Цыганские глаза - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Диксон cтр.№ 27

– Что такое «каперское свидетельство»?

– Оно дает моему кузену право владеть военным кораблем и атаковать и захватывать суда вражеских государств.

– Похоже на узаконенное пиратство.

Лукас усмехнулся.

– Ты права. Корсарство признано международным правом и не преследуется по закону, но на самом деле корсары – те же пираты, занимающиеся грабежом.

– Ясно. Вы с кузеном дружили в детстве?

– Нет, к сожалению. Джеффри старше меня на восемь лет, и считал меня сосунком. Мы с ним вечно ссорились, и с возрастом наши отношения не улучшились.

Заметив, что Лукасу неприятно говорить об этом, Пруденс воздержалась от расспросов и обратила все внимание на свою обожаемую Лисичку.

Они промчались через сонную деревушку Марлден-Грин и проехали по горбатому мосту, привлекая к себе любопытные взгляды прохожих. Как только кучка домиков осталась позади, Пруденс поняла, что их совместная прогулка даст пищу сплетням и пересудам.

Вскоре они свернули с дороги на лесную тропу, и их встретил влажный аромат леса. Лукас объяснил девушке, что это кратчайший путь в Марлден-Холл.

После недолгого молчания Лукас взглянул на свою спутницу.

– Ты любишь ездить верхом?

– Да, – ответила она. – Так приятно вновь оказаться в седле. Я не ездила верхом несколько лет.

– С виду не скажешь. Ты, моя дорогая Пруденс, прирожденная наездница. У тебя отличная посадка.

Пруденс посмотрела на него и улыбнулась ленивой, невероятно чувственной улыбкой, при виде которой Лукаса бросило в жар.

– Я знаю.

Он усмехнулся.

– Кокетка.

– Ума не приложу, почему вам захотелось поехать со мной. Я не похожа на утонченных дам из вашего окружения. – Лукас мысленно возблагодарил за это Господа. – Я всегда считала себя простушкой, – со вздохом сожаления добавила девушка.

– Мне нравится твое общество, особенно когда ты такая упрямая и пылкая.

– Я? Пылкая? – ахнула Пруденс, притворившись обиженной, хотя на самом деле ощущала странный душевный подъем.

Лукас рассмеялся.

– В этом нет никаких сомнений. Ты, моя радость, самая пылкая и непокорная женщина из всех, кого мне посчастливилось встретить. А раз уж ты напрашиваешься на комплименты, никакая ты не простушка.

Она зарделась.

– Но я была простушкой.

– Именно что была, – сказал Лукас, с усмешкой глядя на ее красивое лицо. Его намерение ехать прямо в Марлден-Холл сменилось желанием провести время в более тесном общении, чем это позволяла верховая прогулка. Лесная поляна, покрытая цветочным ковром, и зеленые берега ручья показались Лукасу слишком заманчивыми. Он остановился.

– Слезай, – велел Лукас девушке.

– Почему?

– Потому что это прекрасный день для прогулки у ручья, – заявил он, спешившись и медленным шагом двинувшись вперед.

Пруденс насторожилась, заметив его страстный взгляд.

– Я так не думаю, – возразила она, крепче сжав поводья.

Лукас обхватил ее за талию и стащил с лошади. Пруденс ожидала, что он тут же ее поцелует, и была очень удивлена, когда он взял поводья и повел лошадей к огромному дубу. Оглянувшись, он протянул руку.

– Идем.

Девушка побрела за ним по мшистому берегу ручья, глядя на чистый поток, журчащий среди камней, и размышляя об уединенности этого места и собственной уязвимости.

– Я часто приходил сюда в детстве, – признался Лукас. – Это было одно из моих любимых мест.

Пруденс взглянула на него с улыбкой, представив себе высокого паренька с копной блестящих черных волос, шлепающего по воде.

– И что же вы здесь делали?

– То, что обычно делают мальчишки: носился по лесу, сбивая палкой листья, разувался и бродил по ручью до самого впадения в реку. Но чаще всего мечтал.

Лукас остановился и осмотрелся по сторонам, затем подошел к старому дубу и уселся прямо на землю, прижавшись спиной к стволу и подогнув одну ногу. Не сводя глаз со своей спутницы, он похлопал ладонью по земле.

– Садись.

Девушка робко повиновалась, аккуратно расправив юбки, но, словно упрямый ребенок, села не так близко к Лукасу, как ему хотелось.

Он смотрел прямо перед собой, погруженный в раздумья. Пруденс взглянула на его красивое лицо, позолоченное лучом солнца. Узкое и тонко очерченное, оно казалось почти таким же смуглым, как лицо Соломона. Девушка была очарована его взглядом, лишенным обычной насмешливости. Выражение его глаз было тоскливым, словно он пережил какое-то страшное потрясение, и пришел в этот родной, тихий уголок в поисках исцеления. Пруденс никогда не видела его таким. Отбросив ироничную надменность и самоуверенность, он казался до странности уязвимым.

– О чем вы думаете? – тихо спросила она, лениво пощипывая пальцами траву.

– О Стамбуле, – признался Лукас. – О золотых и белых куполах и бескрайней морской синеве за Золотым Рогом.

– О! – удивленно воскликнула Пруденс, не ожидавшая подобного ответа. – Может, расскажете мне?

– Если хочешь. Впервые увидев этот город с Босфора, я был поражен. Зрелище было необыкновенное. Семь его холмов волнами встали на фоне неба, а купола и минареты тонули в туманной дымке, словно мираж в пустыне.

Пруденс с любопытством взглянула на Лукаса.

– Зачем вы поехали на восток? – спросила она, сгорая от желания узнать о его прошлом.

Лукас легкомысленно пожал плечами, не желая посвящать Пруденс во все события последних пяти лет своей жизни, но кое-что решил все-таки рассказать.

– За удовольствиями… за приключениями. Меня манила красота востока, и я намеревался отправиться в Индию.

– И вы были разочарованы?

– Разочарован? Нет. Увидев Стамбул впервые, невозможно не восхититься.

Пруденс вздрогнула: полученные из книг сведения о загадочном востоке внушали ей ужас.

– Вы хотите сказать, что он не погряз в разврате и варварстве, что турки вовсе не кровожадные дикари, обращающие в рабство всех, кто попадается им на пути?

– Некоторые да. Жизнь в Оттоманской империи часто бывает жестокой. Это мужской мир, хотя влияние матери султана или бабушки, как у нынешнего султана, который при первой нашей встрече был семнадцатилетним юношей, поистине безгранично.

– Сколько вы там прожили?

– Почти три года.

– Боже… наверное, вам понравилось.

– Да. Я жил во дворце, – поведал Лукас с улыбкой.

Впечатленная его признанием, Пруденс удивленно моргнула.

– И чем же вы заслужили столь высокое положение?