Серебряная ведьма - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Кэррол cтр.№ 12

Когда она опустила руку, по телу ее прошла дрожь, нож выскользнул из ее пальцев, глухо ударившись о землю. Высвободившись от Симона, она закрыла глаза от нахлынувших переживаний, которые он всегда возбуждал в ней: гнев, сожаление, боль и отчаянное стремление к тому, что могло бы произойти.

– Будь ты проклят! – воскликнула она, заливаясь горькими слезами, которые смешались с холодным дождем.

– Слишком поздно.

– Ч-что?

Она вздрогнула от его прикосновения к ее щеке. Он вытер дождинки с ее лица большим пальцем.

– Твое проклятие, моя дорогая. Оно слишком запоздало, я уже побывал в аду.

Мири дрожала так, что не устояла бы на ногах, если бы Симон не обнял ее за плечи. Она испуганно замерла, но он осторожно прижал ее к себе. Как бы она ни презирала себя за это, но от слабости уткнулась лбом ему в плечо. Он опустил большую руку ей на затылок, погладил по волосам и прошептал, что все хорошо.

– Хорошо? – задохнулась она. – Да ты понимаешь, что я никогда не держала оружия в руках, никогда не пыталась сделать кому-нибудь плохо, пока не появился ты?

– Знаю. Извини.

«Будь он проклят за то, что выглядит так, будто действительно сожалеет», – подумала Мири. Вот тебе и похвасталась, Мари Клэр, что знает, как справиться с Симоном снова встретится с ним. С каким отвращением смотрела бы теперь аббатиса на то, как она обнимается с охотником на ведьм. Не говоря уже о том, как бы отнеслись к этому Арианн и Габриэль. Мысль о сестрах побудила её оттолкнуть Симона.

Утерев слезы и капли дождя с лица, она справилась со своими путаными чувствами и сосредоточилась только на том, что имело для нее смысл, – на лошади, которая стояла рядом и дрожала.

– Твоя лошадь замерзла и напугана, – сердито доложила она Симону. – Надо укрыть ее от дождя.

Маленький сарай за домом был уютный и сухой, воздух наполнен запахами, которые Мири всегда считала успокаивающими и знакомыми, – запахами сена и лошадей. Поежившись от промокшей одежды, Мири указала на пустое стойло. Симон завел свою нервную лошадь внутрь.

Это было странное завершение их конфликта – молчаливое согласие в заботе о лошади, которую Симон называл Элли. Но Мири решила, что им обоим легче общаться с лошадьми, чем с друг с другом.

Вилоу просунул голову из-за перегородки своего стойла и тихо фыркнул. Упрямый пони был не столько напуган, сколько заинтересован гостями в его хлеву. Но голуби на жердочках притихли. Мири чувствовала, что они зорко следят за ними своими глазками-бусинками. Ее птицы были потревожены вторжением Симона Аристида точно так же, как она.

Пока Мири рылась в сундуке в поисках полотенец, она краем глаза разглядела Симона. Он казался незнакомым, совсем не таким, каким она его помнила, не тем красивым мечтательным юношей, но и не страшным Ле Балафром из ее кошмаров.

Он выглядел старше, измученнее, его мокрые волосы убраны назад, открывая бородатое лицо со шрамом. Когда она видела Симона в последний раз, он был побрит, старался выглядеть мрачным, чтобы приводить в ужас на всех, кто встречался ему на пути, включая ее.

Но не было ничего нежнее, чем его отношение к лошади, которая все еще дрожала, фыркая от страха.

– Спокойно. Тише, моя красавица, – бормотал он, гладя шею лошади широкими сильными движениями. – Все закончилось. Ты теперь в порядке.

Мири удивленно смотрела на него. Никогда не видела она, чтобы Аристид был таким ласковым с кем бы то ни было.

«Ты знаешь, что это неправда», – послышался внутренний голос, вызвав в памяти сокровенные моменты в уединенной бухте много лет назад, когда бриз с канала трепал черные кудри Симона, обрамлявшие его молодое, гладкое лицо, такое же нежное, как у нее. Симон наклонился, и сердце Мири дрогнуло, когда она поняла, что он собирается сделать. Она робко подняла лицо и закрыла глаза. Симон коснулся губами ее рта совсем легко, но ей показалось, что его поцелуй расцвел у нее внутри теплым и сладким цветком.

Ее первый поцелуй… Тогда Симон был нежен так же, как теперь. У Мири перехватило дыхание, и она отогнала воспоминание. «Не начинай снова, не ищи в Симоне того, чего нет». Мири принесла ему полотенца, стараясь держаться от него на приличном расстоянии.

– Ну вот, Элли, ты в безопасности. Бояться нечего. – Когда лошадь успокоилась под его руками, Симон повернулся к Мири: – Тебе тоже нечего бояться.

– Странное заверение от того, кто однажды терроризировал меня и всю мою семью.

– Это было очень давно, почти десять лет назад. Я… я сильно сожалею о том времени.

– И возможно, больше всего ты сокрушаешься, что ни разу не обвинил меня в колдовстве. Ты здесь именно поэтому? Чтобы, наконец, исправить свою ошибку?

– Нет. – Ослабив подпругу Элли, Симон нахмурился. – После всех этих лет я надеялся, что ты поняла: я не хотел тебя обидеть.

Мири с недоверием посмотрела на него.

– Спасибо, король Франции извел всю мою семью, обвинив в измене и колдовстве. Нам пришлось скрываться в изгнании, когда король конфисковал владения Фэр на материке. Они отобрали Бель-Хейвен, родовое гнездо, которое переходило из поколения в поколение у дочерей Земли! Им никогда не владел мужчина! Помоги мне Господь, если ты, Симон, когда-либо действительно решишь расправиться со мной.

– Мири, я…

Он замолчал, вероятно, поняв тщетность всяких слов. Но лицо его омрачилось сожалением, когда он снимал с Элли седло.

– Ты мог бы обвинить меня в колдовстве, – не унималась девушка. – Почему ты этого не сделал?

Симон положил седло в угол:

– Потому что я верил, что ты невиновна.

– Не более невиновна, чем любая другая женщина, которую ты осудил, включая моих сестер. Так почему же ты всегда щадил меня?

– Не знаю. – Губы Симона искривились в печальной полуулыбке. – Возможно, потому, что я питал к тебе слабость.

Оглушительный раскат грома показался ей несравнимым с тем, какое опасное напряжение возникло теперь в ее маленьком сарае. Когда Симон начал вытирать бока лошади, Мири постаралась вытереть насухо ее шею, но лошадь в страхе отпрянула, чуть не наступив на Симона!

– Тпрру! В чем дело, Элли?

Глядя в карий глаз лошади, Мири сразу все поняла.

– Она теперь меня боится, – тихо произнесла девушка. – Потому что видела, как я угрожала тебе.

Симон погладил лошадь, чтобы она успокоилась.

– Бедняжка Элли, – шептал он. – Она должна бы привыкнуть к тем, кто пытается убить меня.

– Это случается очень часто?

– Достаточно часто, – последовал его неохотный ответ.

Его слова дали ей возможность увидеть то, во что он превратился, стал одиноким и объектом всеобщей ненависти. Почему он путешествует один? Почему его больше не окружает армия защитников? Мири старательно напомнила себе, что это не ее дело. Меньше всего ей хотелось проявлять любопытство или сочувствие к этому человеку.