Приручить чудовище - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Хойт cтр.№ 53

— Я рада.

Он посмотрел на нее:

— Чему?

Она отерла слезы со щек.

— Что ты выжил. Что Господь лишил тебя этих воспоминаний.

Он криво усмехнулся:

— Но Бог ни при чем во всей этой истории.

— О чем ты?

— В этом не было умысла. — Он махнул рукой, словно отметая ее предположение. — Ты не понимаешь? Не было причин и не было смысла. Кто-то из нас выжил, а кто-то нет. Кто-то был искалечен, а кто-то нет. И не важно, был ли человек добрым, или храбрым, или честным, или сильным. Всего лишь везение.

— Но ты выжил, — прошептала Хелен.

— Выжил? Я жив, но я уже не тот, что прежде. Так действительно ли я выжил?

— Да. — Она поднялась и подошла к нему, положила ладонь на его покрытую шрамами щеку. — Ты жив, и я рада этому.

Он накрыл ее руку своей, и какое-то время они стояли так. Он смотрел на нее, одновременно ищуще и настороженно.

Потом он отвернулся, и ее рука дрогнула. Хелен казалось, что она упустила что-то в этот момент, но она не понимала что. Тогда она снова села на кровать.

Он продолжил одеваться.

— Как только я достаточно оправился, я отбыл в Англию. Остальное ты знаешь.

Она кивнула.

— Ну вот. Я жил с тех пор примерно так, как ты увидела, когда приехала в замок. По вполне очевидным причинам я избегал общества других людей. — Он потрогал повязку, закрывающую пустую глазницу. — Но месяц назад виконт Вейл и его жена, твоя подруга… — Он прервался, нахмурившись. — Я говорю так, словно ты действительно близко знакома с леди Вейл. Была ли эта часть твоей истории тоже выдумкой?

— Нет, в целом нет. — Хелен скривилась. — Полагаю, это выглядит странно, когда содержанка вроде меня дружит с респектабельной женщиной, подобной леди Вейл? Признаюсь, я знаю ее довольно, поверхностно. Мы часто встречались в парке, но когда я сбежала от Листера, она помогла мне. Так что мы все же друзья.

Алистэр, казалось, удовлетворился таким объяснением.

— Как бы то ни было, Вейл был одним из тех, кто попал в плен под Спиннер-Фоллз. Когда Вейл приехал ко мне, он рассказал странную историю. Ходили слухи, что ловушка у холмов стала результатом предательства. Предательства британского солдата.

Хелен вздрогнула:

— Что?

— Да. — Он пожал плечами и, наконец, положил ее платье. — В этом весь смысл. Мы были глубоко в лесу, когда нас атаковали превосходящие объединенные силы французов и индейцев. Как еще они могли здесь оказаться, если не знали заранее, что мы пойдем этой дорогой?

Сердце Хелен колотилось как безумное. Неужели это надругательство над жизнью было спланировано заранее, и к тому же соотечественником?

Она посмотрела на Алистэра:

— Я бы поняла, если бы ты возжаждал мести. Его улыбка была грустной.

— Даже если мы вычислим этого человека, поймаем и повесим, это не вернет мне глаз и не оживит тех, кто погиб под Спиннер-Фоллз.

— Это так, — согласилась Хелен, — но ты ведь хочешь найти его? Разве это не принесет тебе успокоение?

Он отвел взгляд.

— Я не испытываю потребности в покое. Но полагаю, что предателей следует наказывать.

— И француз, твой друг, с которым ты хочешь встретиться, как-то связан со всем этим?

Алистэр подошел к камину и взял щипцами уголек, чтобы зажечь в комнате свечи.

— Этьен узнал о слухах во французском правительстве, но не захотел доверить их бумаге — ради нашей безопасности, его и моей. Он нанялся на корабль, который зайдет в Лондонский порт, прежде чем отправиться в плавание к южным берегам Африки. — Он бросил уголек в камин. — Если у меня получится переговорить с Этьеном, может быть, тайна прояснится.

— Понимаю. — Хелен просто смотрела на него какое-то время, потом вздохнула. — Ты хочешь спуститься на ужин?

Алистэр моргнул и посмотрел на нее:

— Я надеялся, что его принесут сюда.

Она начала приводить в порядок свою одежду, и его взгляд немедленно переместился на ее грудь.

— Вино и еду уже принесли. — Она кивнула на корзинку, оставленную на стуле. — Вон там. Если ты считаешь, что этого будет достаточно, мы можем остаться здесь.

Он пересек комнату и приподнял полотенце на корзинке.

— Настоящий пир.

Хелен, наконец, расправила помятые кружева на платье, встала с постели и пошла к Алистэру.

— Садись у камина, я сейчас накрою тебе. Он нахмурился:

— Нет необходимости…

— Ты не возражал против этого, когда я была твоей экономкой. — Она порылась в корзинке, достала маленькую сливу и предложила ее Алистэру. — Зачем сопротивляться сейчас?

Он взял сливу.

— Потому что ты больше не моя служанка. Ты…

Он смолк и откусил сливу.

— Кто? — Она присела у его ног. — Кто я тебе? Он проглотил и сказал горько:

— Я не знаю.

Она кивнула и повернулась к корзинке, чтобы он не увидел ее слез. Ведь в этом и была проблема? Они больше не знают, кто они друг другу.

По словам Говорящего Правду, чародей был в ужасном гневе. Он наложил на воина страшное заклятие, и тот превратился в каменное изваяние.

Говорящий Правду снова оказался в старом саду, и теперь он стоял среди других каменных воинов. День проходил за днем, месяц за месяцем, год за годом. Птички садились отдохнуть на его плечи, к его ногам падали листья. Безмолвный и недвижный, смотрел воин перед собой, и никто не мог бы сказать, о чем он думает. Ведь даже его мысли превратились в камень…

Хелен нельзя назвать респектабельной. Эта мысль занимала Алистэра все время, пока они стояли на крыльце дома лорда Вейла. По правилам приличия он не должен был сопровождать ее сегодня днем к лорду и леди Вейл, но, с другой стороны, она утверждала, что они с леди Вейл подруги, так что, возможно, это был спорный вопрос.

К счастью, в этот момент дворецкий открыл дверь. Когда они представились, он поклонился и проводил их в большую гостиную. Вскоре появился сам Вейл.

— Манро! — воскликнул виконт. — Господи, я думал, только взрыв может вырвать тебя из твоего замка.

— Это очень, похоже, — обронил Алистэр, крепко пожимая руку Вейла. — Ты знаком с миссис Хелен Фицуильям?

Вейл был высоким мужчиной, его руки и ноги казались слишком длинными для его тела. Его длинное лицо избороздили глубокие вертикальные морщины, и оттого он всегда выглядел печальным. По контрасту, его обычное выражение было почти глуповатым и игривым, что внушало многим людям ложное ощущение собственного превосходства.