Записки продавца - читать онлайн книгу. Автор: Николай Куценко cтр.№ 3

Но то, что наши «старшие» были старше нас, им не помогло – большинство лишилось всего заработанного. Такую мелочь как мы, трогать не стали, видимо, чтоб наши крики не привлекли внимания. Марина с Ириной решили, что продолжать торговлю в таком месте нет смысла, и в обед мы отправились в свой бункер. Деньги же остались только у экскурсоводов.

Вечером мы уже были на польской границе, голодные, но все же счастливые, что смогли не только выехать из Союза, но и приобрести по-своему бесценный опыт. Нет, не продаж, конечно. А того, как надо выходить из сложных ситуаций и помогать друг другу вдали от дома.

Опыт взаимовыручки и некоего братства – ценнее любых тренингов и денег, и на всю жизнь формирует ваш внутренний стержень. Ведь кто-то тогда не выдержал и стал воровать, а кто-то отдал последнее, что было. И пусть жизнь рассудит всех, но мы с Веркой смогли увидеть всю суть человеческих отношений и сделать свои первые детские выводы о том непростом пути, по которому нам еще предстояло пройти.

Чтобы я заработал на свой первый компьютер, мама устроила меня на лето продавцом в магазин: я должен был продавать ходовые продукты у входа, сбоку от центральных дверей. Как сейчас помню, что самыми ходовыми продуктами тогда оказались мука и майонез в маленьких стеклянных баночках, который к вечеру сильно желтел и покрывался пленкой, что не мешало ему идти «на ура» и на следующий день. Видимо, в то трудное постсоветское время люди, измученные дефицитом продуктов, не обращали внимания на такие мелочи.

Торговля шла неплохо, и к вечеру моя лавочка почти всегда оставалась пустой. Правда, главной проблемой было не просто все продать, а выдержать день под палящим солнцем и не тронуться от мыслей, что в это время друзья весь день на озере. В попытках хоть как-то отвлечь голову от мыслей от друзей и купания, а тело – от зноя, я делал две вещи: первая – читал роман «Война и мир», вторая – заводил разговоры с покупателями.

С первым заданием я справился из рук вон плохо: за лето «со скрипом» осилил три тома, оставив четвертый на будущее, которое, если честно, до сих пор не наступило… Во втором деле мне я значительно преуспел, – то ли по причине того, что был милым и симпатичным мальчиком, то ли потому, что к каждому из покупателей пытался найти свой, подходящий только для него, стиль общения. Такая стратегия давала результаты: вечером, когда я сдавал кассу, у меня всегда оставалось больше денег, чем положено за товар, что сильно пугало даже бывалых продавцов.

Маме это сильно не нравилось. Но я успокаивал ее тем, что просто многие покупатели не берут мелочь, или вообще кто-то отказывается от сдачи, хотя реальной причины не знал. Так или иначе, но на компьютер я накопил уже через полтора месяца и хотел уже было уйти из магазина, так и не попав внутрь и не ощутив на себе закрытую от всех жизнь продавцов. Но надвигались выборы президента, и меня попросили поработать на выездной торговле. Продавать, конечно, надо было уже не муку с майонезом, а весь спектр товаров нашего магазина, но я не видел в этом ничего особенного и с нетерпением ждал этого дня.

И вот он настал. Меня с продавцом Светой, которая была меня старше лет на пятнадцать, поставили в самом центре Дома Космонавтов, в котором собственно и проходило голосование. Количество столов с товарами, а главное их длина, потрясли даже меня: они были повсюду, а то, что на них лежало, нельзя было ни охватить взглядом, ни, тем более, пересчитать. Света, видимо, тоже была в шоке, отчего все время бегала курить, оставляя меня одного на хозяйстве.

Тем не менее, все начиналось мило и чинно: в первой половине дня люди были еще вежливые и еще с советских времен воспринимали такой день не просто как голосование, а праздничное событие, скрасившее скучную и однообразную жизнь Звездного городка. Офицеры были одеты в парадную форму и приходили голосовать со своими женами. На мундирах некоторых были ордена. Проголосовав, они подходили ко мне (или к Свете) и говорили примерно следующее: «Мальчик, а почем у вас эта водочка?» Ну, или коньячок на худой конец – другими напитками, как правило, не интересовались. Иногда, правда, брали конфеты или шоколадку для своей супруги, но это уже после выпивки. В общем, все шло хорошо, но народ все прибывал и прибывал. Света уже не бегала курить, а я с трудом находил минутку отлучиться по надобности.

Время летело быстро, но еще быстрее исчезала с наших прилавков водочка с коньячком. После обеда, хотя народ еще был вполне в человеческом облике, тон общения сильно изменился: Свету стали называть «Светкой», а меня – «пацаном» или как-то грубо. Но мы со Светой держались, стараясь не обращать внимания: мы стали командой, идущей к цели. А цель была – продержаться до вечера.

Но потом становилось все хуже и хуже: деньги у людей закончились, а желание «продолжать банкет» – нет. И многие стали просить в долг – до завтра. Мы, конечно, не давали, но и нам и тем, кому отказывали, было не приятно. Были и случаи воровства, хотя за руку мы никого не поймали. К вечеру во многих людях уже было трудно разглядеть что-то человеческое: они были пьяные и разгоряченные, речь превратилась в ругань… Мне, мальчишке, было больно это наблюдать. И вдруг я заметил на щеке у Светы слезу, она была крупной и медленно катилась к подбородку. Мне стало ее безумно жалко, я хотел броситься к ней, обнять, поддержать, пожалеть, – да все что угодно сделать, чтоб она не плакала. Во мне в тот момент стал просыпаться мужчина. Но я ничего так и не сделал…

Сложно сказать, как мы с ней продержались до вечера, но продержались. Правда, потом наступило еще одно испытание: сдать оставшийся товар и деньги. Света плакала навзрыд, ее трясло, а я как мог все пересчитал и отчитался перед товароведом. И у нас обнаружилась огромная недостача, даже с учетом тех денег, которые нам должны были вернуть назавтра бравшие коньячок в долг. Судя по тому, что нас повели к директору магазина, я понял, что у нас со Светой большие проблемы.

После краткой обличительной речи, произнесенной в наш адрес, последовал логичный вопрос: «И что же будем делать?» Уставшая от слез Света тихими голосом предложила вычесть из ее зарплаты. Но я, чувствуя себя членом команды, не замедлил присоединиться. Проблема была только в том, что недостача была существенно больше наших со Светой зарплат, и нам бы пришлось ее отрабатывать не один месяц. И тут слезы уже выступили у меня, и я судорожно выдавил из себя что-то вроде: «Да не виноваты мы с ней, никто бы лучше нас не справился». Света с удивлением посмотрела на меня.

Не думаю, что мой плач и выдавленная фраза уж так сильно растрогали директора, но долг нам простили и даже скупо похвалили за работу перед уходом. Мы со Светой вышли из магазина, и я попросил у нее сигарету. До этого я никогда в жизни не курил…

Мы встретились со Светой лет через пятнадцать, случайно. Я ехал к родителям в гости и решил заехать на заправку, чтобы купить воды. За прилавком стояла Света. Она, конечно, изрядно изменилась за эти годы, и в ней с трудом узнавалась та худенькая плачущая девушка, но эта была она. Надо заметить, что и я был уже далек от своей лучшей формы – постоянные командировки и стрессы на работе сделали свое дело, но она меня все-таки узнала.