Распутник и чопорная красавица - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Мур cтр.№ 48

— Если будет больно, мы остановимся, — обещала она, приподнимаясь и впуская его в себя.

— Эзме!

— Все хорошо, — заверила она. Во второй раз боль оказалась почти незаметной. — Я не хочу останавливаться!

— Наклонись вперед, — посоветовал он, приподнимаясь.

Она впустила его в себя глубже, и от новых ощущений у нее захватило дух.

— Не останавливайся, — прошептал он, удерживая ее левой рукой, а правой лаская ее упругую грудь.

Затем он прильнул к ее груди губами, и она обезумела. Желание подхлестывало ее, подводило к новой, неизведанной радости.

Из горла Куинна вырвался хриплый крик. В этот раз они испытали наслаждение одновременно. Эзме закрыла глаза. Ее сотрясало в сладких конвульсиях. Потом волны унесли ее в блаженное забытье.

Он крепко прижимал ее к себе, целуя покрытое испариной плечо. Наконец, она отстранилась и пытливо посмотрела ему в лицо.

— Неужели снова кровь? — испугался он.

— Нет, — с облегчением ответила она.

— А ты? Как ты себя, чувствуешь?

— Чудесно! — ответила Эзме, но тут же поморщилась.

— Значит, не совсем, — хмурясь, ответил он. — Ты двигаться можешь?

— Да, — ответила она, высвобождаясь. — Через какое-то время я совсем оправлюсь.

— Надеюсь, ты скоро придешь в себя… А пока отдыхай… рядом со мной, — добавил он, кивком указывая на кровать.

Эзме очень устала и внутри у нее все горело, но она чувствовала себя совершенно счастливой. В конце концов, все окружающие считают их мужем и женой… И совсем скоро они в самом деле соединятся по закону!

Она прижалась к нему, испытывая неземное блаженство и спокойствие.

— Я люблю тебя, Куинн! — прошептала она.

— Я люблю тебя, Эзме, — ответил он, нежно целуя ее.

Они заснули в объятиях друг друга.

Они мирно спали, сплетясь в тесном объятии, как вдруг на лестнице загрохотали шаги.

В спальню ворвался Джейми Маккалан — бледный, растрепанный, в темно-синем дорожном плаще и шляпе. Он смотрел на открывшуюся перед ним картину, как будто Эзме и Куинн стояли над трупом с руками, по локоть обагренными кровью.

— Джейми! Что ты здесь делаешь? — взвизгнула Эзме, поспешно закрываясь простыней.

Куинн выскочил из постели и обернул талию покрывалом.

Джейми отвернулся от сестры, как будто ему невыносимо было смотреть на нее.

— Я тебе доверял! — воскликнул он, обращаясь к Куинну. — Я поручил тебе заботиться о ней, а не…

— Во всем виновата я, а не он, — перебила его Эзме, заворачиваясь в простыню, как в тогу.

Джейми смерил ее суровым взглядом, и Эзме невольно осеклась. Неужели он считает ее глупышкой, способной прыгнуть в постель к любому, кто завлечет ее?

— Я-то думал, кто-кто, но не ты…

Снова послышались шаги, и на пороге показался ошеломленный, запыхавшийся Максуини.

— Извините, милорд! Этот джентльмен не пожелал ждать.

— Вижу. Кем вы себя возомнили, Маккалан, что по-варварски врываетесь в нашу спальню? Вы что, совсем потеряли рассудок? — спросил Куинн, внезапно становясь надменным и презрительным, как и подобает разгневанному графу.

Эзме поняла, что им с Джейми тоже следует вновь вспомнить о своих ролях. В конце концов, поездку в Эдинбург предложил именно Джейми. Так что пусть пеняет на себя…

— Я привез важные новости для его светлости, — объявил Джейми. — Очень важные!

Вдруг Эзме заметила, как бледен брат и какие темные круги у него под глазами, как будто он не спал несколько дней. Или примчался сюда из Лондона с нечеловеческой скоростью.

На пороге показалась ее горничная; она принесла Эзме халат. На ее лице застыло очень удивленное выражение.

Куинн взял у горничной халат, сухо приказал ей удалиться и повернулся к Максуини:

— Это мой лондонский поверенный. Проследите за тем, чтобы нам никто не помешал!

— Слушаю, милорд, — ответил Максуини, выходя и закрывая за собой дверь.

Куинну часто приходилось раскаиваться, но никогда еще ему не было так плохо, как теперь. Он смотрел в лицо разгневанному Джейми и не знал, как оправдаться. Да, он любит Эзме, но должен был держать себя в руках и подождать до тех пор, пока их не обвенчают!

Неожиданно он понял, что Джейми больше не злится. Лицо у него было расстроенное и грустное.

— В чем дело? — осведомился Куинн. — Что случилось?

Глядя ему в глаза, Джейми ответил прямо и сочувственно:

— Твой брат и его жена месяц назад умерли на Ямайке от малярии. Теперь граф Дубхейген — ты!

В первый миг Куинн не почувствовал ничего. Ни сожаления, ни радости. Как будто слова Джейми относились к кому-то другому, к совершенно постороннему человеку. Но потом Эзме сжала ему руку своей теплой, мягкой рукой.

— Я получил письмо, от своего помощника, который служит в конторе на Ямайке, — объяснил Джейми. — Письмо эдинбургскому поверенному Огастеса уже послано; я решил поспешить, чтобы опередить письмо и вместе сообразить, что делать дальше.

— Но я не могу быть графом, — возразил Куинн. — Отец лишил меня наследства!

— Возможно, твой отец угрожал и даже собирался лишить тебя наследства, но не лишил. По закону ничто не мешает тебе принять титул… А поскольку Огастес умер, не оставив наследников, тебе переходит все: и титул, и поместье, и доход. Ты богат, Куинн! Может быть, теперь мне правильнее обращаться к тебе «милорд»?

Его не лишили наследства?! Куинн не верил собственным ушам, но раз Джейми говорит, что это так…

— Наверное, отец все же любил тебя, — тихо сказала Эзме.

— Наверное, — согласился Куинн, проглотив подступивший к горлу ком. — Жаль, что я не знал этого раньше, пока он еще был жив. Тогда все было бы по-другому. Я бы не чувствовал себя таким одиноким.

— Ты больше не одинок, — сказала Эзме, сжимая ему руку.

Рядом с ней ему было спокойно и тепло.

Джейми откашлялся; неожиданный звук показался особенно громким в тишине.

— Извините, что в такую минуту говорю о делах, но эдинбургский поверенный графа Дубхегена может в любой день узнать о судьбе Огастеса. Поэтому вам, наверное, лучше вернуться в Лондон.

— Уедем мы или останемся, мистера Макхита, да и все здешнее общество, ждет серьезное потрясение, — ответил Куинн. — Поскольку я на самом деле уже несколько месяцев являюсь графом, я не нарушал закон. А если кто-то решил, что меня зовут Огастесом, а Эзме — Гортензией, что ж…

— Мы солгали только в одном: что мы уже женаты, — сказала Эзме. — Я ведь никому не говорила, что я с Ямайки. Лишь один раз, отвечая на вопрос, сказала, что на Ямайке жарко — а там действительно жарко.