Почему «свернул шею и бросил в джунглях умирать»? Вряд ли и
сам Котя это знал. Но благодаря своей нелепости образ сразу ожил. Я представил,
как Цай догоняет девчонку — та старается бежать быстрее, вязнет в песке,
цепляется за лианы, в ужасе оглядывается, кричит, наконец спотыкается — и
падает лицом в грязную лужу… Цай прижимает ей коленом спину, резко дергает за
волосы, ломая шейные позвонки, вытаскивает из грязи и бросает умирать — еще
живую, но парализованную, не способную ни пошевелить руками-ногами, ни даже
закричать. Глупая девчонка, посягнувшая на власть злых функционалов, лежит под
пальмами и смотрит в высокое небо. По ее лицу бежит маленький крабик,
подбирается к глазам, поводит ниточками-усиками и поднимает маленькую, острую,
похожую на маникюрные ножницы клешню…
— Тьфу, дурак, — прошептал я. — Тебе надо криминальную
хронику писать, а не порно!
— Я пишу иногда, — грустно ответил Котя.
Цай был уже рядом. Помахал рукой, перешел на шаг. Он не
запыхался, не вспотел и никак не выглядел человеком, только что преодолевшим
десяток километров. Но вот лицо у него было… раздосадованное.
— Сорок пять минут ждем, — поглядев на часы, сказал я.
— Думал, быстрее обернусь, — без смущения признал Цай. Сел
рядом с нами, взял бутылку пива, прижал к губам. Заходил под кожей кадык. Он
высосал бутылку в один прием, шумно вытер пену со рта, улыбнулся. — Провела
меня, зараза!
— Что вы говорите? — радостно воскликнул Котя. По лицу его
расплылась улыбка: полицейский заговорил по-русски.
— Бегает хорошо, — объяснил Цай. — Я ее увидел. Но понял,
что догоню слишком поздно.
У меня будто что-то щелкнуло в башке.
— Там, где лишитесь способностей?
— Ну да, — горько признал Цай. — До твоей башни от моего
участка — пять с половиной километров. Девчонку я догнал бы в десяти километрах
отсюда. Там я превратился бы в обычного человека. А она — тренировалась,
училась убивать. Ее навыки не пропадут.
— То, что миры разные, — не важно? — спросил я.
— Не важно. Расстояния до точки перехода складываются.
— Как же она тебя обогнала? — с наигранным сочувствием
спросил Котя. Так фальшиво, что я испугался, не получил бы он затрещину от
полицая. — Ай-ай-ай… простая девушка…
— Простая? — Цай засмеялся. — Она такой же функционал, как я
или твой друг. Вот только она предала свою функцию.
Видя наше непонимание, Цай пояснил:
— Бросила свою функцию и ушла! Ладно, никто ее не неволит.
Но теперь мутит воду. Организует группы сопротивления. Подымает людей на борьбу
против нас. Ну не глупо ли?
— А кто она была? И откуда? — заинтересовался Котя.
Ох, чует мое сердце, слишком уж заинтересовался! Видимо,
вчерашняя девица потеряла в его глазах всякую привлекательность, едва
выяснилось, что она завела нас в ловушку. А свято место пусто не бывает…
— Не наша и не ваша, — туманно ответил Цай. — Была врачом,
дуреха… Мне пора, друзья. Встретимся завтра у Феликса!
Он хлопнул меня по плечу, Коте неопределенно махнул рукой и
двинулся в башню. Я растерянно окликнул его:
— Цай! Она вернется к башне?
Цай остановился и пожал плечами:
— Возможно. А что?
— Мне ее задержать?
Невинный вопрос явно озадачил полицейского.
— Можешь, да. Зачем?
— Она ведь наш враг.
— Да… — Казалось, Цай вот-вот впадет в ступор. Будто
английский джентльмен, чей верный старый дворецкий вдруг уселся за обеденный
стол, взгромоздил на него ноги и закурил вонючую сигару… — Но ты же не
полицейский! Зачем тебе ее задерживать?
— Она напала на меня, — напомнил я.
Цай просиял.
— Тогда — задержи. Если хочешь. Или убей.
Когда он скрылся в башне, Котя задумчиво произнес:
— Нет, ну ты погляди, как у них все просто… Задержи или
убей!
— У нас, — мрачно сказал я.
— У вас, — согласился Котя. — Ага. Слушай, Кирилл, ты можешь
мне денег одолжить? Тысяч пять?
Я чуть было не спросил, откуда у меня деньги. Но вовремя
вспомнил про «подъемные». Достал пачку, отсчитал пять бумажек. Поинтересовался:
— Хватит?
— Ага. — Котя как-то очень напряженно и неловко взял деньги.
— Я через полчаса вернусь. Подожди.
— Вы с Цаем сговорились? — спросил я, ничего не понимая. Но
Котя уже решительно шагал к башне.
Интересно, зачем ему так спешно понадобилось без малого
двести баксов? Купить бутыль какого-нибудь навороченного французского коньяка?
Не в Котиных привычках. Еще десять ящиков пива? Тоже сомнительно.
Перебравшись в тень от башни (песок был прохладный и чуточку
влажный, но это оказалось даже приятно), я улегся поудобнее. Имеет право бедный
задерганный функционал, которому предстоит невесть сколько лет работать на
таможне, отдохнуть на пляже? Имеет. И даже чуточку вздремнуть…
— Вставай, таможня!
Я открыл глаза. Посмотрел на Котю. Рывком сел. И спросил:
— Ты чего? В Паганэля решил поиграть?
Выглядел Котя убийственно! На нем были коричневые дырчатые
сандалеты на босу ногу, зеленые мешковатые шорты, уже сейчас тянущаяся по
вороту оранжевая футболка. На голове — что-то вроде лимонно-желтой панамки для
детсадовца-переростка. Через плечо — спортивная сумка из кожзаменителя, белая с
синим.
— А что? — воинственно спросил Котя.
— Ты выглядишь как пачка с фломастерами, — пробормотал я. —
Китайскими фломастерами. Ты чего? Ты куда?
Котя вздохнул. Вложил мне в руку какие-то бумажки.
— Возьми… сдача… Остальное отдам… потом.
Я посмотрел — там было несколько мятых десяток.
— Не могу я дома сидеть, Кирилл, — сказал Котя. — Ну как
дома сидеть, когда такое творится? И здесь не могу. Кто я по сравнению с вами?
Ну кто?
— Кто? — пробормотал я.
— Да никто! — горько ответил Котя. — Что я буду при тебе
сидеть, будто домашний зверек? Лучше пойду я… посмотрю, что это за мир.
— Ага, — сообразил я, едва взгляд Коти обратился к лесу. —
Ну… иди. Что ж плохого. Не заблудишься?
— Я купил компас. — Котя продемонстрировал мне настоящий
туристический компас. — Тут спортивный магазин, я как от метро шел — приметил.
Еще топорик, спички туристические, тушенку, сахар… Лопатку туристическую.