Охота на льва - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Петровичева cтр.№ 17

– Моя госпожа, – донеслось до нее, – наше знакомство – честь для меня.

Потом колонки светской хроники всех газет сообщали, что давно не приходилось видеть столь изящную пару: танец его величества и госпожи Струк покорил всех легкостью, красотой и непринужденностью движений и истинным достоинством. А Хела, вернувшись домой, вдруг поняла, почему нынешний владыка Аальхарна пользуется такой любовью: его внутренняя сила и обаяние власти делали его неуязвимым, и сочетание этих качеств покоряло и полностью подчиняло волю. Даже если бы она, Хела, решилась зарезать его на балу – а такие мысли не раз приходили ей в голову – у нее ничего не вышло бы – и нож выпал бы из внезапно ослабевшей руки.

У Мариты Стерх, единственной подруги Хелы, покушение все-таки получилось. Утром в день бала, когда Хела готовилась к танцам, Марита пришла к ней и сказала:

– Хела, вчера я стреляла в императора.

И, разрыдавшись, она упала в кресло.

К чести Хелы следует сказать, что в сложных ситуациях она не теряла самообладания и теперь сперва напоила подругу успокаивающим отваром прянты, а затем, когда Марита пришла в себя и смогла говорить без слез, спросила с нескрываемой надеждой:

– Он мертв?

– Нет, – горько ответила Марита. – Я плюнула в него отравленной стрелой, но он смог добраться до своих лекарств. Он выжил, Хела, выжил!

– Тебе удалось сбежать? Тебя преследуют? – Только сейчас Хела поняла, что ее могут забрать в пыточные, как сообщницу государевой преступницы.

Однако Марита отрицательно покачала головой:

– Он отпустил меня. Хела, я сама в это не верю, но он дал мне уйти. И еще сказал, что мой поступок достоин всяческого уважения… Дескать, не каждый осмелится поднять руку на тирана своего отечества.

– Мерзавец! – только и смогла выдохнуть Хела.

Марита кивнула и снова залилась слезами.

А теперь она была мертва.

Читая в газетах отчеты об охранном расследовании и панегирики следователю Кричу, Хела не верила ни единому слову. Ее подругу жестоко убили, выставили виновным какого-то мелкого жулика, что числился на примете у охранцев, и думать забыли, что Марита Стерх вообще существовала на свете. Но откуда же подобное зверство, рассуждала Хела, регистрируя новые книги. Почему сперва Мариту отпустили с миром, а потом погубили? Неужели Торн и его прислужники тут на самом деле ни при чем, и этот отъявленный негодяй действительно проявил душевное благородство? Хела криво усмехалась. Будь она этим властным подонком с тяжелым сиреневым взглядом, то каковы были бы шансы Мариты уйти живой? Нулевые, и даже меньше, чем нулевые. Пусть даже Торн не убивал несчастную Мариту собственноручно, он все равно причастен к этому.

Оставались сущие мелочи – доказать его вину.

Кембери сидел на балконе амьенского посольства и размышлял о том, как ловят птиц.

Одна такая птица, бело-голубая, с неторопливым достоинством проплывала над ним: пассажиры императорского дирижабля «Круг Заступника» следовали из столицы к югу. Потрясающее все-таки зрелище! Огромная туша дирижабля казалась не венцом технического прогресса, а живым существом, выведенным в лаборатории, – очень уж важно и размеренно плыла она по небу. Вечером его пассажиры уже будут на юге, у теплого моря.

В Амье дирижаблей не было. Когда Владко Пышный, обласканный императором, корпел над своими чертежами, на родине Кембери таких вот изобретателей тащили на костер по обвинению в ереси. Умница все-таки государь Торн, великий умница. Летательный аппарат, чтобы бороздить небо, – ну и Заступник с ним, что ересь: главное – это его практическое применение. Не надо притягивать вечную битву добра и зла к делам повседневным, Заступник и Змеедушец ежечасно сражаются в иной плоскости. И теперь дирижабль служит для ускорения и оптимизации перевозок, а Амье отстает от Аальхарна в техническом развитии на двадцать лет, и это еще скромно признаваемый минимум. Своих инженеров, уровня Пышного и Амзузы, в стране нет. И хотя владыка Хилери недавно открыл несколько академиумов, это не сократит разрыв в знаниях, во всяком случае не сразу. Людей ведь надо обучить с нуля и направить их работу в нужное русло, а в это время ученые Аальхарна тоже не в носу будут ковырять.

