Ретт Батлер - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккейг cтр.№ 122

А когда он возвращался в постель, Сьюлин, сонно ворча, отодвигалась от его холодных объятий.

Ближе к вечеру, в канун Рождества, фургон «Рейлуэй экспресс» доставил большой деревянный ящик, залепленный вклейками пересылочных компаний. Уилл с Большим Сэмом помогли сгрузить тяжелый ящик и угостили возницу кружкой пунша, которую он быстро опорожнил, поглядывая на низко нависшие облака.

Уилл сказал, что, по его мнению, вполне может пойти снег.

— Сегодня никого не встретишь на дороге, — заметил большой Сэм.

— И я не задержусь, это уж точно, — ответил возница и погнал коня в сторону Джонсборо.

После ужина все собрались в зале и принялись наряжать елку, установленную Большим Сэмом. Перешептываясь, то и дело бросая взгляды на таинственный ящик, дети пришлись увешивать деревце яблоками, грецкими орехами, вырезанными из бумаги фигурками. Встав на табурет, Уилл водрузил на самую верхушку ангела, совсем недавно сшитого Розмари из лоскутиков розового и белого шелка. Взрослые укрепили подсвечники на еловых лапах повыше, что-бы ручки детей не могли до них дотянуться.

На крыльце послышались шаги — пришел Эшли Уилкс. На его шляпе и пальто блестели снежинки.

— Простите, что задержался. Я подстригал яблоньки и совершенно забыл о времени. Счастливого Рождества, Бо! — обнял он сына. — Всем счастливого Рождества!

Пока Розмари наливала Эшли рождественского пунша, Уилл подошел с гвоздодером к ящику. Скрежет вытаскиваемых гвоздей заставил детей заткнуть уши.

Ретт прислал Элле изящную французскую куклу с фарфоровым личиком, Бо с Луи Валентином получили по паре коньков, а Уэйд, к своему восторгу и к зависти младших мальчишек, — однозарядный карабин, к предохранительной скобе спускового крючка которого была привязана записка: «Уэйд, доверяю Уиллу показать тебе, как из этого стрелять. Если ты будешь хорошо себя вести и научишься метко стрелять, мы с тобой вместе поохотимся, когда я вернусь домой».

В ящике еще был золотой кулон для Розмари, а для Скарлетт — шляпа зеленого бархата, точно подходившая по цвету к ее глазам. Хотя там не нашлось никакого письма или записки для нее, сердце Скарлетт подпрыгнуло от радости.

Даже когда Элла опрокинула свою кружку с пуншем, улыбка не исчезла с губ Скарлетт.

Снег все падал, и мальчики выбрались на крыльцо, где принялись шумно кататься на ногах с одного конца до другого. Эшли принес детям небольшие подарки, а Уилл подарил Сьюлин вязаный красный ночной колпак. Лишь к полуночи Розмари удалось отправить бурно протестующих детей наверх спать. Позевывая, ушли и Уилл с женой, натянувшей его подарок на голову.

Эшли сидел у камина.

— Какой чудный вечер.

Помолчав, он продолжил:

— Скарлетт, случается тебе тосковать по старым временам, теплу, веселью?

— Как на барбекю в Двенадцати Дубах, когда я призналась тебе в любви, а ты мне отказал? — дразня, ответила она. Взяв кочергу и привстав на колено, Эшли поворошил огонь.

— Я был обещан Мелани…

— Ох, Эшли, фидл-ди-ди, — довольно добродушно отозвалась она.

Но когда он поднял свой взор, Скарлетт увидела в его глазах сполохи хорошо знакомого ей огня и резко выпрямилась.

— О, я совсем забыла, который уже час!

Боже, что Эшли достает из кармана? Неужели коробочку с кольцом?.. Скарлетт вскочила с кресла.

— Эшли, я совершенно без сил. Тяжелый был день…

Пожалуйста, захлопни за собой дверь, когда будешь уходить, ладно?

— Но, Скарлетт!

Однако она уже взбежала наверх и закрыла дверь в свою комнату на ключ.

Господи, стоит только Ретту прознать об этом, он решит, что они с Эшли… И никогда не вернется домой!

Уэйд унес новенький карабин к себе, но мать забрала записку Ретта к сыну и теперь, раздеваясь перед сном, ее перечитывала. Муж писал: «когда я вернусь домой». Вот его точные слова. Распуская волосы, Скарлетт ощущала себя счастливой.

Яркие звезды освещали снежную пелену, блестящую, словно неснятые сливки. Лошадь Эшли медленно брела домой. Где-то в лесу с резким хлопком, похожим на выстрел, треснуло от мороза дерево. Эшли плотнее закутался в пальто из шкуры бизона.

Он шептал, обращаясь к Мелани: «Сердце мое, говорил я тебе, что не получится. Ты думаешь, я нуждаюсь в уходе, но Скарлетт не из тех, кто склонен заботиться о взрослых мужчинах. Ну и лицо у нее было, когда она поняла, что я собираюсь сделать ей предложение… О Мелли!»

Его смех громко разнесся вокруг. Копыта лошади похрустывали по снегу. «Наше первое Рождество врозь, дорогая Мелли. Эшли и Мелани Уилкс. Разве не были мы самыми счастливыми людьми на земле?»

Бревенчатая хижина конюха окнами выходила на заброшенный сад Двенадцати Дубов. Эшли отскоблил с песком сосновый пол, побелил бревна и повесил над камином саблю дяди Гамильтона времен Мексиканской войны.

Встав на колени, он разжег очаг. Теперь можно посидеть у огня. Ему столько нужно было поведать Мелани.

Той ночью Бу не лаял, и Уилл Бентин спокойно npocпал подле жены всю ночь. Кисточка нового колпака Сьюлин щекотала ему нос.

В январе потеплело, и снег отступил в тень. Флинт-ривер помутнела и забурлила, ее стало слышно от самого дома. Но когда река вновь замерзла, подтаявший снег превратился в блестящую корку, на которой легко можно было поскользнуться; поэтому все, кому не требовалось выходить наружу по неотложным делам, сидели дома у камина. Каждое утро Большой Сэм колол дрова, а Уэйд приносил их в комнаты.

Уилл Бентин обошел все дома фермеров и хижины белых бедняков на двадцать миль вокруг. Кто держал обиду на обитателей Тары? Не хвастал ли кто «подвигом» разорения мясного склада? На рынке в Джонсборо кто-то сказал Тони Фонтену, что тут, должно быть, замешан Клан. Уилл усомнился.

— Клану крышка, Тони. Да и прежде ККК демократов не трогал.

С сеновала конюшни видно было дальше всего, поэтому, когда растаял снег и всадники чаще стали появляться по дороге в Джонсборо, Уилл затащил на сеновал старый тюфяк и несколько одеял.

Сьюлин считала, что Уилл лишь зря тратит время, поскольку разорители «уже позабавились».

— Медовичок ты мой, — отвечал ей муж, — мне бы очень не хотелось каждый раз, когда Бу поднимает лай, будить себя.

На что Сьюлин заявила: случись что с Уиллом — она ему этого ни за что не простит.

Тем вечером Большой Сэм лишь глянул на люк сеновала, но туда не полез:

— Простите, мистер Уилл. Не дело цветному таким заниматься.

— Увидимся утром, Сэм.

Не совсем понимая перемены порядков, Бу сначала улегся возле конюшни, но примерно через час встал, потянулся и возобновил свой ночной обход.

Луна заливала светом застывшую землю. Ночь стояла безветренная. Завернувшись в стеганые лоскутные одеяла, Уилл спокойно проспал до утра.