Приручить чудовище - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Хойт cтр.№ 32

Он рисовал искалеченной правой рукой.

Он держал карандаш между большим и двумя средними пальцами, и его рука напоминала рыболовный крючок. Хелен невольно попыталась сложить руку так же, а он продолжал делать мелкие точные движения. Очевидно, он привык рисовать этой рукой. Хелен подумала о том, каково это — вернуться из колоний калекой и заново учиться рисовать. И писать. Чувствовал ли он себя униженным оттого, что осваивал искусство, доступное каждому школьнику? Не был ли подавлен?

Ну конечно, да. Она чуть улыбнулась. Теперь она кое-что знала о сэре Алистэре. Наверняка он не один раз бросал карандаши, рвал бумагу, злился на себя и упрямо пробовал снова и снова, пока не научился рисовать заново. Он должен был так делать, потому что она видела результат его трудов.

Хелен направилась к нему, а он, заметив ее, вздрогнул и выронил карандаш.

— Что с вами? — спросила она. Он мрачно взглянул на нее:

— Ничего, миссис Галифакс. Вы может оставить чай на том столе.

Хелен опустила поднос на стол, но уходить не стала, а подошла к нему:

— Что случилось?

Алистэр растирал искалеченную руку здоровой и ворчал что-то о женщинах, которые не слушают, что им говорят.

Хелен вздохнула и взяла его правую руку. От удивления Алистэр замолчал. Хелен с интересом рассматривала его изуродованную кисть. От указательного пальца остался лишь обрубок не больше дюйма, на мизинце не хватало одной фаланги, остальные пальцы были длинными, с ногтями правильной формы. Это были красивые пальцы привлекательного мужчины. У Хелен сжалось сердце от боли. Как случилось, что такая красивая рука была изуродована?

Она проглотила комок, образовавшийся в горле, и спросила чуть хриплым голосом:

— Она болит?

Алистэр бросил на нее хмурый взгляд и покачал головой:

— Это просто судороги.

Он попытался забрать свою руку, но Хелен удержала ее.

— Я спрошу у миссис Маклеод, не может ли она приготовить для вас мазь. Скажите поточнее, где судороги.

Она начала растирать его пальцы.

— Нет необходимости… Хелен внезапно рассердилась:

— В чем нет необходимости? У вас боли, и я могу вам помочь. Мне кажется, это необходимо сделать.

Алистэр посмотрел на нее с циничной усмешкой:

— Откуда такая забота?

Уж не думал ли он, что она испугается этих слов? Убежит в слезах? Она давно уже не ребенок. Хелен склонилась над ним:

— За какую женщину вы меня принимаете? Думаете, я флиртую с вами? Заманиваю в сети? Считаете, что я позволяю целовать себя первому встречному?

Он прищурился:

— Да нет, я просто полагал, что вы щедрая на любовь женщина и очень добрая.

Этот успокаивающий ответ едва не вывел ее из себя.

— Щедрая на любовь? Потому что целовала вас? Потому что позволила вам притронуться ко мне? Вы сумасшедший? Ни одна женщина не будет настолько щедра на любовь, и уж точно не я.

— Тогда почему?

— Что почему? — Она обхватила ладонями его лицо. Левая сторона была бугристой и шероховатой, правая — гладкой и мягкой. — Я забочусь. И вы тоже.

И она прижалась губами к его губам. Осторожно. Мягко. Вкладывая в поцелуй все свое ожидание, все свое одиночество. Сначала она целовала легко, но потом он потянул ее на себя, и Хелен не заметила, как оказалась у него на коленях.

Но она не возражала. Она так соскучилась по нежности, и реальность повергла ее в трепет. Она была любовницей, содержанкой, но это оказалось за пределами ее опыта. Единение. Здесь она была равной, и странное осознание, что с ней тоже считаются, что она тоже вовлечена, возбудило ее еще больше. Ее пальцы беспомощно теребили его сюртук, когда он исследовал ее рот. Сладко, глубоко, головокружительно. Пока она не испугалась, что достигнет кульминации от одних его поцелуев.

Хелен прервала поцелуй и прошептала:

— Я…

— Не останавливайте меня, — проговорил он. Его руки раздвигали кружево на ее груди. — Позвольте мне увидеть вас. Позвольте…

Хелен кивнула. Она и не думала останавливать его. Его лицо было сосредоточенным, он занялся шнуровкой ее платья. Хелен чувствовала, как румянец уже спускается на шею. Что, если она разочарует его? Если не сможет доставить удовольствие?

Он спустил платье до талии. Не отрывая взгляда от ее груди, принялся за корсет.

Хелен смотрела, как сползает ее сорочка. Его пальцы погладили обнаженную кожу. Хелен таяла от его горячего дыхания, от его жадного взгляда. Наконец корсет был отброшен, ее плечи оголились, вырвалась на свободу грудь.

Алистэр просто смотрел.

Хелен инстинктивно подняла руку, чтобы прикрыться, но он поймал ее запястье.

— Позвольте мне смотреть на вас. Она закрыла глаза, не в силах вынести его взгляда.

— Вы прекрасны. Прекрасны настолько, что можете свести мужчину с ума.

Пальцем левой руки он провел линию от ямочки у ее горла вниз, к груди. Хелен замерла, почти не дыша. Палец двигался медленно, вот он обвел сосок, коснулся вершинки.

Хелен глубоко вдохнула.

— Я хочу вас, — сказал Алистэр.

Она открыла глаза и увидела тот же сосредоточенный взгляд и сжатые в тонкую линию губы. Потом он посмотрел ей в глаза.

— Хочу…

Во рту у нее пересохло.

— Тогда возьмите меня.

Он подался к ней и за ее спиной расчистил стол от бумаг. Хелен услышала, как покатился и упал карандаш, глухо ударилась об пол книга. Потом Алистэр взял Хелен за талию, приподнял и посадил на стол.

— Снимите свои юбки, — сказал он, поднимаясь, потом пошел к двери и закрыл ее на ключ.

Когда он вернулся к Хелен, она еще развязывала ленточки на талии. Он развел ее руки в стороны, и сам занялся ее одеждой. Она с трудом подавила дикую вспышку радостного смеха. Вместо этого она сползла на край стола и запустила пальцы в его волосы. Тяжелые темные пряди падали на четко очерченные скулы, на впалые щеки, а она перебирала их пальцами, наслаждаясь его близостью.

Алистэр, казалось, даже не замечал ее действий, так сосредоточился на том, чтобы избавить ее от лишней одежды. И вот юбки спустились вниз, и он отшвырнул их. Сидя в одних чулках и туфлях на его столе, Хелен ощутила бы смущение, если бы не его серьезность. Он смотрел на нее так, словно она богиня Афродита, сошедшая к нему. Его взгляд кружил голову и пугал Хелен, ведь она не была богиней любви и красоты. Она обычная женщина, разменявшая третий десяток. Женщина, знавшая в жизни единственного мужчину, родившая двоих детей.

— Алистэр, — прошептала она.

— Что? — спросил он, стягивая сюртук.