Встречи на ветру - читать онлайн книгу. Автор: Николай Беспалов cтр.№ 75

Сняли Хрущева, и его место в комиссии занял Л.И. Брежнев. Кроме того в состав Конституционной комиссии вошли 33 новых депутата взамен выбывших.

Теперь рабочую группу возглавляет секретарь ЦК товарищ Б.Н Пономарев.

К нам в группу стекается информация со всего города. Сижу до позднего вечера, обобщаю. Глаза слипаются – такая масса данных. Вспомнила женщину, которой во время войны поручили собирать данные об уничтоженных снайперами фрицах.

В тот вечер решила, что завтра займусь тем, что сравню количество поданных предложений с количеством предприятий в городе и их численностью. Мне было интересно узнать, сколько трудящихся приходится на одно предложение. Подсчитала, и вышло, что на тот момент каждый десятый человек принял участие в обсуждении и дал свое предложение. Поразительная активность! Естественно, в это я поверить не могла и задалась вопросом, кто выдает на-гора эту массу предложений.

Позже мне попались такие цифры: в ходе всенародного обсуждения было внесено более 340 изменений, затронувших 118 статей проекта нового Основного Закона. Первый вид изменений – дополнения: по одному слову в статье – 38 дополнений, по два – 10, по три и более слов – 39, по предложению – 31, по абзацу – 13; одна статья, сто вторая, внесена целиком.

Цифры, цифры… Осточертело! Пятнадцатого января семьдесят седьмого года я вошла в кабинет товарища Потапова.

– Честно говоря, я давно замечаю, что Вам наша работа не по душе, – начал он после того, как я выложила ему, что мне надоело корпеть над цифрами. – Вчера я имел разговор с секретарем, и он выразил мнение, – вот-вот, все у них не по-людски: «выразил мнение», – что Вам пора сменить сферу деятельности, – нет, чтобы сказать просто: пошла вон, ты нам не годишься. – Так что пока отдохните недельку, а мы подумаем о дальнейшем Вашем использовании.

За это – «дальнейшее» мое «использование» – я готова была врезать по физиономии.

Отпуск так отпуск. Мне не привыкать. Побуду с сыном.

Снегу выпало так много, что машины «Спецтранса» не справлялись. Черная речка во льду, лыжники проложили четкие линии и гоняют по ним. Я сажаю Толика в санки, и мы катаемся. С ним мне весело. Я женщина-мать. Я просто женщина, а не ответственный партийный работник. У меня есть постоянный партнер в интимной жизни. Мы довольны друг другом и большего нам не надо.

Антонина беременна. Мигель сияет. Они иногда приезжают ко мне с ребенком Мигеля, идущим рядом, и их общим ребенком в животе Антонины. Мы устраиваем пир, поем и «травим» анекдоты. Такой, например: чукча побывал на совещании представителей народов Севера. Едет домой. Ему купили билет в мягкий вагон. Приезжает на вокзал, нашел свой поезд. Идет вдоль состава. У каждого вагона останавливается и бьется об него головой. Идущий рядом пассажир спрашивает: – Зачем Вы это делаете? Чукча отвечает: – Чукча не дурак. В билете написано «мягкий», чукча проверяет.

Глупость невероятная, но мы смеемся.

Тринадцатого января – опять это несчастливое число – я была приглашена к председателю исполкома Ленсовета. Через неделю, на заседании горисполкома, я была утверждена в должности начальника управления кинематографии и кинопроката. Ничего себе кульбит!

Ветер дул мне в лицо, когда я шла по Дворцовому мосту.

Он выдувает из меня пустые надежды. Во мне зреет, казалось бы, позабытая продуктивная злость. Это ветер перемен.

Смотрю на календарь, что мне подарили под новый 1979 год товарищи из Балтийского Морского пароходства. Седьмое января, понедельник. Прошло послепраздничное похмелье, на работе тишина. Это я не о себе. Мне сейчас не до выпивки. Двадцать второго декабря, это была суббота, и я была дома, сын позвал меня. Я по привычке посмотрела на часы – без пятнадцати семь утра. Обычно мы с Толиком в выходные так рано не встаем с постели. Мне не надо на работу, а няня, которую мне пришлось нанять, приходит лишь к обеду: помочь, если что, а на самом деле, так просто, поболтать да выпить по граммульке. Ксения Федоровна почти сорок лет проработала логопедом в детском саду и теперь находится, как принято говорить, на заслуженном отдыхе.

Одного взгляда мне было достаточно, чтобы определить – у сына высокая температура. Чертов грипп добрался и до нас. Я отказалась от вакцинации, но сыну впрыснули розовую жидкость, несмотря на то, что я возражала. И вот он лежит в жару, лицо красное, глазки нездорово блестят.

– Мама, я умру?

Боже мой! О чем думает трехлетний малыш?

Проделав всё необходимое для того чтобы сбить высокую – а градусник показал тридцать восемь и пять десятых – температуру, выпив крепчайшего кофе, выкурив сигарету, я села на табурет у окна на кухне и, чтобы не уснуть, приоткрыла окно. В него мне видна набережная Черной речки. Она в этот час пустынна. Впрочем, на ней зимой мало кто гуляет. Какой-то остолоп приказал взломать лед на реке, и теперь она выглядела как вспоротая белая змея. Неприглядное зрелище. Залаяла собака, собачники начали день, дворник приступил к расчистке двора, на том берегу, помигав, зажглась реклама. Я ухмыльнулась: у пивного ларька уже определенно переминаются мужики. Ждут, когда молодцеватый парень начет торговать пивом. С тех дней, когда мы, три молодые женщины, работницы завода «Пирометр», страдали от жажды и решали, кому идти за пивом к ларьку, прошло не так и много лет, а пиво в розлив испортилось изрядно. Последствия внедрения новых технологий. Сколько я боролась с этими псевдоноваторами, работая в обкоме работников пищевой и легкой промышленности! Прогрохотал по мосту трамвай, он пуст. Был бы будний день, в вагоне народу было бы полно. Мысли едва ворочаются. Постоянный недосып сказывается.

В прошлом году мне выпало побывать на XI Всесоюзном кинофестивале в Ереване. Армяне не уступают грузинам в гостеприимстве. Эта командировка для меня оказалась весьма насыщенной встречами и, откровенно говоря, тяжелой для моего организма, особенно для печени.

О встречах.

После одного из просмотров – помнится, мы смотрели американскую картину «Водитель», в переводе на английский – The Driver, режиссера Уолтера Хилла, – был устроен стол-фуршет. На таком мероприятии мне не доводилось быть раньше, и потому я немного растерялась. Люди, поднаторевшие в таких делах, быстро обходят столы, так же быстро заполняют тарелки, а потом не спеша вкушают и пьют. И, конечно, ведут разговоры, в большей части чисто светские. О делах тут не говорят. Для этого есть другие места. Бар в гостинице или ресторан. Но это вечером.

Я стояла у одного из столов и выбирала, что бы мне взять, когда рядом встал представительный мужчина в элегантном костюме, белоснежной сорочке и галстуке в белую полоску на вишневом фоне.

– Прошу прощения, я вижу, Вы новичок на таком мероприятии?

– Первый раз, – отвечаю, ничуть не смущаясь.

– Тогда позвольте быть Вашим, так сказать, поводырем.

– Извольте. – Как учили, я представилась.

– Заниматься кинопрокатом в нашей стране – дело нехитрое. Прошу прощения, но это так. За рубежом, где властвует рынок, надо повертеться, чтобы иметь с этого дела маржу.