"Абрамсы" в Химках. Книга 2. Позади Москва - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Анисимов cтр.№ 25

— Можете остаться у меня, — предложила женщина, не дождавшаяся его реакции. — По крайней мере до следующей ночи.

И опять он не знал, что ответить. А время шло. Ночь закончится, и при свете дня передвигаться будет сложнее. Возможно. А возможно, и нет, потому что враги наверняка имеют хай-тек-оборудование, которому что день, что ночь: а они в темноте будут выглядывать из-за каждого угла, как две слепые мышки. Оставшись в доме приютившей их храброй женщины еще на день, кормясь ее запасами, можно получить «пару очков здоровья», если пользоваться знакомой терминологией любителей компьютерных игр — «бродилок». Особенно важных именно контуженому курсанту. Может очнуться и второй, кстати говоря, и не предскажешь, в каком он будет состоянии. Но жизнь — это не компьютерная игра, вот уж банальность…

— Товарищ капитан-лейтенант? Мы идем?

Он снова обвел взглядом все три лица: женщины, курсанта Димы, неподвижное лицо безымянного парня, лежащего на полу без сознания. Он не знал, что делать. Если командир дивизиона пограничных сторожевых катеров имеет хоть каплю разума, на прорыв к Клайпеде он пойти и не подумает. Будет действовать на месте, на каком-никаком приморском фланге войск. Все-таки это моряки.

Капитан-лейтенанту стало стыдно. Он понятия не имел, что делать, а от этого зависела уже не только его собственная жизнь.

— Да, идем.

Арбитр — это постороннее лицо, которое приглашается, чтобы признать нашу правоту.

Американская поговорка

Штабная колонна вошла в Великие Луки сразу после полудня, на полных 3 часа отстав от графика. После повторной проверки периметра командующий 1-й бронетанковой дивизией генерал-майор Дана Питтард вышел из бронированной машины и уже через несколько секунд вбежал в подъезд светлого белокирпичного школьного здания, выбранного для размещения его штаба на ближайшие двое суток. Несмотря на суету на всех трех этажах, несмотря на беготню десятков специалистов с грузом электроники в руках, он наметанным глазом ухватил главное: работать уже можно. Мобильный командный пункт при всех его плюсах имел и свои минусы, а сам генерал Питтард был на удивление старомоден. Он старался по возможности работать из стационарного, хорошо оборудованного помещения, придавая защищенности уже второстепенное значение.

Офицер в ранге капитана провел генерал-майора через просторный холл первого этажа по коридору, по лестнице и снова по коридору, не обменявшись ни одним словом ни с торопящимися людьми, ни с ним самим.

— Здесь, сэр.

Питтард задержался перед дверью кабинета на одну секунду, вчитываясь в подзабытые буквы кириллического алфавита на надраенной латунной табличке. Впрочем, и так можно было догадаться. Какой еще кабинет в средней школе будет разделен на две части, с самого начала имея полноценную приемную? Дверь стальная, тоже хорошо; у двери часовой, поприветствовавший командира дивизии оружием. В приемной вместо мордатой некрасивой русской секретарши несколько молодых офицеров и специалистов быстро заканчивают сбор и наладку многочисленных систем связи, автоматических систем управления и так далее и тому подобное. Стоящих многие миллионы долларов. Позволяющих объединить растекающиеся по шоссе, дорогам и городам северо-запада России подразделения его дивизии в единое целое, в живой и мобильный организм. Похожий на стальную многоножку, каждый сегмент туловища которой отличается от соседнего собственным набором броневых пластин, ходильных ног и прочих инструментов выживания и нападения. Связанный каскадами электромагнитных импульсов с другими сегментами — такими же или послабее.

— Специально не убрали?

— Убрать, сэр?

Генерал Питтард улыбнулся.

— Да зачем же, пусть будут. Даже к месту.

Капитан вежливо улыбнулся. Напротив рабочего стола директора школы висели два портрета: Владимир Путин, со своим привычным взглядом исподлобья, снятый на фоне трехцветного русского флага, и кто-то незнакомый. Мужчина с неглупым лицом, немного полноватый, в белой рубашке и черном галстуке, но без пиджака. Располагающий к себе. Портреты были без подписей, и, кто на втором, Питтард не мог даже догадаться.

— Связь?

— Уже вся, сэр.

— Доклады?

— Пару минут, сэр.

Капитан вышел из кабинета, оставив дверь в приемную полуоткрытой. Иначе было никак: от оборудования, установленного непосредственно на его стол и на второй, журнальный столик в дальнем углу, тянулись толстые жгуты проводки. Черные, белые, ярко-желтые провода с наклейками и торчащими ярлыками — все это еще больше усиливало возникшую у него аналогию с «многоножкой». Красивой, сильной и быстрой. Очень быстрой.

Аккуратно приподнимая ноги, он подошел к окну, на всю высоту закрытому плотными шторами, почти не пропускающими свет. Все яркое освещение в кабинете было искусственным. Сдвинул край шторы вбок — снаружи, как и ожидалось, оказался двор. Отлично. Вернув штору на место, генерал так же по-аистиному прошагал к своему рабочему месту, уселся в дорогое кресло и быстро подстроил его высоту и расположение спинки под себя. Никаких оставшихся от прежнего хозяина лишних деталей на столе уже не было: ни фотографий, ни записочек. Стояла пустая кофейная кружка, его собственная, лежал желтый деревянный карандаш с ластиком на конце и совершенно чистый блокнот для записей, это все.

— Капитан?

— Да, сэр? — Молодой офицер заглянул в дверь.

— Я жду доклад от 1-й бригадной боевой группы в течение пяти следующих минут.

— Да, сэр.

Генерал-майор удовлетворенно кивнул. Когда этот парень говорит «да, сэр» таким тоном, это означает, что все идет неплохо. Что снаружи не ломятся в двери русские парашютисты. Что «маршрут следования» от места, где он в последний раз имел сеанс связи с бригадными боевыми группами и конкретными батальонами в их составе… Оттуда и до двора этой школы… Что этот маршрут не уставлен пылающими «Страйкерами». Но «неплохо» вовсе не значит «идеально». Все совершенно не было идеально, и это заставляло его непрерывно испытывать напряжение. Было бы глупостью предполагать, что будет иначе, но рост интенсивности сопротивления русских частей и подразделений был очевиден. Первые людские потери дивизия понесла в десятке миль от границы русского анклава, первые безвозвратные — в двух десятках, первые потери в технике — уже на территории континентальной России. Это были отправные точки некоей «диаграммы Ганта», но с тех самых пор в его голове невидимо откладывался уже полноценный линейный график: столько человек — санитарные потери, с расщеплением на легкораненых и раненных тяжело; столько — безвозвратные. Техника, включая легкую гусеничную технику, колесные бронированные машины, колесные транспортные машины, пилотируемые и беспилотные летательные аппараты разных типов. Ни одного танка дивизия еще не потеряла, но иллюзий генерал-майор не питал: если русские начали по одному и по два жечь «Страйкеры» и грузовики, появление всей остальной номенклатуры его техники в списках поврежденных и уничтоженных машин всего лишь вопрос времени и дистанции.