Великая сила молитвы - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Иженякова cтр.№ 23

Новобранцев провожали всем селом. Думали, что ненадолго, зимние вещи с собой не брали. Да разве могла махонькая Германия сравниться с огромным Советским Союзищем? Все верили: мы победим, и очень быстро. Но уже к началу зимы пришли первые похоронки. Стало сиротливо в селе.

Даниле принесли повестку в августе 1942 года. Пароход «Мария Ульянова» к берегу не подошел. Пассажиры высадились в шлюпку, на ней же уехали призывники. Мать, растерявшись, взяла котелок, побежала в лес набрать сыну на дорогу ягод только-только скопившей сок черники. А когда вернулась, сынок уже отплыл от берега, махал рукой: «Пока, мама». Несчастная побежала с горы, споткнулась, навзничь упала. Ягоды рассыпались, она села на землю и бессильно заплакала. Эти слезы в сердце он носил всю оставшуюся жизнь.

А отчим перед тем, как ступить Даниле в шлюпку, полушепотом спросил: «Молитву-то помнишь, ну ту, нашу?» Юноша утвердительно кивнул. Закончить фразу провожающему не дали, оттолкнули. Все село хотело проститься с будущими защитниками Родины, а потому крепко обнимали, целовали, не стесняясь, давали наказы, советы, но главное просили – вернуться живыми.

Новобранцев привезли в военно-пехотное училище, в школу младших командиров. Зима сорок второго была на редкость суровой, промерзали, случалось, и кирпичные стены. Солдат готовили к войне. Жестокой и беспощадной. Дисциплина была железной.

В марте 1943 года всех подняли по тревоге. Курсантов спешно погрузили в товарные вагоны, и началась дорога на войну.

Предполагаемое место дислокации части было занято немцами, и солдат пока оставили под Москвой, выдали военное обмундирование, оружие и дня через два направили в район боевых действий под Ржев.

…Пахло гарью. На месте изб торчащие черные трубы, земля как попало изрыта. Война дышала адом. Здесь же, в лесу, прямо в снегу заночевали, а утром пожаловали «купцы». Кого в артиллерию, кого в пехоту. Даниле определили разведку. Почему в разведку? А он еще пацаном много раз пересматривал фильм про Чапаева, Фурманова, где героями были разведчики. Вот и решил проситься, авось повезет? Командир взвода увидел Данилу, а ростом тот, надо заметить, не вышел, пошутил: «Тебе-то куда в разведку? А кто за тебя отвечать будет, если фриц поймает и в карман посадит?» Но в состав полковой разведки зачислил-таки.

Когда-то мать рассказывала Даниле, что он родился «в рубашке». Что это такое, он реально ощутил, когда смерть дышала ему в лицо. И летела к небу самая чистая и самая искренняя молитва, каждый раз казалось, последняя. «Отче наш». А в конце непременно добавлял: «Господи, услышь, пожалуйста!»

В селе Бодуны, под Оршей, послали Данилу набрать воды в котелок. Не успел солдат подойти к Днепру, как немцы ударили по нашим позициям. Он тут же машинально, подчиняясь скорее «внутреннему голосу», лег на берегу. Подошел после взрыва к своему окопу, а там воронка зияет. «Спасибо, Господи!». И подобное повторялось много раз, ангел-хранитель уверенно вел его, минуя обстрелы, замаскированные мины. Победу встретил в Карпатах, запоздало – 11 мая. Нашел в горах забытую часовню, там и помолился, искренно, со слезами.

А потом, когда солдаты спустились с гор, жители отныне мирных сел, узнав, из каких он мест, предлагали остаться у них. «Как же можно жить в Сибири, – недоумевали они, – туда ведь столько веков отправляли на каторгу?».

– Можно, – отвечал Данила. – Там мои мать и отец. Земля родная…

Самое главное запомни, Оля: заниматься нужно любимым делом. Тогда все получится, плюс силы прибавятся. Ну что, что ты смотришь на меня так? Надоела газета? Попробуй себя на радио, на телевидении, в Интернете, наконец! Журналистика так многогранна…

Эти слова Сергея Александровича Фатеева навсегда останутся в моей памяти, как и то утро, где я опоздала на нашу встречу, когда пришла «уговаривать» его быть моим дипломным руководителем. Его невероятная занятость поначалу меня немного смущала, но, видя интерес к моей работе, я здорово приободрилась. Нет, вовсе не потому, что думала, будто смогу что-нибудь открыть в журналистской науке. Просто по-человечески захотелось быстрее все сдать и забыть. И уехать в отпуск – к чистым лесам и прохладным источникам, присоединиться к летнему многомиллионному отряду отдыхающих. Я ему честно об это сказала, не забыв показать билет, дата в котором совпадала с днем защиты диплома. Он был в шоке.

Как? Как можно так легкомысленно планировать отпуск? А если вдруг…

– Сергей Александрович, если вы – руководитель диплома, то «если вдруг» исключено, – заверила я тоном, не терпящим возражений. – Сами сказали, надо заниматься любимым делом, а мое любимое – писать в прохладе южного сада для души…

Фатеев сдался. Мы долго говорили с ним о журналистике, его семье, о жизни. Так я узнала, что Сергей Александрович родился и вырос в обычном провинциальном городке. Его папа работал корреспондентом в газете, и когда началась Великая Отечественная, добровольцем ушел на фронт, а семья военнослужащего получала «хлебные» карточки в здании редакции.

С тех пор у него появилось любимое изречение – «намоленное место». И потом, спустя годы и годы, когда шла речь, кажется, на приеме у губернатора, о том, где лучше открыть Дом журналиста, он употребил это выражение, сказал: «В Доме печати, потому что место намоленное»…

Одному Богу известно, сколько иные слова и строки содержат страданий…

«Журналистская жилка» Фатеева проявилась довольно рано, в восьмом классе он стал редактором школьной газеты «Во все колокола», что в пору атеизма воспринималось неоднозначно.

Но ему прощали. Любили, потому и прощали.

В девятом он уже директор школьного радиоузла. После девятого класса пробует себя на областном радио, готовит репортажи из пионерского лагеря, где до этого проводил каждое лето. Получал копейки, зато ощущение самостоятельности – не передать словами. «Я так радовался, что вхож во взрослый мир областного радио, там было все большое – большой коридор, большие кресла, большие шторы»…

После окончания школы из-за высокого конкурса не смог поступить в выбранный университет на журфак, хотя опыт работы имелся. Пошел работать на радио корреспондентом на самую маленькую зарплату. Признаться, он никогда о вознаграждении особенно не задумывался, для него важнее всего было ДЕЛО.

И только потом, будучи членом Союза журналистов СССР, а это в свое время имело большое значение, и имея опыт работы на радио, осилил-таки журфак. Вспоминает, счастью не было предела! Студенческая жизнь захватила его целиком, на комсомольских собраниях поднимали самые острые проблемы, даже об актуальности роли комсомола… Двоих за саму постановку темы исключили из вуза, потом еще одного – за запрещенные стихи.

– Оля, ты читала Окуджаву? – спрашивает после некоторой паузы Сергей Александрович.

– Да, конечно! «Виноградную косточку в теплую землю зарою»… – мурлыкаю я.

– Это Окуджава?

– Да.

– А я знаю его другим, значит, он, как и журналистика, – многогранен, – заключает Фатеев.