Дирижабль двигался к югу, а Кембери размышлял о том, как ловят птиц – огромных таких птиц белоголубого окраса. Пожалуй, Хилери прав: начнем с простого копирования технологий, а там и свои специалисты вырастут – иначе Амье, прежде великая держава, будет вынуждена вечно следовать в кильватере прогрессивного Аальхарна.

Итак, что ему нужно? Завербовать Пышного и заставить работать на Амье не получится. Деньгами ученого не подкупить. Поймать его на неких возможных грехах тоже не выйдет – все его грехи, и прошлые, и будущие, заранее списаны императором. В каких-нибудь сулифатах жену и детей Пышного, не обинуясь, похитили бы – и тогда ученый стал бы оперативно ковать орудие возмездия; да только мы не в сулифатах, и Шани Торн собственноручно свернет голову тому, кто хоть взглядом обидит любимого ученого страны или его чад и домочадцев. Работать за идею? Пышный так и делает, по большому счету.

Кембери решил обойтись без особенных напряжений ума и пойти по пути наименьшего сопротивления. По закону вся научно-техническая документация Аальхарна копируется и отправляется в архивы Государственной императорской библиотеки, и чертежи дирижабля, надо полагать, находятся там же. Конечно, не в открытом доступе для всех, но выудить их оттуда гораздо легче, чем завербовать Пышного и выведывать информацию непосредственно у него. Кембери пригубил воды со льдом из высокого хрустального бокала – день выдался довольно жаркий – и придвинул к себе толстый справочник «Люди столицы»: там в алфавитном порядке перечислялись все хоть сколько-нибудь значимые персоны, а также указывались их должности и адреса. Открыв раздел «Библиотеки», Кембери вооружился карандашиком и принялся подчеркивать имена библиотекарей с правом особого доступа.

Таких оказалось пятеро. Кембери переписал их имена на отдельный лист и звякнул в колокольчик, вызывая личного секретаря.

Через четверть часа, когда вода в бокале иссякла, а солнце достигло зенита, секретарь принес пять тощих папок – досье на нужных персон. Кембери попросил еще воды и погрузился в чтение.

Спустя пару часов, когда жара достигла своего предела, а в сторону сулифатов двинулся еще один дирижабль, «Принц Аальх ибн Сафрани», Кембери смог поставить в своем списке галочку напротив фамилии того человека, которого следовало разрабатывать в первую очередь. А поставив галочку, он радостно воскликнул на диалекте родного приморского поселка:

– Ай да Кембери! Ай да сукин ты сын!

Потому что персона для оперативной разработки подобралась – лучше некуда.

Вечером Кембери сменил официальное одеяние на непритязательный внешне, но пошитый из дорогих тканей костюм государственного служащего и отправился прогуляться по набережной Роз. В этот час набережную заполнял гуляющий народ, и господин посол легко смог смешаться с толпой – здесь попадались самые разные, порой весьма примечательные типы, так что даже его южно-смуглая темноглазая физиономия не привлекала к себе никакого внимания. Кембери миновал памятник затонувшим кораблям – именно здесь флот Амье потерпел сокрушительное поражение и перестал существовать; в знак добрососедских отношений император Торн приказал воздвигнуть здесь колоссальный монумент, под которым теперь назначали свидания парочки и играл небольшой народный оркестр, а мимы в красно-черных домино разыгрывали сценки из жизни заполян, что славились по всей стране милым наивным тупоумием. Кембери обошел памятник, разглядывая паруса кораблей в мраморной пене, и заметил, как оборванный мастер карманной тяги, явно имевший в этом районе недурной промысел, примеряется к сумочке строгой дамы благородного происхождения. Дама, блондинка с синим северным взором, гордо не смотрела по сторонам и поэтому ничего не замечала, и содержимое ее кошелька наверняка перекочевало бы в грязную ладонь оборванца, если бы Кембери не схватил его за плечо и не заломил руку боевым пиратским приемом. Кожаный кошелек дамы шлепнулся на мостовую, а сама она испуганно вскрикнула и едва не лишилась чувств. Кембери с изяществом, достойным танцора императорской балетной школы, дал воришке пинка и подхватил даму, не позволив ей упасть. Незадачливый вор мигом скрылся в толпе, а синеглазая блондинка приоткрыла глаза и прошептала: