Темная королева - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Кэррол cтр.№ 66

– О, как он мог? – воскликнула Арианн.

Она знала, что старый граф бывал жестоким, но так обращаться с собственным внуком…

Ренар потрепал ее по руке и улыбнулся.

– Пусть моя история вас не расстраивает. Шкура у меня такая же крепкая, как и голова. Эти порки лишь придавали мне упрямства, пока в один прекрасный день я не убежал совсем и добрался до своих гор. К тому времени, когда я рухнул у порога Люси, я был нищим оборвышем. Даже с вашим хладнокровием и мужеством вы бы содрогнулись от отвращения.

Комплимент заставил ее покраснеть.

– Люси приняла меня, накормила, вымыла мои израненные ноги, а потом… потом сказала, что больше помогать не будет и я должен вернуться к деду. В действительности она уже послала за ним. Для меня… это было неожиданностью. – Ренар стиснул пальцами бокал. – Я полагался на Люси. Был уверен, что она поможет мне избавиться от него, поможет мне бороться.

– Ваша бабушка была всего лишь одинокой старой женщиной, – убеждала Арианн. – Что она могла противопоставить воле такого могущественного вельможи, как ваш дед?

– Люси не стала бы мне помогать, если бы даже могла, – с горечью заметил Ренар. – Она настойчиво утверждала, что моя судьба – стать графом де Ренаром. Еще одним даром Люси, или так она утверждала, была способность, глядя на огонь, угадывать картины будущего. Вы верите в такую проницательность?

– Моя мать не придавала этому большого значения. Она говорила, что в большинстве случаев такие видения являются плодом воображения или настолько неясны, что могут быть истолкованы, как пожелает провидец. Тем не менее у Мири часто бывают необъяснимые треножные сновидения, кошмары, которые, кажется, предвещают зловещие события.

– Люси полностью верила своим видениям, хотя временами я подозревал, что она хотела, чтобы сбылись ее предсказания, и делала все, чтобы они сбылись. В конечном счете, именно она помогла моей матери завоевать любовь графского сына. Я, дурак, не понял этого раньше, но самым заветным желанием бабушки было увидеть меня нынешним благородным могущественным аристократом.

– Можете ли вы осуждать ее за это? – спросила Арианн. – Вы же сами видели, как тяжела жизнь крестьянина. Неудивительно, что бабушка желала вам лучшей жизни.

– Но это были ее желания, а не мои, и я ей этого никогда не прощал.

И все еще не простил. Она это видела по затаившейся в глазах многолетней обиде, когда он продолжал:

– Особенно когда я узнал, что она сделала так, что мою Мартину в мое отсутствие выдадут за другого человека.

Его Мартину. Если бы не вмешательство бабушки, Ренар давно был бы женат и где-то в диких горах растил кучу детей. Их пути в тот день в лесу никогда бы не пересеклись. Это почему-то даже трудно было представить.

– Сильно страдали? – спросила она.

Ренар пожал плечами.

– Когда молод, душа заживает довольно быстро. Когда тебе всего шестнадцать, куда легче открыть для себя безрассудство любви и понять, что еще есть время и можно оставшуюся жизнь прожить более разумно. Но утрата Мартины лишила меня боевого настроя. Когда дед приехал за мной, я навсегда повернулся спиной к горам и Люси и попытался приспособиться к его миру. Однако я не мог, как следует ездить верхом, не владел шпагой, не умел, как надо, щеголять в камзоле и плаще. Трудно влезть в сапоги, когда ноги у тебя размером с наковальню. Арианн невольно улыбнулась.

– Вам надо было видеть, как я был вынужден впервые присутствовать на маскараде и участвовать в турнире. Нет, хорошо, что вас там не было, потому что это было печальное зрелище. Я махал шпагой, как мясник, старающийся отрубить бок мясной туши, и был без труда обезоружен. Я притворился, что сдался, но, когда мой противник потерял бдительность, бросился на него, схватил за руку и уложил первым ударом кулаком. Потом торжествующе взмахнул руками. – Он сухо усмехнулся. – К сожалению, вместо ожидавшихся мною аплодисментов, раздались насмешки и свист. Дед, побагровев от злости, заявил, что я опозорил фамилию Довиллей. Каким же болваном я был, даже не представляя, что сделал не так, не имел ни малейшего представления о всех этих тонкостях турнирных правил, вежливостях поединка. Какая может быть вежливость в единоборстве? Когда я дерусь, то дерусь, чтобы победить. Когда играю, то играю, чтобы выиграть. Полагаю, все это я усвоил в грубых деревенских играх, когда учился беречь свой бедный нос от Хитрого Тимона.

Ренар улыбнулся, глядя на Арианн, но та не ответила. Она чувствовала, что за его шутливыми воспоминаниями скрывалась вся боль, все унижения, что испытал тот неотесанный паренек. Заметив ее полный сочувствия взгляд, он смущенно опустил глаза.

– Боюсь, вам все-таки удалось немного подпоить меня. Не помню, когда в последний раз столько болтал, нагоняя скуку на прекрасную даму.

– Мне нескучно, – тихо заверила она. – Пожалуйста, продолжайте.

Будь рядом кто-нибудь другой, он бы отказался. Но эти спокойные глаза Арианн. У каждой знахарки, какую он когда-либо знал, были похожие неотразимые глаза. Однако у старой Люси они были более проницательными, требовательными, а у Арианн – кроткими, спокойными, ничего не спрашивали и… спрашивали обо всем. Одно это не позволяло ей лгать.

Ренар виновато заерзал на стуле и еще хлебнул вина.

– Должен сказать еще кое-что, милочка. Когда дед отчаялся выучить меня чему-нибудь сам, он выпроводил меня в Париж, надеясь, что там я приобрету какой-то лоск. Если даже ничего не выйдет, то это хотя бы разведет нас, дабы мы не поубивали друг друга, что вполне могло случиться, если бы мы оставались под одной крышей.

– В таком случае расскажите мне про Париж.

– А вы что, никогда там не бывали?

– Пару раз, совсем маленькой. Отец держал там дом. Ему очень нравилось жить в городе и бывать при дворе. Но матери и особенно детям было неинтересно.

– Представляю почему. Французский двор кишел предательством, интригами. Особенно в то время.

– Д-да. – Арианн упорно разглядывала салфетку на коленях, но Ренар успел поймать блеснувший взгляд и уловить, что – или, точнее, кто – нарушал покой на острове Фэр.

«О, дорогуша. Что вы такое сделали, чтобы навлечь недоброжелательность Темной Королевы?»

Ренар сомневался, что она скажет ему, даже если он с просит об этом вслух. Она уже закрывала доступ к своим мыслям. Ему лишь оставалось быть наготове, ждать, когда она снова ослабит бдительность.

Складывая салфетку, Арианн снова перевела разговор на него:

– Так что вы делали в Париже? При дворе вы, разумеется, не были?

– Нет, меня послали учиться в университет. Служившим у деда моим наставникам, в конце концов, удалось вдолбить в мою тупую голову основы чтения и письма – единственное достоинство, за которое я благодарен старику.

– Университет… – мечтательно произнесла Арианн. – Я бы так хотела там учиться. Когда-то очень давно знатным женщинам разрешали изучать там медицину.