Дуэль - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Мецгер cтр.№ 35

– Это самое худшее из всего проклятого, паршивого, идиотского, недоделанного и я не знаю какого! Какого черта вы…

Афина уже не слушала его. Она поднялась и вышла. На губах ее играла улыбка.

Граф, в которого она влюбилась, оказался не таким уж совершенством.

Всякий раз, когда женщина может свалить вину на мужчину, она это делает.

Аноним

Мужчины обычно бывают виноваты.

Жена анонима

Дворецкий объявил, что увольняется. Йен предложил Халлу прибавку к жалованью, если он избавится от грызуна, воцарившегося в Розовой комнате. Халл сказал, что он лучше уйдет; граф может сам искоренить этого смущающего его хищника. Дворецкий должен остаться. Мона должна уйти.

Да, эта крыса слишком велика – не поместится в крысоловку. Йен налил себе бокал портвейна. Да и сам он слишком велик – в бокале не утонет. О, черт, эта сучка не уйдет без скандала! Он выпил второй бокал и удивился, что в свое время находил эту легкодоступную брюнетку привлекательной…

Ведь не перезрелые же выпуклости и не отвислые груди, не толстые лодыжки и не тонкие выщипанные брови привлекли Йена. Мона не удивилась, увидев его. Йен подождал, пока, по его подсчетам, Афина не окажется у ложа своего брата, а Халл не уберет бутылку портвейна. Тогда он тихо постучал в дверь ее спальни. Дверь открыла сама Мона, одетая в почти прозрачную ночную рубашку. Она вызвала у Йена столько же интереса, сколько обои на стенах, и могла бы сойти за часть меблировки этой Розовой спальни. Точнее, после изящных форм Афины баронесса напомнила ему оттоманку.

– Какого черта вы здесь делаете? – спросил он в качестве приветствия.

– Как же, жду вас, мой милый. Я знала, что вы придете, как только эта девочка ляжет спать. – Она протянула к нему свои пухлые руки. Он сунул в ее руки халат, лежавший на краю кровати.

– Эта девочка – молодая леди, как вам хорошо известно, а не ребенок.

Леди Пейдж накинула халат на плечи, села у туалетного столика и принялась вынимать шпильки из волос, глядя на свое отражение в зеркале.

– Тем больше оснований для моего пребывания здесь.

– Тем меньше оснований для вашего пребывания здесь. Какого черта вы явились сюда, хотел бы я знать? Вы же знаете, что наша связь кончилась. Вы сами выбрали этот экстравагантный бриллиантовый браслет, – он указал на ее руку, – в качестве прощального подарка.

– Ах, но мне показалось, что вы скучаете без меня, как я скучаю без вас, мой милый. Вы могли и передумать.

Он и передумал – многое передумал за это время, например каким дураком оказался.

– Если бы я изменил свое решение, я пришел бы к вам. Вы знаете, что я никогда не приглашал вас в свой дом, даже когда мы были… друзьями. – Друзьями они не были никогда, были не более чем знакомыми. Честно говоря, Йен не мог припомнить ни одного весомого разговора с этой отнюдь не невесомой женщиной.

– Подумаешь. Какая-то глупая мужская щепетильность. Он ничего не сказал.

– Ну что ж, говоря откровенно, мне просто некуда было больше деваться. Я не могла оставаться в Пейдж-Хаусе, потому что все слуги ушли. Изменники и трусы.

– Когда им в последний раз платили жалованье? – спросил Йен.

– Это дело Реджинальда. – Она пожала плечами, отчего халат соскользнул на пол, явив ему то, что она, очевидно, считала соблазнительным зрелищем, – обнаженные плечи. Потом она переменила позу, чтобы он не мог не увидеть ее соски сквозь тонкую ткань. С Йена было достаточно. Он отвернулся. Нет, так его взгляд падал на кровать. Он подошел к открытому окну, выглянул в сад. Темные дорожки освещал один-единственный фонарь, висевший на задних воротах.

– Но почему вы приехали сюда?

– Потому что вы вынудили Реджинальда уехать из Лондона. Поэтому ответственность за меня лежит на вас.

– Я вовсе так не думаю. Если бы я дал вам обещание или поклялся в вечной любви или в какой-либо подобной чепухе, тогда другое дело. Но между нами не было таких отношений. И все отношения между нами кончились еще до того, как ваш муж бросил мне вызов. Так что я не намерен рвать на себе волосы. – Она как раз расчесывала свои волосы, которые были далеко не такими блестящими, как у мисс Ренслоу, и ее расческа зацепилась за клок спутанных волос. – Вы сказали мне, что Пейджа никогда не интересовало, чем вы занимаетесь.

Она нахмурилась. Она очень долго обходилась без помощи горничной.

– Он и не интересовался до тех пор, пока я не сказала ему, какой вы замечательный любовник.

– Проклятие! Вы так сказали мужу? Неудивительно, что он не взял вас с собой, когда бежал от своих кредиторов.

Она встала и положила руки ему на плечи.

– Но ведь это правда.

Йен отодвинулся. Еще шаг – и он выпадет из окна. Мона снова принялась расчесывать волосы.

– Он плохо обеспечивал меня. Не платил по счетам моей портнихе и поставщику вина. Он мог бы, по крайней мере, постараться вызвать у меня хоть какое-то волнение, так я ему и сказала.

Что-что, а волнение Пейдж вызвал – у всех у них. А Мона продолжала:

– И потом, вы моложе и красивее, и карманы у вас поглубже. Конечно, он возненавидел вас.

– Вы были его женой. И вы ею и остаетесь, – напомнил он.

– Ах, я же не прошу вас помочь мне получить развод, чтобы мы могли пожениться.

Йен с трудом удержался, от слов, готовых сорваться с языка, – насчет того, что гусь свинье не товарищ.

– Единственное, что мне нужно, – это место, где я могла бы пожить некоторое время, не боясь, что появится бейлиф. Вы же знаете, в конце концов, Реджи пришлет за мной. Он действительно любит меня.

Йену было приятно узнать, что есть на свете дураки еще большие, чем он.

– Но здесь вы не можете оставаться.

– Из-за этой девчонки Ренслоу?

– Потому что я не хочу.

– Разумеется, хотите, милый. – И она выпятила грудь. Йен закрыл окно, чтобы она не простудилась.

– Нет, не хочу. И кроме того, я не хочу, чтобы вы находились рядом с мисс Ренслоу.

– Не понимаю почему. Ее репутацию нельзя испортить еще больше. Что же до всех этих ваших щепетильных соображений, это ведь не в моем доме живет барышня, достигшая брачного возраста.

– Возможно. Даже если ее репутацию спасти нельзя, ее нравственность уберечь можно. Вы, сударыня, неподходящее общество для любой леди. Вы неподходящее общество даже для комнатной собачки или фонарщика. И я не желаю видеть вас в моем доме.

Вот тут-то и пригодились атлетические способности Йена. Он приседал и увертывался от летевших в него предметов, которые не мог поймать. В него ничего не попало, и только одна бесценная статуэтка из розового жадеита ударилась о стену. Он подобрал щетки для волос и сунул их в еще не распакованный сундук Моны.