.