Королева туфель - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дэвис cтр.№ 20

Шла весна 1913 года. Сиятельная Женевьева Сэмюэл девяти лет от роду проводила день в Лондоне вместе со своей матерью. Они отправились в «Хэрродс», [4] где мамочка сделала свою окончательную примерку наряда для приема по случаю ее предстоящего дня рождения.

— Что скажешь, дорогая? — Леди Тикстед появилась из-за занавески и теперь стояла перед зеркалом в платье с кринолином из аквамаринового и золотого шифона, усыпанного радужными блестками.

— Оно прекрасно.

— А как насчет этого? — Леди приподняла подол платья, демонстрируя изящные атласные бальные туфли аквамаринового оттенка.

— Великолепно!

— Пройдитесь, чтобы я смогла рассмотреть вас, — приказала ассистентка с суровым лицом. В ответ мать Женевьевы принялась вальсировать, кружась по примерочной, ее усыпанное блестками шифоновое платье мерцало и переливалось, отражая блики света, так что Женевьеве казалось, будто она смотрит на струящийся водный поток. Время от времени взгляду открывались божественные атласные туфли…

— Какой стыд, что папа так отвратительно танцует, — заметила Женевьева в отделе детской одежды.

— Женевьева!

— Прости. Я прос…

Но леди Тикстед уже мчалась вперед.

— Ну а теперь, дорогая… — заявила она, — ты была так терпелива сегодня утром, что заслужила подарок. Что ты скажешь об этом?

Она выбрала пару туфель Мери Джейн с ближайшей полки. Это были черные лакированные туфли, блестящие, словно отполированные зеркала.

— Они замечательные!

Было что-то особенное в том, как измеряли твои ступни, взрослый человек склонялся и почти вставал на колени перед тобой. Рулетка холодила ступни Женевьевы, и ей хотелось пошевелить пальцами и отодвинуться в сторону. Но это было приятно. Седовласая леди сообщила, что ее нога выросла до полного размера. Не наполовину, а до полного размера.

— Пройдитесь, чтобы я посмотрела. — Ассистентка снова поднялась в полный рост. — Как вы себя в них чувствуете?

В новых туфлях ощущалась особенная, безупречная жесткость. Они слегка жали, но это было даже приятно. Женевьева разглядывала свои ноги, поворачивала их то так, то эдак. Они выглядели как ноги настоящей взрослой женщины. Девочка взглянула на себя в зеркало и подумала, что ей совсем недалеко до настоящей леди. Однажды она станет такой же, как ее мать, и будет вальсировать в легком, струящемся шифоновом платье. Станет такой же прекрасной, как мама, только куда более счастливой…

— Ну как тебе, мамочка? — Она резко обернулась, чтобы увидеть, какое впечатление произвела на леди Тикстед.

Но мама не смотрела на нее, она разговаривала с каким-то мужчиной.

— Мамочка? — позвала она снова, на этот раз громче.

— О, они очень милы, дорогая. — Леди Тикстед выглядела взволнованной.

— Хороша, как картинка, — воскликнул мужчина, и в его голосе послышался странный акцент. — Не пожелают ли леди выпить со мной по чашечке чая у Фортнума?

Мистер Слэттери, а именно так звали мужчину, оказался «джентльменом из Нью-Йорка». Тот факт, что он приехал из Нью-Йорка, придавал ему невероятный шик. Женевьева никогда раньше не встречала американцев. Ее потряс его рассказ о том, как он плыл на корабле по Атлантическому океану, ее удивили его странный акцент и ширина его плеч. Ко всему прочему, он заказал огромное блюдо пирожных, и она успела съесть три штуки, прежде чем мать заметила, как она запихивает их в себя, и приказала остановиться.

— Где вам нравится больше, в Нью-Йорке или в Лондоне? — спросила Женевьева.

— Мне трудно ответить на этот вопрос. — Мистер Слэттери потер рукой массивный подбородок. — И тот и другой — замечательные города. В Лондоне есть ощущение многовековой истории, а что касается Нью-Йорка, нигде не царит такого оживления, как в этом шумном и веселом городе.

— Что за нелепый вопрос! — Леди Тикстед продолжала разглаживать волосы. В ее движениях сквозило застенчивое девичество, чего Женевьева никогда раньше не замечала в поведении матери. И хотя она в основном смотрела на букет цветов на столе, время от времени искоса странно посматривала на мистера Слэттери. — Ведь, в конце концов, Нью-Йорк — родной город мистера Слэттери.

— О, теперь я не очень в этом уверен. — Его щеки порозовели. — Больше не уверен.

— Вы женаты, мистер Слэттери? — поинтересовалась Женевьева.

— Женевьева!

Но американец, похоже, ничуть не смутился.

— Нет, милая, я не женат. Но надеюсь, когда-нибудь у меня будет семья. Жена, дочь, сын и чудесный дом. Разве не об этом мечтают люди?

— И вы все будете жить в Америке?

— Возможно.

— Думаю, мне понравилось бы жить в Америке, — воскликнула Женевьева. — Я поселилась бы в фургоне, какие показывают в фильмах, а мой муж был бы шерифом. А вы не шериф, мистер Слэттери?

По пути в дамскую комнату Женевьева незаметно бросила взгляд через плечо на мать и того мужчину. Они беззаботно смеялись, как старые друзья. Леди Тикстед казалась помолодевшей. А что касается мистера Слэттери, он вполне мог оказаться шерифом. Или кинозвездой. Женевьева никогда раньше не встречала такого красивого мужчины. И ее мать, кажется, тоже.

— Вы сочтете меня ужасно невежественной. — Мать повысила голос. — Я не могу вспомнить, когда в последний раз читала книгу. Журналы — да, но книги…

Женевьева относилась к тем детям, которые постоянно загадывают желания. Она загадывала их, задувая свечи на свои дни рождения, бросала монеты в фонтаны и колодцы, мечтала о сокровенном, когда выпадали молочные зубы.

— Что ж, вам следует прочесть эту книгу, — заявил мистер Слэттери. — Даже если вы никогда не прочтете ничего другого.

Теперь, стоя в новеньких восхитительных туфлях и наблюдая, как мать смеется в обществе красивого незнакомого американца, Женевьева вдруг подумала, что никогда в ее жизни не было столь замечательного дня. Она закрыла глаза, поджала пальцы в глубине новых туфелек Мери Джейн и загадала желание.

Кроме них двоих в кафе с зелеными стенами не осталось других посетителей. Антон, официант с впалой грудью и меланхоличными усиками, собирал стулья и подметал пол. Время от времени он поглядывал на часы, висящие над барной стойкой, и вздыхал. Вздохи были исключительно громкими, но парочка, сидящая за столиком у окна, или не слышала их, или им просто не было до них никакого дела.

— Итак, этот мистер Слэттери… Он был любовником вашей матери? — спросил Закари.

— Я не знаю. — Женевьева водила пальцем по рассыпанным на столе сахарным крупинкам. — Они могли быть просто друзьями. Возможно, в тот день они вообще только познакомились. Но их влекло друг к другу, в этом я не сомневаюсь. Ну а что касается всего остального… ведь мне было всего девять лет.