Ястреб и голубка - читать онлайн книгу. Автор: Вирджиния Хенли cтр.№ 73

Флотилия загодя готовилась к дальнему походу и была полностью обеспечена всем необходимым; но «Роза Девона» находилась совсем в другом положении, поскольку провианта на ней было в обрез. Мэтью был вынужден зайти во французский порт Брест за пресной водой и съестными припасами. Его надежды на романтическую интерлюдию были грубо растоптаны действительностью, потому что с того момента, как корабль вошел в Бискайский залив, Сабби начала жестоко страдать от морской болезни. Ее выворачивало наизнанку пять дней подряд, и в конце концов она дошла до того, что стала умолять его повернуть назад.

В ответ он улыбался и заверял ее, что желудок у нее уравновесится сам по себе, как только они увидят испанские берега. Тошнота немного отступила, но зато теперь ее донимала удушливая жара внутри тесной каюты, и она, одетая только в тонкое нижнее белье, задыхалась. Она ведь не думала о вояже в Испанию, когда поспешно собиралась в дорогу, и с собой у нее были только теплые платья из шерсти и бархата.

К тому времени, когда они поравнялись с Лиссабоном, она уже больше не в силах была все это выносить и потребовала, чтобы Мэтью зашел в порт, чтобы она могла купить какую-нибудь хлопчатую одежду и несколько шляп, защищающих от солнца; это позволило бы ей покидать каюту и находиться на палубе, где ее мог обвевать хоть какой-нибудь ветерок. Войдя в Кадисский залив, Мэтью благоразумно бросил якорь в Фаро — этот порт принадлежал Португалии, а не Испании. К тому же здесь они находились не на виду у Непобедимой армады, но вполне могли бы услышать пушечные выстрелы. И теперь они напряженно прислушивались, пытаясь определить, как действовать дальше.

Английская эскадра стояла в открытом море, за пределами порта Кадис. Дрейк с Девонпортом понимали, что их единственная надежда — внезапная атака. Одна из принадлежащих Дрейку пинасс была легче и быстроходнее других; они оба решили перейти на ее борт и устроить стремительный разведывательный рейд по гавани Кадиса.

То, что они обнаружили, оказалось для них приятной неожиданностью. В гавани стояли, почти без всякой охраны, более тридцати галеонов и торговых судов. Разморенные послеполуденной жарой, словно сонные мухи, без видимой цели слонялись по палубам немногочисленные матросы. Изумленные разведчики ломали себе головы в тщетных попытках вспомнить, не приходится ли на этот день у испанцев какой-нибудь религиозный праздник, поскольку было очевидно, что портовый город Кадис вообще никем не охраняется.

На берегу громоздились готовые к погрузке сотни бочек, изготовленных из выдержанной древесины и скрепленных прочными обручами.

Эти добротные бочки, куда не могли проникнуть ни влага, ни черви, были заполнены водой, вином, мукой, солониной, фруктами. Насколько могли судить Дрейк с Девонпортом — а глаз у них был наметанный, — большая часть оружия и пороха была уже погружена на корабли, но несколько моряков еще и сейчас переправляли груз этого сорта на один из кораблей под именем «Аргозия». Маленькую пинассу, шедшую вообще без всякого флага, не окликнула даже портовая стража. Дрейк подал знак, что пора возвращаться на «Бонавентуру».

— Даже если вице-адмирал Бэроу заартачится, мы вдвоем можем взять Кадис, — сказал Дрейк.

— Если ударим сегодня же, пока они так мило отдыхают.

— Я готов взять на себя ответственность за действия, предпринятые в интересах Англии, — заявил Дрейк. — Вы слышали вчерашнее дурацкое предложение Бэроу — послать губернатору Кадиса депешу с предложением провести переговоры?

Девонпорт усмехнулся:

— Вы намерены обойтись без встречи с вице-адмиралом и не собираетесь поинтересоваться его мнением?

— Вот именно, — подтвердил Дрейк.

— Правильно, Фрэнсис. Захотят — поднимут якоря и двинутся за нами следом, не захотят — управимся без них.

— Я пойду на «Бонавентуре», а вы — на своем «Дерзновенном» у меня в кильватере.

Выберем какой-нибудь корабль, разнесем его в щепки и посмотрим, что получится.

— Давайте откроем огонь по «Аргозии».

Там полно оружия и пороха.

— Договорились, — спокойно сказал Дрейк.

— Мэтью, мы торчим на солнцепеке три дня! Ничего не видим, ничего не слышим, даже ни одного приятного запаха кругом! — Она сморщила нос и обмахнулась веером из соломки. — Вдруг их всех уже взяли в плен? — спросила она, дав волю воображению.

— Без единого выстрела? — фыркнул он.

— Откуда ты знаешь, что мы можем что-нибудь услышать с такого расстояния? — упорствовала она. — Давай подойдем поближе!

Он и сам уже почти решился идти на Кадис, но счел необходимым объяснить:

— Сабби, ты и представления не имеешь о том, что такое морской бой. Выстрелы из пушек… от них у тебя из ушей может пойти кровь! Корабельные пушки заряжаются раскаленными докрасна чугунными ядрами, гвоздями, всякими смертоносными железками! В любой момент из-под твоей руки могут быть выбиты перила, или у тебя под ногами разлетится деревянный настил. Когда тебя обстреливают — кажется, будто на тебя сама смерть обрушивается! И еще более страшная судьба тебя ждет, если твое судно враг берет на абордаж. Лучшее, на что ты можешь рассчитывать, — это счищать чужие кишки у себя со шпаги. А ведь возможно и кое-что похуже.

— Ты просто хочешь запугать меня! — накинулась на него Сабби, хотя сердце у нее стучало молотом от отвратительных картин, которые он ей рисовал — Обо мне можешь не беспокоиться: если я и дальше буду тут болтаться, я умру от тоски, и ты можешь скормить меня рыбам.

Он отвернулся от нее, чтобы выкрикнуть команду, а потом бросил ей через плечо:

— Иди-ка лучше вниз.

Она упрямо вздернула подбородок и закричала:

— Не может быть и речи! Дай мне подзорную трубу, чтобы я ничего не пропустила!

Вице-адмирал Бэроу был возмущен донельзя, увидав, что «Бонавентура», подняв флаг, на всех парусах движется мимо него в Кадисскую гавань. Отчаянными сигналами флагмана пренебрег и «Дерзновенный», устремившийся за первым ослушником. Вице-адмирал обвел взглядом английскую эскадру и глазам своим не поверил: «Золотая Лань» последовала примеру тех двоих!

Дрейк и Хокхерст расположили свои корабли с левого борта от «Аргозии». Когда они, под реющими на ветру английскими флагами, ворвались в Кадисскую гавань, там началось смятение. Испанских моряков охватила паника: их застигли в такой момент, когда они меньше всего этого ожидали.

Широко расставив ноги, раздетый до пояса, Хокхерст поднял руку, чтобы подать сигнал своим пушкарям. Его рука резко опустилась вниз, и батареи обеих палуб с правого борта «Дерзновенного» полыхнули огнем.

Сила отдачи заставила корабль резко накрениться; тем временем команда уже втаскивала пушки внутрь корабля: их надо было снова зарядить, а заряжались они со стороны дула. Воздух наполнился черным дымом и запахом пороха. Вышколенная команда прочищала жерла пушек, устанавливала пороховые заряды, заводила ядра в стволы, возвращала пушку на место — и все это в течение минуты; затем они поворачивали свои потные, покрытые сажей лица к Хокхерсту, выкрикивали: