Ястреб и голубка - читать онлайн книгу. Автор: Вирджиния Хенли cтр.№ 10

Сара присела в реверансе перед смуглым коротышкой:

— Добрый день, сэр.

Голдмен был изумлен, хотя внешне оставался невозмутимым. Девушка оказалась поразительно красивой, и бесформенное платье неописуемого фасона не могло это скрыть.

Прекрасное лицо венчала корона рыжих кос с красноватым отливом. Губы были упрямо сжаты, но улыбка наверняка сделала бы это лицо неотразимым. Светло-зеленые глаза, оттененные темными дугами бровей, длинными черными ресницами и крошечной темной родинкой, почти заворожили Голдмена, когда Сара подняла на него взгляд.

— Мисс Бишоп, меня привело к вам дело, касающееся земель в Ирландии, которые перешли к вам по наследству от вашего покойного отца.

Сабби выглядела совершенно ошеломленной. Этот господин приехал сюда, потому что у него дело к ней!

Преподобный Бишоп поспешил предупредить:

— Тебе трудно будет в этом разобраться, Сара. Мистеру Голдмену необходимо, чтобы ты написала на бумаге свое имя. Вот и все, что от тебя требуется.

Сара перевела взгляд на отчима, вызывающе вздернула подбородок и отчеканила:

— Прошу вас не обращаться со мной, как с четырехлетним ребенком. — Она повернулась к посетителю, не смягчив, однако, тона. — Мистер Голдмен, насколько я понимаю, вы — чей-то поверенный, и вам нужна моя подпись на официальном документе, касающемся моих земель в Ирландии. Но зачем? — напрямик спросила она.

Джекоб Голдмен спрятал улыбку. Что ж, девушка не только красива, но и умна. К тому же у нее имеется характер, и настолько сильный, что его не смог подавить этот узколобый мелкотравчатый деспот, потрясающий Библией.

— Мисс Бишоп, я действую по поручению джентльмена, желающего купить вашу землю.

— Она не продается, мистер Голдмен. Видите ли, это единственное имущество, оставшееся мне от отца, если не считать его сабли.

Земля в Ирландии — все мое приданое.

Губы преподобного Бишопа сами собой сжались в тонкую линию.

— Земля ничего не стоит, глупая твоя голова. Сплошные скалы и камни, ее невозможно обрабатывать. Там и колоска не вырастишь.

— Если земля бесплодна, почему же этот джентльмен так жаждет ее приобрести? — Тонкие брови девушки вопросительно изогнулись.

— Вы сами видите, мистер Голдмен: с ней невозможно иметь дело. Прошу прощения за подобную дерзость. Это позор для меня — допустить, чтобы молодая особа, живущая под крышей моего дома, посмела нанести вам такое оскорбление!

— Не вижу тут никакого оскорбления, мистер Бишоп, — спокойно откликнулся Голдмен. Господь всемогущий, да если этот человек не заткнется, он, чего доброго, все дело сорвет, а дело-то было совсем близко к благополучному завершению. — Мисс Бишоп, прошу вас, задавайте любые вопросы, какие сочтете нужным. Джентльмену, которого я представляю, нужна ваша земля для более удобного доступа к его собственным угодьям.

Позвольте и мне, в свою очередь, спросить: вы сами когда-нибудь видели свои ирландские владения?

— Нет, сэр, к моему величайшему сожалению, не видела, но надеюсь в будущем исправить положение.

— Ваши земли находятся в Ольстере между горами Мурна и предгорьем Слив-Круб.

Там пролегает длинный и узкий судоходный путь, который тянется почти до самого Ньюри, но несколько акров вашей земли отделяют его владения от судоходного пути, открывающего выход к морю. Я уполномочен предложить и немедленно выплатить вам двести фунтов за всю землю, — закончил мистер Голдмен.

— Сожалею, сэр, но эта земля — мое единственное приданое, — вежливо отклонила предложение Сабби.

— Да ты с ума сошла, голубушка, или воистину одержима дьяволом? — взъярился Бишоп. — Нечего сказать, богатое приданое!

Да кто в здравом уме взял бы тебя в жены?

Если у тебя сохранилась хоть капля чувства долга, ты обязана принять эти деньги и отдать их матери и мне — в качестве платы за свое содержание. Осталось уже чрезвычайно мало надежд на то, что к тебе хоть кто-нибудь посватается, и нам долгие годы придется оплачивать счастье делить с тобой стол и кров.

Враждебность, пропитавшая самый воздух в кабинете, казалась почти осязаемой. Сдержав тяжелый вздох, мистер Голдмен миролюбиво предложил:

— Должен вам сообщить, что я наделен полномочиями поднять цену до пятисот фунтов, мисс Бишоп. Эти пятьсот фунтов могут быть оформлены законным образом в качестве вашего приданого. Насколько я могу судить, такая сумма выглядела бы более привлекательной для любого искателя вашей руки, чем несколько акров земли в забытой Богом глуши, да простит мне преподобный Бишоп, что поминаю имя Господа всуе.

При этих словах Сабби чуть не подскочила.

Имей она пять сотен фунтов, за женихами бы дело не стало. Она взглянула на отчима; его лицо говорило само за себя. Если она не согласится продать землю, преподобный придет в ярость. Но ему-то какая корысть от предложенной сделки? — размышляла Сабби в недоумении. Просто хочет поскорее избавиться от нее? В таком случае, почему он раньше отвечал отказом тем, кто к ней сватался? По крайней мере, двое из мужей ее сестер сначала просили руки Сабби. Нет, он хочет другого: пусть только она возьмет деньги, а он уж их сможет прикарманить. С землей ему будет не так легко ее обобрать.

— Ваше предложение в высшей степени великодушно, мистер Голдмен. Прошу вас, поймите, я отказываю вам не из-за денег. Мой отец завещал эту землю мне, у меня она и останется. — Сабби бросила в сторону отчима победный взгляд. — Всего хорошего, джентльмены.

— Видите?! — воскликнул Бишоп после ухода падчерицы. — Но, будучи юристом, вы наверняка подыщете какой-нибудь законный способ, позволяющий мне расписаться в бумагах вместо нее.

Джекоб Голдмен закрыл кожаную сумку с документами, никак не выразив глубочайшего презрения, которое вызвала в нем сомнительная мораль служителя церкви.

— Я доложу обо всем своему патрону, сэр.

Если он не утратит желания получить землю, то я свяжусь с вами. Желаю здравствовать. — Откланявшись, он вышел на свежий воздух, довольный тем, что отверг все предложения передохнуть и отобедать. В сельской гостинице атмосфера будет больше благоприятствовать аппетиту.

Сабби вернулась к себе, на сей раз сама позаботившись запереть дверь комнаты изнутри. Преподобный Бишоп либо кинется на нее с побоями, либо прибегнет к более тонким методам, дабы подчинить ее своей воле; а пока ей неизвестно, какую тактику он изберет, дверь — на всякий случай — следовало держать на запоре.

В течение десяти лет — от своих восьми до восемнадцати — Шеин Хокхерст проводил летние месяцы в обществе О'Нила. Могучее влияние столь незаурядной личности привело в конечном счете к тому, что цельная натура Шейна как бы раздвоилась. Всю жизнь он пытался быть хорошим сыном двум отцам — весьма нелегкое дело, если учесть, что каждый из них был наделен сильной волей, требовательным характером и гордым сознанием своих прав.