Порочные намерения - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Джойс cтр.№ 47

— Почему бы вам не заняться чем-то более интересным?

— А кто сказал, что вы мне неинтересны? — Она ощутила его скептицизм.

— Вы сказали мне, когда мы виделись в последний раз, что будет лучше, если сегодня у меня будут для вас ответы.

— А они у вас есть? — Он напрягся, и его голос зазвучал тверже и грубее.

— Ваша мать снова надела ожерелье, которое я отдала ей. Если я придам вашему сообщению тот смысл, который вы ему придаете, это, кажется, и есть ответ на ваш вопрос. — Лгать — это просто: стоило ей начать, и слова полились с такой легкостью, от которой ей самой стало тошно.

— Что она видела?

Эм поняла, что больше играть с ним не стоит — нужно у него получить последнюю часть информации, чтобы развеять все сомнения и постараться придать правдивости своему рассказу. Чтобы добиться этого, ей понадобится весь ее опыт.

— Леди Гамильтон отправилась верхом на поиски вашего брата после того, как все остальные вернулись ни с чем. Это она нашла тело, а не ваш отец. — Эм глубоко вздохнула. — На щеке у него был след от удара хлыстом, и на лбу были следы ударов. Но это не все, что она видела. А теперь скажите — вы ударили своего брата в тот день, когда он умер?

— Я не убивал его.

Отчетливая боль, звучавшая в каждом его слове, задела Эм. Она закрыла глаза, посылая молчаливую мольбу к Варкуру о прощении, потому что знала, что сейчас она совершит непростительный поступок.

— Я спрашиваю не об этом. Я спросила только: вы ударили его?

Последовало долгое молчание. Эм слышала взволнованное дыхание Варкура.

— Предполагалось, что он — мой старший брат. Предполагалось, что он должен научить меня ездить верхом, а не хныкать на берегу из-за того, что он слегка промок. Предполагалось, что он будет наследником, черт побери.

— Значит, вы его ударили, — сказала она. Ее сердце упало. Этого не может быть. Она поняла, до какой степени убедила себя, что он не мог убить брата, хотя и притворялась перед собой, что у нее есть сомнения. Должно быть какое-то другое объяснение.

— Один раз, по лицу, хлыстом, — признался Варкур. Он говорил еле слышно. — Гарри только взвыл еще громче. Я повернулся и уехал, чтобы не ударить еще раз. Он стоял у воды и кричал мне вслед что было мочи. Когда я увидел его в следующий раз, он был уже мертв.

Она была рада, невероятно рада, что может в это поверить, но постаралась скрыть в голосе свою радость.

— Кто-то убил его, — сказала она. — Ваша мать видела убийцу, когда он шел от того места, где лежал ваш брат. — Это была первая ложь. Его мать видела кого-то, но Эм знала только это. Но все же она не произнесла большой лжи, лжи, которая была бы непоправимой.

— Кто это был?

Она постояла немного, в нерешительности. Варкур имеет полное право знать правду, но имеет ли он право погубить свою мать, пытаясь все узнать? Он не удовлетворится половинчатыми ответами, ему нужно нечто полное, и Эм почему-то была уверена, что, как бы ни был ужасен ответ, который его мать скрывала все эти годы, это не тот ответ, который Варкур примет от нее.

И Эм сделала выбор.

— Ваша мать не узнала его, — сказала Эм. — Она находилась слишком далеко от него. Она видела, как кто-то спешился рядом со стоящим у воды человеком. Оба начали взволнованно жестикулировать. Один человек отвернулся, а второй протянул руку и ударил его, и тот упал в воду. Стоявший на берегу вскочил в седло и уехал. Когда она подошла к упавшему, то увидела, что это ваш брат. — Каждое слово было вымыслом.

— И она не позвала на помощь? — спросил Варкур.

— Он уже был мертв, голова у него была разбита, — сказала Эм, не обращая внимания на то, как сжалось у нее все внутри и как гулко стучит ее сердце. Теперь уже поздно. Ложь произнесена, и она, Эм, обречена лгать и дальше. — Она испугалась, что первым появится убийца, если она закричит. Поэтому вернулась домой, оставив тело у воды, и вернулась домой прежде, чем кто-либо узнал о том, что она уезжала, кроме конюхов. Она многие годы чувствовала вину перед вами из-за того, что так и не призналась в том, что видела, не оправдала вас, когда ваша невиновность подвергалась сомнению. Сначала она была напугана, а потом боялась, что вы ее возненавидите.

— Но кто же его убил? — Эти слова прозвучали так тихо, что явно не предназначались для ушей Эм.

Но она все же ответила:

— Кто принимал участие в поисках?

— С полдюжины слуг и многие из гостей, — ответил Варкур. Его голос звучал в тысяче миль отсюда. — Я тоже, конечно, вместе с отцом. Лорд и леди Джеймс. Герцог Рашуорт, его сын Гиффорд и дочь леди Виктория. Лорд Эджингтон и его сын, нынешний барон. Старый лорд Олтуэйт и его сын и дочь. Гримсторп, де Линт, Морел, их старшие дети. Почти половина из старшего поколения уже мертва. Правда могла умереть вместе с ними.

— Да, могла, — согласилась Эм. Олтуэйт. Да, эту ложь она не произнесла, хотя если бы она произнесла ее, она привлекла бы Варкура на свою сторону убедительно и навсегда. Но нет, обман был достаточно серьезным, даже когда она никого не обвиняла. Она не могла сказать Вар-куру, что молодой лорд Олтуэйт убил его брата, даже если это сыграет ей на руку.

— Мне нужно вернуться в дом, пока роса не погубила мое платье, — только и сказала она. — Многие видели, как я ушла с вами, и меня могут хватиться.

— Ну так идите, — грубо ответил Варкур.

Ее резанула эта жесткая нотка в его голосе. Она подняла руку, затянутую в перчатку, чтобы погладить его по щеке, потом порывисто подняла вуаль, чтобы осторожно поцеловать его в неподатливые губы.

— Мне очень жаль, — прошептала она, понимая, что он не может постигнуть значение этих слов во всей их полноте. Потом опустила вуаль и ушла, а он остался стоять, точно статуя из черного гранита во мраке сада.

Эм быстро пошла по дорожке к дому. Вуаль и темнота образовали почти непроницаемую преграду между ней и миром, так что она радовалась ухоженным аллеям и аккуратно подстриженным изгородям. В ее голове гудело от историй, которые она сможет выдумать, от новых подробностей, которые она сможет опускать в руку Варкура, чтобы и дальше водить его за нос.

От этих вымыслов ей стало тошно, и она закрыла для них свой разум. Она сделала то, что должна была сделать, и большего делать не станет. Это уже не загадки от безымянных духов из иного мира, это даже не похоже на смутные утешения, которые она раздает большинству тех, кто жаждет получить весть от кого-то дорогого. Это не ложь о мотивах ее поступков или о ее прошлом. Это — фальсификация, которая может глубоко повлиять на жизнь, повлиять ощутимо. В ней нет ничего безвредного, и это уже не игра.

Хуже всего то, что она хочет сказать ему правду. Видит Бог, он это заслужил. Но половинчатых ответов Варкур не примет, а Эм не может погубить его мать. Леди Гамильтон не заслужила этого, какие бы тайны она ни скрывала в своем сердце. Значит, Эм обрекла себя. И это, в конце концов, не лучше того, что она заслуживает, прошептал у нее в голове противный голосок.